Неточные совпадения
— Это не наше дело, — решительно
заявил старший, вихрастый, рыжий
мальчик, Нил.
Потом
мальчику дали тяжёлый топор, велели ему слезть в подвал и разбивать там лёд так, чтоб он улёгся ровно. Осколки льда прыгали ему в лицо, попадали за ворот, в подвале было холодно и темно, топор при неосторожном размахе задевал за потолок. Через несколько минут Илья, весь мокрый, вылез из подвала и
заявил хозяину...
Целые дни Фома проводил на капитанском мостике рядом с отцом. Молча, широко раскрытыми глазами смотрел он на бесконечную панораму берегов, и ему казалось, что он движется по широкой серебряной тропе в те чудесные царства, где живут чародеи и богатыри сказок. Порой он начинал расспрашивать отца о том, что видел. Игнат охотно и подробно отвечал ему, но
мальчику не нравились ответы: ничего интересного и понятного ему не было в них, и не слышал он того, что желал бы услышать. Однажды он со вздохом
заявил отцу...
Явился знакомый уже читателям черноглазый
мальчик, одетый в какие-то яркие, обшитые позументами, тряпки, и
заявил на расспросы надзирательницы, что кошку он не украл, a что ему подарила ее одна девочка-пансионерка, которую он видел две недели тому назад в окне.
Он успокаивал меня как умел, этот глухо кашляющий и поминутно хватающийся за грудь больной
мальчик. Он забывал свои страданья, стараясь умиротворить злое сердечко большой девочки. А между тем предсмертные тени уже ложились вокруг его глаз, ставших больше и глубже, благодаря худобе и бледности истощенного личика. Он раздавал свои платья и воротнички прислуге и на вопрос бабушки: зачем он это делает? —
заявил убежденно...
А
мальчик злобно
заявлял, что когда он теперь со мною встретится, то расправится уж не так.
Телеграммы с театра войны снова и снова приносили известия о крупных успехах японцев и о лихих разведках хорунжего Иванова или корнета Петрова. Газеты писали, что победы японцев на море неудивительны, — японцы природные моряки; но теперь, когда война перешла на сушу, дело пойдет совсем иначе. Сообщалось, что у японцев нет больше ни денег, ни людей, что под ружье призваны шестнадцатилетние
мальчики и старики. Куропаткин спокойно и грозно
заявил, что мир будет заключен только в Токио.
— Он
заявил, что уверен, что Осип вернется, так как тот дал ему честное слово. Но он не принял во внимание, что
мальчик уже вторую неделю находится под влиянием женщины, для которой слово «честь» не существует.