Иду с нею.
Мальчик бредит, мечется, дышит часто, но пульс хороший, и никакого вмешательства не требуется. Раздраженная сестра милосердия сидит на стуле у окна. Я молча выхожу в прихожую.
Неточные совпадения
Спит
мальчик,
бредит, мечется...
— Я вас серьезно прошу, Карташов, не вмешиваться более с вашими глупостями, особенно когда с вами не говорят и не хотят даже знать, есть ли вы на свете, — раздражительно отрезал в его сторону Коля.
Мальчик так и вспыхнул, но ответить ничего не осмелился. Между тем все тихонько
брели по тропинке, и вдруг Смуров воскликнул...
Ты… ты, Алеша… — остановился он вдруг пред ним и, схватив его за плечи, стал вдруг с силою трясти его, — да знаешь ли ты, невинный ты
мальчик, что все это
бред, немыслимый
бред, ибо тут трагедия!
Когда сторож пришел вечером, чтобы освободить заключенного, он нашел его в беспамятстве свернувшегося комочком у самой двери. Сторож поднял тревогу, привел гимназическое начальство,
мальчика свезли на квартиру, вызвали мать… Но Янкевич никого не узнавал, метался в
бреду, пугался, кричал, прятался от кого-то и умер, не приходя в сознание…
После первой весенней прогулки
мальчик пролежал несколько дней в
бреду. Он то лежал неподвижно и безмолвно в своей постели, то бормотал что-то и к чему-то прислушивался. И во все это время с его лица не сходило характерное выражение недоумения.
И наконец замолчала совсем и молча, с дикой покорностью совалась из угла в угол, перенося с места на место одну и ту же вещь, ставя ее, снова беря — бессильная и в начавшемся
бреду оторваться от печки. Дети были на огороде, пускали змея, и, когда мальчишка Петька пришел домой за куском хлеба, мать его, молчаливая и дикая, засовывала в потухшую печь разные вещи: башмаки, ватную рваную кофту, Петькин картуз. Сперва
мальчик засмеялся, а потом увидел лицо матери и с криком побежал на улицу.
У
мальчика была скарлатина в очень тяжелой форме; он
бредил и метался, температура была 41°, пульс почти не прощупывался.
— A ведь
мальчик прав, — произнес подошедший подпоручик Гардин, особенно сердечно относившийся к детям. Он сам был недавно выпущен из училища и весь так и пылал жаждой подвига,
бредя жаркими схватками и боями.
Старухи и
мальчик, увидев в сумраке что-то двигающееся, от страха почли его за привидение или зверя и что было мочи побежали в противную от замка сторону. Отчаяние придало Густаву силы, он привстал и, шатаясь, сам не зная, что делает,
побрел прямо в замок. На дворе все было тихо. Он прошел его, взошел на первую и вторую ступень террасы, с трудом поставил ногу на третью — здесь силы совершенно оставили его, и он покатился вниз…