Неточные совпадения
Когда она померла,
мальчик Алексей был по четвертому году, и хоть и странно это, но я
знаю, что он мать запомнил потом на всю жизнь, — как сквозь сон, разумеется.
Чистые в душе и сердце
мальчики, почти еще дети, очень часто любят говорить в классах между собою и даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не
знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества.
И вот довольно скоро после обретения могилы матери Алеша вдруг объявил ему, что хочет поступить в монастырь и что монахи готовы допустить его послушником. Он объяснил при этом, что это чрезвычайное желание его и что испрашивает он у него торжественное позволение как у отца. Старик уже
знал, что старец Зосима, спасавшийся в монастырском ските, произвел на его «тихого
мальчика» особенное впечатление.
Ты… ты, Алеша… — остановился он вдруг пред ним и, схватив его за плечи, стал вдруг с силою трясти его, — да
знаешь ли ты, невинный ты
мальчик, что все это бред, немыслимый бред, ибо тут трагедия!
Узнав об этом, Федор Павлович как будто вдруг изменил на
мальчика свой взгляд.
— Вы еще не
знаете, Карамазов, какой он подлый, его убить мало, — повторил
мальчик в курточке, с горящими глазенками, старше всех по-видимому.
— Узнайте-ка, узнайте-ка, — засмеялись
мальчики.
— Ну, довольно, Lise, я, может быть, в самом деле очень поспешно сказала про бешеного
мальчика, а ты уж сейчас и вывела. Катерина Ивановна только что
узнала, что вы пришли, Алексей Федорович, так и бросилась ко мне, она вас жаждет, жаждет.
— Да, мне. Давеча он на улице с
мальчиками камнями перебрасывался; они в него шестеро кидают, а он один. Я подошел к нему, а он и в меня камень бросил, потом другой мне в голову. Я спросил: что я ему сделал? Он вдруг бросился и больно укусил мне палец, не
знаю за что.
— Я, кажется, теперь все понял, — тихо и грустно ответил Алеша, продолжая сидеть. — Значит, ваш
мальчик — добрый
мальчик, любит отца и бросился на меня как на брата вашего обидчика… Это я теперь понимаю, — повторил он раздумывая. — Но брат мой Дмитрий Федорович раскаивается в своем поступке, я
знаю это, и если только ему возможно будет прийти к вам или, всего лучше, свидеться с вами опять в том самом месте, то он попросит у вас при всех прощения… если вы пожелаете.
— И
знаете, ведь он там сам первый и нападает на всех, он озлился за вас, они говорят, что он одному
мальчику, Красоткину, давеча в бок перочинным ножиком пырнул…
В этом ваше спасение, а главное, для вашего
мальчика — и
знаете, поскорее бы, до зимы бы, до холодов, и написали бы нам оттуда, и остались бы мы братьями…
Уходит наконец от них, не выдержав сам муки сердца своего, бросается на одр свой и плачет; утирает потом лицо свое и выходит сияющ и светел и возвещает им: «Братья, я Иосиф, брат ваш!» Пусть прочтет он далее о том, как обрадовался старец Иаков,
узнав, что жив еще его милый
мальчик, и потянулся в Египет, бросив даже Отчизну, и умер в чужой земле, изрекши на веки веков в завещании своем величайшее слово, вмещавшееся таинственно в кротком и боязливом сердце его во всю его жизнь, о том, что от рода его, от Иуды, выйдет великое чаяние мира, примиритель и спаситель его!
Я тогда четыре дюжины у них взял, — вдруг обратился он к Петру Ильичу, — они уж
знают, не беспокойся, Миша, — повернулся он опять к
мальчику.
Но
мальчики так и остались в уверенности, что Дарданелов не
знает, кто основал Трою.
— Милый
мальчик, это мое дело, а не твое. Я иду сам по себе, потому что такова моя воля, а вас всех притащил туда Алексей Карамазов, значит, разница. И почем ты
знаешь, я, может, вовсе не мириться иду? Глупое выражение.
Впрочем, к делу: примечаю, что в
мальчике развивается какая-то чувствительность, сентиментальность, а я,
знаете, решительный враг всяких телячьих нежностей, с самого моего рождения.
Дело это обдумаю и дам тебе
знать через Смурова (вот этого самого
мальчика, который теперь со мной пришел и который всегда мне был предан): буду ли продолжать с тобою впредь отношения, или брошу тебя навеки, как подлеца».
Илюша же и говорить не мог. Он смотрел на Колю своими большими и как-то ужасно выкатившимися глазами, с раскрытым ртом и побледнев как полотно. И если бы только
знал не подозревавший ничего Красоткин, как мучительно и убийственно могла влиять такая минута на здоровье больного
мальчика, то ни за что бы не решился выкинуть такую штуку, какую выкинул. Но в комнате понимал это, может быть, лишь один Алеша. Что же до штабс-капитана, то он весь как бы обратился в самого маленького
мальчика.
— А я
знаю, кто основал Трою, — вдруг проговорил совсем неожиданно один доселе ничего почти еще не сказавший
мальчик, молчаливый и видимо застенчивый, очень собою хорошенький, лет одиннадцати, по фамилии Карташов.
— И я тоже! — вдруг и уже совсем неожиданно выкрикнул из толпы тот самый
мальчик, который когда-то объявил, что
знает, кто основал Трою, и, крикнув, точно так же, как и тогда, весь покраснел до ушей, как пион.
— Я вас серьезно прошу, Карташов, не вмешиваться более с вашими глупостями, особенно когда с вами не говорят и не хотят даже
знать, есть ли вы на свете, — раздражительно отрезал в его сторону Коля.
Мальчик так и вспыхнул, но ответить ничего не осмелился. Между тем все тихонько брели по тропинке, и вдруг Смуров воскликнул...
Неточные совпадения
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько в семинарии, // Где было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал — тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице своей. // И скоро в сердце
мальчика // С любовью к бедной матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо
знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрет.
Едва он вышел из коляски, как конюх его (грум), так называемый
мальчик,
узнав еще издалека его коляску, вызвал тренера.
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого
мальчика в синей курточке и длинных панталонах.
Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился дяде, как чужому, но,
узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него.
Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
— Я не
узнаю тебя с этими короткими волосами. Ты так похорошела.
Мальчик. Но как ты бледна!
«Если б они
знали, — думал он, с значительным видом склонив голову при слушании доклада, — каким виноватым
мальчиком полчаса тому назад был их председатель!» — И глаза его смеялись при чтении доклада. До двух часов занятия должны были итти не прерываясь, а в два часа — перерыв и завтрак.