Неточные совпадения
— Я очень дурная. Она, может быть, самая прелестная
девушка, а я дурная. Довольно, оставь. Слушай:
мама просит тебя о том, «чего сама сказать не смеет», так и сказала. Голубчик Аркадий! перестань играть, милый, молю тебя…
мама тоже…
—
Мама, тебя на что-то нужно Павле Ивановне, — проговорила
девушка, здороваясь с Приваловым.
— Что же,
мама, Зося хорошая
девушка, и Сергей Александрыч недурной человек, — отличная парочка выйдет. Я невесту провожать поеду.
— А я знаю! — кричала она в озлоблении. — Я знаю, что и вы такие же, как и я! Но у вас папа,
мама, вы обеспечены, а если вам нужно, так вы и ребенка вытравите,многие так делают. А будь вы на моем месте, — когда жрать нечего, и девчонка еще ничего не понимает, потому что неграмотная, а кругом мужчины лезут, как кобели, — то и вы бы были в публичном доме! Стыдно так над бедной
девушкой изголяться, — вот что!
Девушка жадно слушала, как шамкали старые нянины губы о ее красавице
маме, которую унесли в белом гробу из противного петербургского отеля в родную деревню…
— Ай, злая собака! — убегая, крикнула
девушка, и долго еще слышался ее взволнованный голос: —
Мама, дети! Не ходите в сад: там собака! Огромная!.. Злю-юу-щая!..
— Люди добрые, заступитесь за меня! — отчаянно вскрикнула боярышня, кидаясь в толпу сердобольных нянь,
мам и сенных
девушек, так недавно ливших о ней горячие слезы и оказывавших ей столько искреннего участия.
Кроме лакеев, истопников и сенных
девушек и самоварниц, за Марфою Андревной в петербургскую квартиру молодого Плодомасова вбирались два крошечных человечка: оба в кашемировых бухарских бешметах, — не разобрать, не то мужчины это, не то женщины. Это были карлики Николай Афанасьич и Марья Афанасьевна, приобретенные Марфой Андревной для забавы новорожденного внука, которого сзади всего несла большая толстая
мама.
Иди за мной и смотри, что я с ней за эти слова твои сделаю! — рявкнул боярин приставу и потащил его, еле дышащего, вслед за собою в верхний этаж, где в той же опочивальне молодая боярышня, кругленькая и белая как свежая репочка, седела посреди широкой постели и плакала, трогая горем своим и старых
мам и нянь и стоящих вокруг нее молодых сенных
девушек.
Няни,
мамы и сенные
девушки расступились, как только боярышня вскочила в среду их, и снова скучились сзади ее, оставляя пленницу впереди себя, лицом к лицу с Никитою Плодомасовым.
Но дело обошлось без шептухи. Прежде чем она успела явиться в хоромы призывавшего ее боярина, сенные
девушки и вновь наряженные
мамы, обстоявшие ложе спящей боярышни, стали замечать, что долгий сон боярышни начинает проходить.
Все время, пока сенные
девушки и вновь наряженные
мамы любовались девственною красотою боярышни Байцуровой и смотрели, как под ее тонкой кожею из косточки в косточку мозжечок переливается, боярин их весь день до вечера испытывал незнакомые ему муки.
Вера (на ходу)
Мама, ты тоже верила в хорошее когда была
девушкой?
— Ма-ма…
Мама… — слезливо говорила молоденькая
девушка и тянулась к матери.
—
Мама! — могла только выговорить
девушка, и горячие слезы, детские, сладкие, оросили руки и лицо баронессы.
На следующий день
мама с возмущением заговорила со мною об угрозе, которую я применил к девочкам в нашей ссоре за дом. Рассказывая про Зыбино, сестры рассказали
маме и про это. А папа целый месяц меня совсем не замечал и, наконец, однажды вечером жестоко меня отчитал. Какая пошлость, какая грязь! Этакие вещи сметь сказать почти уже взрослым
девушкам!
А
мама в это время, под хлещущим дождем, стояла в темных полях над рекою и поджидала милого своего сынка.
Мама думалась, и девушки-сестры, и Катя Конопацкая. Как я теперь увижу ее, как буду смотреть в ее милые, чистые глаза? И быстрый говорок погано отстукивал в голове мутившейся от похмелья...
— Потом, о, потом… — продолжала молодая
девушка, краснея, — я видела себя… Это так странно,
мама, не правда ли? Во сне иногда видишь себя, как будто помимо нас самих существует второе «я», которое смотрит на то, что мы делаем, слышит то, что мы слушаем, и говорит: Я видела себя… Я шла по зале, одетая в белое, с венком померанцевых цветов на голове и таким же букетом на груди, покрытая фатой…
— Она едет к родителям, в свою семью, а я, Бог знает, еще увижу ли свою
маму… — сквозь слезы проговорила молодая
девушка.
— Мне довольно будет опереться на твою руку,
мама! — прошептала молодая
девушка. — Я чувствую себя гораздо лучше.
—
Мама! — вбежала она снова на террасу. — Зачем ты услала Таню в лес?.. Ведь она никогда не ходила ни по грибы, ни по ягоды с остальными
девушками.
—
Мама, больше на бок току, — проговорила Наташа. — Я переколю, — и бросилась вперед, а
девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
—
Мама, мне его надо. За что я так пропадаю,
мама?… — Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую
девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.