Неточные совпадения
Запомнил Гриша песенку
И голосом молитвенным
Тихонько в семинарии,
Где было темно, холодно,
Угрюмо, строго, голодно,
Певал — тужил о матушке
И обо всей вахлачине,
Кормилице своей.
И скоро в сердце
мальчикаС любовью к бедной матери
Любовь ко всей вахлачине
Слилась, — и лет пятнадцати
Григорий твердо
знал уже,
Кому отдаст всю жизнь свою
И за кого умрет.
Едва он вышел из коляски, как конюх его (грум), так называемый
мальчик,
узнав еще издалека его коляску, вызвал тренера.
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого
мальчика в синей курточке и длинных панталонах.
Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился дяде, как чужому, но,
узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него.
Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
— Я не
узнаю тебя с этими короткими волосами. Ты так похорошела.
Мальчик. Но как ты бледна!
«Если б они
знали, — думал он, с значительным видом склонив голову при слушании доклада, — каким виноватым
мальчиком полчаса тому назад был их председатель!» — И глаза его смеялись при чтении доклада. До двух часов занятия должны были итти не прерываясь, а в два часа — перерыв и завтрак.
― Только бы были лучше меня. Вот всё, чего я желаю. Вы не
знаете еще всего труда, ― начал он, ― с
мальчиками, которые, как мои, были запущены этою жизнью за границей.
Два детские голоса (Степан Аркадьич
узнал голоса Гриши, меньшого
мальчика, и Тани, старшей девочки) послышались за дверьми. Они что-то везли и уронили.
Степан Аркадьич был на «ты» почти со всеми своими знакомыми: со стариками шестидесяти лет, с
мальчиками двадцати лет, с актерами, с министрами, с купцами и с генерал-адъютантами, так что очень многие из бывших с ним на «ты» находились на двух крайних пунктах общественной лестницы и очень бы удивились,
узнав, что имеют через Облонского что-нибудь общее.
Это они
знают наверное, — думала она, глядя на двух
мальчиков, остановивших мороженника, который снимал с головы кадку и утирал концом полотенца потное лицо.
—
Знаете что? — сказала вдруг Сонечка, — я с одними
мальчиками, которые к нам ездят, всегда говорю ты; давайте и с вами говорить ты. Хочешь? — прибавила она, встряхнув головкой и взглянув мне прямо в глаза.
Я имел такое сознание своей силы, что даже не обратил внимания на досаду молодого человека; но после
узнал, что молодой человек этот спрашивал, кто тот взъерошенный
мальчик, который проскочил мимо его и перед носом отнял даму.
Очень живо изобразив синего
мальчика верхом на синей лошади и синих собак, я не
знал наверное, можно ли нарисовать синего зайца, и побежал к папа в кабинет посоветоваться об этом.
— Ты это
знай, Николенька, что за твое лицо тебя никто не будет любить; поэтому ты должен стараться быть умным и добрым
мальчиком.
Мальчишка, думая поймать угря,
Схватил Змею и, во́ззрившись, от страха
Стал бледен, как его рубаха.
Змея, на
Мальчика спокойно посмотря,
«Послушай», говорит: «коль ты умней не будешь,
То дерзость не всегда легко тебе пройдёт.
На сей раз бог простит; но берегись вперёд,
И
знай, с кем шутишь...
— Спивак, Аркадий, — сказал
мальчик и, нахмурясь, сам спросил: — А — зачем вам нужно
знать, кто я? И какое у вас право спрашивать? Вы — земгусар?
— Можно
узнать, почему вы одеты военным? — строго спросил Самгин.
Мальчик звучно ответил...
— Проходите. Садитесь, — сказал Самгин не очень любезно. — Ну-с, — у меня был Самойлов и познакомил с вашими приключениями… с вашими похождениями. Но мне нужно подробно
знать, что делалось в этом кружке. Кто эти
мальчики?
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим
узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и
мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой, обращался с ним жестоко,
мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
— Вот что, Безбедов, — звонко заговорил товарищ прокурора. — Прекратите истерику, она не в вашу пользу, а — против вас. Клим Иванович и я — мы
знаем, когда человек притворяется невинным, испуганным
мальчиком, когда он лжет…
На прямые его вопросы она отвечала уклончиво, шуточками, а чаще вопросами же, ловко и незаметно отводя
мальчика в сторону от того, что ему еще рано
знать. Ласкала — редко и тоже как-то бережно, пожалуй — скупо.
Способный от природы
мальчик в три года прошел латынскую грамматику и синтаксис и начал было разбирать Корнелия Непота, но отец решил, что довольно и того, что он
знал, что уж и эти познания дают ему огромное преимущество над старым поколением и что, наконец, дальнейшие занятия могут, пожалуй, повредить службе в присутственных местах.
