Неточные совпадения
Я попросил его оставить меня одного, отговорившись головною
болью. Он мигом удовлетворил меня, даже не докончив фразы, и не только без
малейшей обидчивости, но почти с удовольствием, таинственно помахав рукой и как бы выговаривая: «Понимаю-с, понимаю-с», и хоть не проговорил этого, но зато из комнаты вышел на цыпочках, доставил себе это удовольствие. Есть очень досадные люди на свете.
Старушка становилась больна, если долго не получала известий, а когда я приходил с ними, интересовалась самою
малейшею подробностию, расспрашивала с судорожным любопытством, «отводила душу» на моих рассказах и чуть не умерла от страха, когда Наташа однажды
заболела, даже чуть было не пошла к ней сама.
Голова моя
болела и кружилась все более и более. Свежий воздух не принес мне ни
малейшей пользы. Между тем надо было идти к Наташе. Беспокойство мое об ней не уменьшалось со вчерашнего дня, напротив — возрастало все более и более. Вдруг мне показалось, что Елена меня окликнула. Я оборотился к ней.
— Ах, конечно, это очень приятно! — сказала кротко и тихим голосом княгиня, до сих пор еще красавица, хотя и страдала около пяти лет расстройством нерв, так что
малейший стук возбуждал у ней головные
боли, и поэтому князь оберегал ее от всякого шума с неусыпным вниманием.
В конце концов постоянные припоминания старых умертвий должны были оказать свое действие. Прошлое до того выяснилось, что
малейшее прикосновение к нему производило
боль. Естественным последствием этого был не то испуг, не то пробуждение совести, скорее даже последнее, нежели первое. К удивлению, оказывалось, что совесть не вовсе отсутствовала, а только была загнана и как бы позабыта. И вследствие этого утратила ту деятельную чуткость, которая обязательно напоминает человеку о ее существовании.
Истопили баню, набили в большое липовое корыто мыльнистой пены, вложили в него Марфу Андревну и начали ее расправлять да вытягивать. Кости становились на места, а о мясе Марфа Андревна не заботилась. Веруя, что живая кость обрастет мясом, она хлопотала только поскорее выправиться и терпеливо сносила без
малейшего стона несносную
боль от вытягиваний и от ожогов, лопавшихся в мыльнистой щелочи.
Послушай: я твои лечила раны,
Моя рука была в крови твоей,
Я над тобой сидела ночи, я старалась
Всем, чем могла, смягчить ту злую
боль;
Старалась, как раба, чтоб даже
Малейший стук тебя не потревожил…
Послушай, я за все мои старанья
Прошу одной, одной награды…
Она тебе не стоит ничего;
Исполни ж эту малую награду!
Останься здесь еще неделю…
Юлия (торопливо удерживая его). Оборони боже, не делайте того;
малейшее неосторожное прикосновение произведет в нем жестокую
боль. Один луч дневного света, как острие ножа, глаза ему колет.
Больной был мужик громадного роста, плотный и мускулистый, с загорелым лицом; весь облитый потом, с губами, перекошенными от безумной
боли, он лежал на спине, ворочая глазами; при
малейшем шуме, при звонке конки на улице или стуке двери внизу больной начинал медленно выгибаться: затылок его сводило назад, челюсти судорожно впивались одна в другую, так что зубы трещали, и страшная, длительная судорога спинных мышц приподнимала его тело с постели; от головы во все стороны расходилось по подушке мокрое пятно от пота.
Они и поют, и страстно любят театр, и рисуют, и много говорят, и пьют, и голова у них не
болит на другой день после этого; они и поэтичны, и распутны, и нежны, и дерзки; они умеют и работать, и возмущаться, и хохотать без причины, и говорить глупости; они горячи, честны, самоотверженны и как люди ничем не хуже его, Васильева, который сторожит каждый свой шаг и каждое свое слово, мнителен, осторожен и
малейший пустяк готов возводить на степень вопроса.
Несмотря на то, что прошло уже более недели со дня катастрофы, княгиня все продолжала переживать ее
малейшие подробности и испытывала жгучие
боли от растравляемой ею самою раны оскорбленного самолюбия.
Горбачев не издал ни
малейшего стона. Он, казалось, от нравственной
боли не чувствовал физической. Мысли о роковой предстоящей судьбе его дочери и брата жгли ему мозг гораздо больнее, нежели палки, на клочья рвавшие ему тело.
Они даже не могли испытать, в силах ли будут подняться на ноги, так как туго завязанные мертвыми узлами веревки мешали им сделать
малейшее движение. Оба только чувствовали от этих впившихся в тело веревок и от перенесенных палочных ударов нестерпимую
боль.
Все это было сказано с такой искренней сердечной
болью, что Домаша вдруг перестала улыбаться и снова, подняв голову, посмотрела на него. Он стоял перед нею бледный, без
малейшей тени улыбки на красивом лице. Ей стало жалко его.
Сегодня Вадим Петрович проснулся, попробовал вытянуть правую ногу, испугался
боли от
малейшего неловкого движения и застыл в неподвижном положении.