Неточные совпадения
Брови придавали особенную красоту глазам: они не были дугообразны, не округляли глаз двумя тоненькими, нащипанными пальцем ниточками — нет, это были две русые, пушистые, почти прямые
полоски, которые редко лежали симметрично: одна на линию была выше другой, от этого над бровью лежала
маленькая складка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль.
Впрочем, светло-зеленые ноги фифи слишком длинны относительно величины тела, хотя это его не безобразит, брюшко, также нижняя сторона шеи под горлышком очень белы; он весь пестрый, серо-каштановый и в то же время зеленоватый; глаза
маленькие, черные, и такого же цвета нос, длиною с лишком с полвершка; хвост
маленький, состоящий из белых перышек с темными поперечными, косыми
полосками в виде елки; подбой крыльев дымчатый.
Вот описание с натуры молодого травника, — старые же несравненно светлее или белее пером: длина от носа до хвоста шесть вершков, длина носа без
малого вершок, половина носа к корню красноватого цвета с
маленькою чернотой на верхней половинке, а концы обеих половинок носа черноваты, голова, шея и спина серо-каштанового цвета, такого же цвета и крылья; правильные перья темно-каштановые; хвост средней величины, беловатый с поперечными коричневыми
полосками, брюхо беловатое с коричневыми крапинами; длина ног два с четвертью вершка, цвет их красноватый.
Корявые берёзы, уже обрызганные жёлтым листом, ясно маячили в прозрачном воздухе осеннего утра, напоминая оплывшие свечи в церкви. По узким
полоскам пашен, качая головами, тихо шагали
маленькие лошади; синие и красные мужики безмолвно ходили за ними, наклонясь к земле, рыжей и сухой, а около дороги, в затоптанных канавах, бедно блестели жёлтые и лиловые цветы. Над пыльным дёрном неподвижно поднимались жёсткие бессмертники, — Кожемякин смотрел на них и вспоминал отзвучавшие слова...
Там и сям вдалеке чернели лачужки озерских рыбарей, затопленные до кровли; местами выглядывали из воды безлиственные верхушки дубов; перекидываясь целиком в гладком зеркале реки, они принимали вид
маленьких островков, и только тоненькие серебристые
полоски, оттенявшие эти островки, давали чувствовать быстрину течения.
Кроме чаек, в море никого не было. Там, где оно отделялось от неба тонкой
полоской песчаного берега, иногда появлялись на этой
полоске маленькие черные точки, двигались по ней и исчезали. А лодки всё не было, хотя уже лучи солнца падают в море почти отвесно. В это время Мальва бывала уже давно здесь.
В тени одной из лодок лежал Василий Легостев, караульщик на косе, передовом посте рыбных промыслов Гребенщикова. Лежал он на груди и, поддерживая голову ладонями рук, пристально смотрел в даль моря, к едва видной
полоске берега. Там, на воде, мелькала
маленькая черная точка, и Василию было приятно видеть, как она всё увеличивается, приближаясь к нему.
Под огромными горами, на побелевшей и залитой косыми лучами вечернего солнца береговой
полоске, опять виднелась
маленькая черная точка…
Костлявая и длинная фигура дедушки Архипа вытянулась поперёк узкой
полоски песка — он жёлтой лентой тянулся вдоль берега, между обрывом и рекой; задремавший Лёнька лежал калачиком сбоку деда. Лёнька был
маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда — старого иссохшего дерева, принесённого и выброшенного сюда, на песок, волнами реки.
Рем сказал: «Нас два брата; когда мы были
маленькие, нас принесло в колыбельке к дереву на берегу Тибра, и там нас кормили дикие звери и птицы. И там мы выросли. А чтобы узнать, кто мы такие, — у нас осталась наша зыбка. На ней медные
полоски и на
полосках что-то написано».
Пуская черные клубы дыма из своей белой трубы, «Коршун» полным ходом приближается к пенящимся бурунам, которые волнистой серебристой лентой белеются у острова. Это могучие океанские волны с шумом разбиваются о преграду, поднявшуюся благодаря вековечной работе
маленьких полипов из неизмеримых глубин океана, — об узкую надводную
полоску кольцеобразного кораллового рифа у самого острова.
Четверо из средних, Липа, Феничка, Шура Огурцова и
маленькая, худенькая Шнурова, держали за четыре конца большой теплый платок на полтора аршина от пола. Под платком на опрокинутом набок табурете сидела «гадалка» Паланя. В темноте под платком черные глаза «цыганки» горели яркими огоньками, а из-за малиновых губ сверкали две ослепительно белые
полоски зубов.
По опушке леса крадется
маленький сутуловатый мужичонок, ростом в полтора аршина, в огромнейших серо-коричневых сапогах и синих панталонах с белыми
полосками. Голенища сапог спустились до половины. Донельзя изношенные, заплатанные штаны мешками отвисают у колен и болтаются, как фалды. Засаленный веревочный поясок сполз с живота на бедра, а рубаху так и тянет вверх к лопаткам.