Захар, как, бывало, нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний
мальчик, только и
знает, что подставляет ему лежа то ту, то другую ногу; а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос.
Она была отличнейшая женщина по сердцу, но далее своего уголка ничего
знать не хотела, и там в тиши, среди садов и рощ, среди семейных и хозяйственных хлопот маленького размера, провел Райский несколько лет, а чуть подрос, опекун поместил его в гимназию, где окончательно изгладились из памяти
мальчика все родовые предания фамилии о прежнем богатстве и родстве с другими старыми домами.
— Ты ему о деле, а он шалит: пустота какая —
мальчик! — говорила однажды бабушка. — Прыгай да рисуй, а ужо спасибо скажешь, как под старость будет уголок. Еще то имение-то, бог
знает что будет, как опекун управится с ним! а это уж старое, прижилось в нем…
— Это хуже: и он, и люди бог
знает что подумают. А ты только будь пооглядчивее, — не бегай по двору да по саду, чтоб люди не стали осуждать: «Вон, скажут, девушка уж невеста, а повесничает, как
мальчик, да еще с посторонним…»
— И почему ты
знаешь, — с каким-то загадочным чувством внятно прибавил он, — почему ты
знаешь, не боялся ли и я, как ты вчера при другом случае, свой «идеал» потерять и, вместо моего пылкого и честного
мальчика, негодяя встретить?
— Он,
знаете, — циник, — усмехнулся мне
мальчик, — и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют…
Теперь я вижу твой взгляд на мне и
знаю, что на меня смотрит мой сын, а я ведь даже вчера еще не мог поверить, что буду когда-нибудь, как сегодня, сидеть и говорить с моим
мальчиком.
Несколько лет назад на фабрике случился пожар, и отчего? Там запрещено работникам курить сигары: один
мальчик, которому, вероятно, неестественно казалось не курить сигар в Маниле, потихоньку закурил. Пришел смотритель: тагал, не
зная, как скрыть свой грех, сунул сигару в кипу мочал.
Но «commendante de bahia» ни по-французски, ни по-английски не говорил, по-русски ни слова, а я
знал по-испански одно: fonda, да, пожалуй, еще другое — muchacho, которое
узнал в отеле и которое значит
мальчик.
Дело велось точно так же, как и вчерашнее, со всем арсеналом доказательств, улик, свидетелей, присяги их, допросов, экспертов и перекрестных вопросов. Свидетель-городовой на вопросы председателя, обвинителя, защитника безжизненно отрубал: «так точно-с», «не могу
знать» и опять «так точно»…, но, несмотря на его солдатское одурение и машинообразность, видно было, что он жалел
мальчика и неохотно рассказывал о своей поимке.
И вдруг Нехлюдов вспомнил, что точно так же он когда-то давно, когда он был еще молод и невинен, слышал здесь на реке эти звуки вальков по мокрому белью из-за равномерного шума мельницы, и точно так же весенний ветер шевелил его волосами на мокром лбу и листками на изрезанном ножом подоконнике, и точно так же испуганно пролетела мимо уха муха, и он не то что вспомнил себя восемнадцатилетним
мальчиком, каким он был тогда, но почувствовал себя таким же, с той же свежестью, чистотой и исполненным самых великих возможностей будущим и вместе с тем, как это бывает во сне, он
знал, что этого уже нет, и ему стало ужасно грустно.
Что же мы делаем? Мы хватаем такого одного случайно попавшегося нам
мальчика,
зная очень хорошо, что тысячи таких остаются не пойманными, и сажаем его в тюрьму, в условия совершенной праздности или самого нездорового и бессмысленного труда, в сообщество таких же, как и он, ослабевших и запутавшихся в жизни людей, а потом ссылаем его на казенный счет в сообщество самых развращенных людей из Московской губернии в Иркутскую.
— Что он у вас спрашивает, кто вы? — спросила она у Нехлюдова, слегка улыбаясь и доверчиво глядя ему в глаза так просто, как будто не могло быть сомнения о том, что она со всеми была, есть и должна быть в простых, ласковых, братских отношениях. — Ему всё нужно
знать, — сказала она и совсем улыбнулась в лицо
мальчику такой доброй, милой улыбкой, что и
мальчик и Нехлюдов — оба невольно улыбнулись на ее улыбку.
«Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, — думал Нехлюдов, слушая всё, что происходило перед ним. — Они опасные, а мы не опасные?.. Я — распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые,
зная меня таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы даже и был этот
мальчик самый опасный для общества человек из всех людей, находящихся в этой зале, то что же, по здравому смыслу, надо сделать, когда он попался?
