Неточные совпадения
Повернувшись опять к аналою, священник с трудом поймал
маленькое кольцо Кити и, потребовав руку Левина, надел на первый сустав его пальца. «Обручается
раб Божий Константин
рабе Божией Екатерине». И, надев большое кольцо на розовый,
маленький, жалкий своею слабостью палец Кити, священник проговорил то же.
Эти ее анекдоты очень хорошо сливались с ее же рассказами о
маленьких идиллиях и драмах простых людей, и в общем получалась картина морально уравновешенной жизни, где нет ни героев, ни
рабов, а только — обыкновенные люди.
Ипполит великолепный
малый, но он
раб иных предрассудков.
Всё это обман или забота о том, чтобы
раб был не в силах работать; но
раб остается
рабом, и господин, не могущий жить без
раба,
меньше чем когда-нибудь готов освободить его.
Великое дело, с
малым и необученным войском устоять против бесчисленных врагов… но господь укрепит десницу
рабов своих, хотя, по тяжким грехам нашим, мы недостойны, чтоб свершилось над нами сие чудо, и поистине не должны надеяться… но милосердие всевышнего неистощимо.
В
маленьком хозяйстве Дуни и отца ее было в ту пору очень мало денег; но деньги эти, до последней копейки, пошли, однако ж, на панихиду за упокой души
рабы божией Анны, — и каждый год потом, в тот самый день, сосновские прихожане могли видеть, как дедушка Кондратий и его дочка ставили перед образом тонкую восковую свечу, крестились и произносили молитву, в которой часто поминалось имя доброй тетушки Анны.
Так говорит сам Наполеон, так говорят почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что русские происходят от татар, а венгерцы от славян; что Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом русском языке; что название славян происходит от французского слова esclaves [
рабы] и что, наконец, в 1812 году французы били русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под
Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
Послушай: я твои лечила раны,
Моя рука была в крови твоей,
Я над тобой сидела ночи, я старалась
Всем, чем могла, смягчить ту злую боль;
Старалась, как
раба, чтоб даже
Малейший стук тебя не потревожил…
Послушай, я за все мои старанья
Прошу одной, одной награды…
Она тебе не стоит ничего;
Исполни ж эту
малую награду!
Останься здесь еще неделю…
Ну, и спаси тебя Господь за это!
Не откажите
малый вклад принять
От многогрешного
раба Василья.
В один летний день нашли подкидыша не в урочном месте — в овраге. Благо, что у игравших в лапту ребятишек мяч туда залетел. Спустившись в овраг, нашли они там
маленького захребетника… Пришли десятские из приказа, ребенка взяли, окрестили, и как найден был он 26 мая, то и нарекли его Карпом, по имени святого того дня. Во рту
раба Божия Карпа соску с жеваной морковью нашли — оттого прозвали его Морковкиным.
— Я тебе не Егорка, — строго ответит игумен. — Твой Егорка был да сплыл, аз же, многогрешный, — смиренный игумен честной обители Покрова Пресвятыя Богородицы — инок Галактион. И он тебе приказывает: стань, непотребный
раб, на поклоны, сотвори сто великих поклонов, да триста метаний, да пятьсот
малых.
«Отрезанный ломоть!» — всплыло на ум Абрамовне. И, постояв
малое время перед иконами, стала она класть поклон за поклоном о здравии и спасении
раба Божия Алексея.
Пять, шесть олигархов, тиранов, подлых, крадущих, отравляющих
рабов, желающих быть господами; они теперь выворачивают только тулупы, чтобы пугать нас, как
малых детей, и чтоб еще более уподобиться своей братии — зверям, но бояться их нечего, стоит только пикнуть, что мы не боимся; потом против нас несколько тысяч штыков, которых не смеют направить против нас.
— Именно они святые угодники, — сказала Марья Ивановна. — Великой ценой искуплены они Богу и агнцу. Все мы святые праведные, нет между нами ни большого, ни
малого, все едино в Христе. Ни муж, ни жена, ни
раб, ни господин, ни богатый, ни убогий, ни знатный, ни нищий — не разнятся в сионской горнице. Все равны, все равно святы и праведны.
— А мне вот это противно, — заговорил пристав, — хоть я и ушел от aima mater. „Закатил“. Хороша цивилизация! Не римская… Вот были бы сервитуты. Я бы пошел да и сказал: „Оскорбляете мой слух, такие-сякие! Срамники! Хоть песню-то почеловекоподобнее бы выбрали. Что ж, что вы пьяны? И я пил… не
меньше вашего, а не буду подтягивать: горрячих… Чего?.. Палок!.. Эх! Татарва,
рабы, холопы от головы до пят! Больше-то мы, должно быть, не стоим, как пятьсот палок!“
Марионетки,
рабы Неведомого, тени темного… Ходят, слепо живут своим
маленьким сознанием и не видят огромной, клубящейся внизу темноты… И к ним обращаться с вопросами!..
Не
малого труда стоило Назарию уговорить его выпить хотя один рожок. Савелий опасался, что среди приезжих есть соглядатай из холопного приказа [Суд для
рабов.], который после возьмет с него виру [Денежная пеня.].
Но в этом мире человек —
раб необходимости, бесконечно
малая часть огромного механизма природы.
— Разумеется, есть! — сказал
раб и тотчас достал из-за пояса
маленького деревянного идола. — Вот, — сказал
раб, — вот тот бог, который меня хранит с тех пор, как я живу на свете. Бог этот сделан из сука того самого священного дерева, которому поклоняются все в нашей стране.