Неточные совпадения
Надобно заметить, что учитель был большой любитель тишины и хорошего поведения и
терпеть не мог умных и острых
мальчиков; ему казалось, что они непременно должны над ним смеяться.
Карандышев. Вам надо старые привычки бросить. Что за короткость с пустым, глупым
мальчиком. Нельзя же
терпеть того, что у вас до сих пор было.
Каково это
терпеть образованной барышне!» Служащие в доме все насквозь пропитаны теми же мрачно-робкими чувствами:
мальчик Тишка жалуется на вытрепки, получаемые им от хозяина; кухарка Фоминишна имеет следующий разговор с Устиньей Наумовной, свахой, приискивающей жениха Липочке, дочери Большова...
Я был тогда очень правдивый
мальчик и
терпеть не мог лжи; а здесь я сам видел, что точно прилгал много на Шехеразаду.
— А вот позвольте мне рассказать, как меня в
мальчиках били, — говаривал он мне, — поступил я с десяти лет в ученье и с первой же, можно сказать, минуты начал
терпеть.
Мужа она
терпеть не могла, но родила от него двух детей —
мальчика и девочку; больше она решила не иметь детей и не имела.
Предположения
мальчика были справедливы только отчасти: скорее нужно думать, что Софья Николаевна, не терпевшая всякой лжи, не могла
терпеть народных изъявлений восторга и любви от людей, для которых она ничего не сделала, которых не знала и с которыми нимало не могла симпатизировать.
Но и тут доля этих обоих воспитателей была еще не одинакова: гувернантка
терпела более, потому что дочь, глядя на жестокое обращение с ее руководительницею, не только не сострадала ей, но еще сама прилагала тяжесть к обидам этой несчастной женщины, а
мальчик вел себя лучше.
К прежнему своему воспитаннику Исмайлов мог ходить «только репетировать уроки», но ядовитый полковник даже и в этом отдаленном положении не хотел
терпеть магистра: он склонил генерала взять
мальчика из пансиона и «определить в военное училище». Это от дипломатии было еще дальше, но генерал и то исполнил. А чтобы новое исправление ребенка получило окончательную и более целостную отделку, «присмотр и депутацию (?!) за ним генерал поручил самому вольтерьянцу».
Итальянцев или фрязов, как тогда их называли, еще
терпел он в своем дому и удостоивал своей беседы, потому что они строили или сбирались строить домы божии; болонского художника Рудольфа Фиоравенти, иначе Аристотеля, уважал как розмысла, будущего зодчего Успенского собора, и более как отца
мальчика, крещенного по-русски.
Терпеть не могу пай-девочек и пай-мальчиков, живущих, действующих и думающих «как нужно».