— Я видел на суде, как товарищ прокурора всеми силами старался обвинить несчастного
мальчика, который во всяком неизвращенном человеке мог возбудить только сострадание;
знаю, как другой прокурор допрашивал сектанта и подводил чтение Евангелия под уголовный закон; да и вся деятельность судов состоит только в таких бессмысленных и жестоких поступках.
Рагожинские приехали одни, без детей, — детей у них было двое:
мальчик и девочка, — и остановились в лучшем номере лучшей гостиницы. Наталья Ивановна тотчас же поехала на старую квартиру матери, но, не найдя там брата и
узнав от Аграфены Петровны, что он переехал в меблированные комнаты, поехала туда. Грязный служитель, встретив ее в темном, с тяжелым запахом, днем освещавшемся коридоре, объявил ей, что князя нет дома.
— Вот еще Ляховский… Разжился фальшивыми ассигнациями да краденым золотом, и черту не брат! Нет, вот теперь до всех вас доберется Привалов… Да. Он даром что таким выглядит тихоньким и, конечно, не будет иметь успеха у женщин, но Александра Павлыча с Ляховским подтянет.
Знаете, я слышала, что этого несчастного
мальчика, Тита Привалова, отправили куда-то в Швейцарию и сбросили в пропасть. Как вы думаете, чьих рук это дельце?
— Вы еще не
знаете, Карамазов, какой он подлый, его убить мало, — повторил
мальчик в курточке, с горящими глазенками, старше всех по-видимому.
— Я вас серьезно прошу, Карташов, не вмешиваться более с вашими глупостями, особенно когда с вами не говорят и не хотят даже
знать, есть ли вы на свете, — раздражительно отрезал в его сторону Коля.
Мальчик так и вспыхнул, но ответить ничего не осмелился. Между тем все тихонько брели по тропинке, и вдруг Смуров воскликнул...
— Милый
мальчик, это мое дело, а не твое. Я иду сам по себе, потому что такова моя воля, а вас всех притащил туда Алексей Карамазов, значит, разница. И почем ты
знаешь, я, может, вовсе не мириться иду? Глупое выражение.
— Ну, довольно, Lise, я, может быть, в самом деле очень поспешно сказала про бешеного
мальчика, а ты уж сейчас и вывела. Катерина Ивановна только что
узнала, что вы пришли, Алексей Федорович, так и бросилась ко мне, она вас жаждет, жаждет.
Дело это обдумаю и дам тебе
знать через Смурова (вот этого самого
мальчика, который теперь со мной пришел и который всегда мне был предан): буду ли продолжать с тобою впредь отношения, или брошу тебя навеки, как подлеца».
Узнав об этом, Федор Павлович как будто вдруг изменил на
мальчика свой взгляд.
— Я, кажется, теперь все понял, — тихо и грустно ответил Алеша, продолжая сидеть. — Значит, ваш
мальчик — добрый
мальчик, любит отца и бросился на меня как на брата вашего обидчика… Это я теперь понимаю, — повторил он раздумывая. — Но брат мой Дмитрий Федорович раскаивается в своем поступке, я
знаю это, и если только ему возможно будет прийти к вам или, всего лучше, свидеться с вами опять в том самом месте, то он попросит у вас при всех прощения… если вы пожелаете.
Ты… ты, Алеша… — остановился он вдруг пред ним и, схватив его за плечи, стал вдруг с силою трясти его, — да
знаешь ли ты, невинный ты
мальчик, что все это бред, немыслимый бред, ибо тут трагедия!
— Узнайте-ка, узнайте-ка, — засмеялись
мальчики.
Илюша же и говорить не мог. Он смотрел на Колю своими большими и как-то ужасно выкатившимися глазами, с раскрытым ртом и побледнев как полотно. И если бы только
знал не подозревавший ничего Красоткин, как мучительно и убийственно могла влиять такая минута на здоровье больного
мальчика, то ни за что бы не решился выкинуть такую штуку, какую выкинул. Но в комнате понимал это, может быть, лишь один Алеша. Что же до штабс-капитана, то он весь как бы обратился в самого маленького
мальчика.
Когда она померла,
мальчик Алексей был по четвертому году, и хоть и странно это, но я
знаю, что он мать запомнил потом на всю жизнь, — как сквозь сон, разумеется.
— И
знаете, ведь он там сам первый и нападает на всех, он озлился за вас, они говорят, что он одному
мальчику, Красоткину, давеча в бок перочинным ножиком пырнул…