Неточные совпадения
Максим говорил серьезно и с какою-то искренней важностью. В бурных спорах, которые происходили у отца Ставрученка с сыновьями, он обыкновенно не принимал участия и только посмеивался, благодушно улыбаясь на апелляции к нему молодежи, считавшей его своим союзником. Теперь, сам затронутый отголосками этой трогательной драмы, так внезапно ожившей для всех над старым мшистым камнем, он
чувствовал, кроме того, что этот эпизод из прошлого странным образом коснулся в лице Петра близкого им всем настоящего.
Молодая девушка
почувствовала на себе эти сосредоточенные, внимательные взгляды, однако это ее не смутило. Она прошла через комнату своею обычною ровною поступью, и только на одно мгновение, встретив короткий из-под бровей взгляд
Максима, она чуть-чуть улыбнулась, и ее глаза сверкнули вызовом и усмешкой. Пани Попельская вглядывалась в своего сына.
Максим, довольно равнодушный к музыке, на этот раз
чувствовал что-то новое в игре своего питомца и, окружив себя клубами дыма, слушал, качал головой и переводил глаза с Петра на Эвелину.
Это печальное пение и мысль о
Максиме тяжело подействовали на Серебряного, но ему вспомнились успокоительные слова Годунова и скоро изгладили грустное впечатление панихиды. На изгибе дороги, входящей в темный лес, он оглянулся на Александрову слободу, и когда скрылись от него золоченые главы дворца Иоаннова, он
почувствовал облегчение, как будто тяжесть свалилась с его сердца.
Утром он сам догадался, что это так, и тогда даже зависти к
Максиму не
почувствовал, а в эту минуту её слова точно обожгли ему лицо, — он отшатнулся и, захлебнувшись злой обидою, крикнул...
Его совиные глаза насмешливо округлились, лицо было разрезано тонкой улыбкой на две одинаково неприятные половины, весь он не соответствовал ласковому тону слов, и казалось в нём говорит кто-то другой.
Максим тоже, видимо,
чувствовал это: он смотрел в лицо горбуна неприязненно, сжав губы, нахмурив брови.
Максим поднял руку, и Степан
почувствовал на плече и щеке сильную боль. Степан вскочил, как сумасшедший.
Родители Елены Гавриловны согласились на брак ее с
Максимом Кузьмичом. Атлет нравился им: он был почтителен и как чиновник подавал большие надежды. Елена Гавриловна
чувствовала себя на эмпиреях. Она была счастлива. Зато бедный атлет был далеко не счастлив! До самой свадьбы его терзала та же мысль, что и во время объяснения…
Он начал пятиться, но не прошел и двух аршин, как
почувствовал, что его правая рука слабеет и отекает. Затем вскоре наступил момент, когда он услышал свой собственный душу раздирающий крик и
почувствовал острую боль в правом плече и влажную теплоту, разлившуюся вдруг по всей руке и по груди… Затем он слышал голос
Максима, понял выражение ужаса на лице прибежавшего следователя…
Когда
Максим упомянул о ней, Семен Иванович
почувствовал, что сердце его томительно сжалось…
Он
чувствовал, что был не искренен с
Максимом и покривил душой, сказавши, что равнодушен к женщинам вообще.