Неточные совпадения
Одним словом, сцена вышла потрясающая; в комнате на сей раз были мы только все свои, даже Татьяны Павловны не было. Лиза как-то выпрямилась вся на месте и
молча слушала; вдруг встала и твердо сказала
Макару Ивановичу...
Этот
Макар отлично хорошо понимал, что я так и сделаю, как говорю; но он продолжал
молчать, и только когда я хотел было уже в третий раз припасть, отстранился, махнул рукой и вышел, даже с некоторою бесцеремонностью, уверяю тебя, которая даже меня тогда удивила.
Кроме мамы, не отходившей от
Макара Ивановича, всегда по вечерам в его комнатку приходил Версилов; всегда приходил я, да и негде мне было и быть; в последние дни почти всегда заходила Лиза, хоть и попозже других, и всегда почти сидела
молча.
Назавтра Лиза не была весь день дома, а возвратясь уже довольно поздно, прошла прямо к
Макару Ивановичу. Я было не хотел входить, чтоб не мешать им, но, вскоре заметив, что там уж и мама и Версилов, вошел. Лиза сидела подле старика и плакала на его плече, а тот, с печальным лицом,
молча гладил ее по головке.
Он был чрезвычайно взволнован и смотрел на Версилова, как бы ожидая от него подтвердительного слова. Повторяю, все это было так неожиданно, что я сидел без движения. Версилов был взволнован даже не меньше его: он
молча подошел к маме и крепко обнял ее; затем мама подошла, и тоже
молча, к
Макару Ивановичу и поклонилась ему в ноги.
Когда писарь вошел в поповскую горницу, там сидел у стола, схватившись за голову, Галактион. Против него сидели о.
Макар и Ермилыч и
молча смотрели на него. Завидев писаря, Ермилыч
молча показал глазами на гостя: дескать, человек не в себе.
— Нет, постойте… Вот ты, поп
Макар, предал меня, и ты, Ермилыч, и ты, Тарас Семеныч, тоже… да. И я свою чашу испил до самого дна и понял, что есть такое суета сует, а вы этого не понимаете. Взгляните на мое рубище и поймете: оно
молча вопиет… У вас будет своя чаша… да. Может быть, похуже моей… Я-то уж смирился, перегорел душой, а вы еще преисполнены гордыни… И первого я попа
Макара низведу в полное ничтожество. Слышишь, поп?
Из разговоров и поведения мужа Домнушка убедилась, что он знает решительно все как про нее, так и про брата
Макара, только
молчит до поры до времени.
— И его убьют, матушка… — шептала Аграфена. — Гоняется он за мной… Домна-то, которая в стряпках в господском доме живет, уже нашептывает братану Спирьке, — она его-таки подманила. Она ведь из ихней семьи, из Горбатовской… Спирька-то уж, надо полагать, догадался, а только
молчит. Застрелют они
Макара…
Положение Татьяны в семье было очень тяжелое. Это было всем хорошо известно, но каждый смотрел на это, как на что-то неизбежное.
Макар пьянствовал,
Макар походя бил жену,
Макар вообще безобразничал, но где дело касалось жены — вся семья
молчала и делала вид, что ничего не видит и не слышит. Особенно фальшивили в этом случае старики, подставлявшие несчастную бабу под обух своими руками. Когда соседки начинали приставать к Палагее, она подбирала строго губы и всегда отвечала одно и то же...
Макар Григорьев слушал его
молча; на его маленьких и заплывших глазах тоже появились как будто бы слезы.
— Ну, ну! — ответил недовольно
Макар. — Уж нельзя и подумать! Что ты нынче такой стал строгий?
Молчи ужо!..
—
Молчи! Куплю одну бутылку. Завтра вместе выпьем. — Он хлопнул ее по плечу так сильно, что она покачнулась, и лукаво подмигнул. Таково женское сердце: она знала, что
Макар непременно ее надует, но поддалась обаянию супружеской ласки.
Макар Семенов
молчал. Аксенов приподнялся и сказал...
— Я купца убил, я и ножик тебе подсунул. Я и тебя хотел убить, да на дворе зашумели: я сунул тебе ножик в мешок и вылез в окно. — Аксенов
молчал и не знал, что сказать.
Макар Семенов спустился с нары, поклонился в землю и сказал...