Неточные совпадения
— Это зависит от того, как говорить! Иногда
и один раз люди поговорят, да так сговорятся, что
любо-дорого смотреть!
Любо-дорого смотреть-то! — промолвил Глеб, указывая рукою на круги, которые местами появлялись на гладкой поверхности Оки, расширялись, разбегались серебряными обручами
и наконец исчезали, уступая место другим кругам, которые так же быстро уносило течением.
— Молодец Гарусов! — похвалил вершник, любуясь заводом. — Вон какое обзаведенье поставил:
любо-дорого… Раньше-то пустое место было, а теперь работа кипит… Эвон, за горой-то, влево, медный рудник у Гарусова, а на горе железная руда. Сподобишься
и ты поробить на Гарусова.
Фетинья. Уж чего еще! Поглядеть
любо-дорого, самый первый вкус. Одно беда — разговором нескладна. Кабы только с глаз брали, так, кажется, ее давно бы с руками оторвали; а поговорят, ну,
и прочь,
и прочь. Войдет — удивит, убьет красотой всякого; а скажет слово, так
и сразит, так с ног
и сразит. А уж как выдать хочется.
Флор Федулыч. Настоящий милорд-с! Ему бы только с графом Биконсфильдом разговаривать-с. Отличные места занимал-с, поведет дело —
любо-дорого смотреть, за полгода верно можно ручаться, а там заведет рысаков с пристяжными, — году не пройдет, глядишь
и в яму с романами-с.
И сейчас имеет место приличное — около десяти тысяч жалованья; кажется, чего ж еще, можно концы с концами сводить.
Года в два он так поправил мужиков, что
любо-дорого,
и часто мне покойник, ходя этак со мной по усадьбе, говаривал...
Втащили в работницкую избу поклажу Василья Борисыча. Расшнуровал он чемодан; вынул суконный кафтанчик, чуйку на ваточной подкладке, шапочку новую,
и таким молодцом вырядился, что
любо-дорого посмотреть. Затем отправился с Дементием за околицу…
Здесь
любо-дорого посмотреть на крестьянина, у самого последнего бедняка изба большая, крепкая, просторная, на боку не лежит, ветром ее не продувает, зимой она не промерзает, крыта дранью, топится по-белому, дров пали сколько хочешь; у каждого хозяина чисто, опрятно,
и все прибрано по-хорошему…
— А слышь, птички-то распевают!.. Слышь, как потюкивают! — сказал Михайло Васильич, любуясь на оглушавших Алексея перепелов. — Это, брат, не то, что у Патапа Максимыча заморские канарейки — от них писк только один… Это птица расейская, значит, наша кровная… Слышь, горло-то как дерет!.. Послушать
любо-дорого сердцу!.. В понедельник ихний праздник — Нефедов день!.. Всю ночь в озимя́х пролежу, днем завалюсь отдыхать… Нет, про понедельник нечего
и поминать… Во вторник приходи… Через неделю, значит.
Ранним утром на Радуницу поехал Алексей к отцу Михаилу, а к вечеру того же дня из Комарова гонец пригнал. Привез он Патапу Максимычу письмо Марьи Гавриловны. Приятно было ему то письмо. Богатая вдова пишет так почтительно, с «покорнейшими»
и «нижайшими» просьбами —
любо-дорого посмотреть. Прочел Патап Максимыч, Аксинью Захаровну кликнул.
— Ну, ладно, ладно! Будет! Ладно уж, поревела
и будет! На сахарцу. Эка невидаль, подумаешь! Душ заставили принять ненароком. Не зима еще… Не помрешь. А вот, девоньки, послушайте меня, что я вам скажу-то! Цыганка у нас объявилась. Гадальщица. Слышите? Так твою судьбу тебе расскажет, что
любо-дорого. Что с каким человеком через год будет, все увидишь. Приходите нынче вечером в наш средний дортуар. Гадалку вам покажем, — тараторила Липа,
и глаза ее лукаво поблескивали на скуластом лице.
— Изукрасим ее вот этим, — продолжал Иван Кольцо, указав рукою на меха
и ковры передней части юрты, где он беседовал с Ермаком —
любо-дорого глядеть будет… Жилье-то подлинно будет княжеское… А ведь сон-то твой исполнился, — вдруг переменил он разговор.
Еще больше довольны были сами Строгановы, в их владениях наступила такая тишь, гладь
и Божья благодать, что
любо-дорого. Соседние бродячие племена быстро узнали, что у Строганова появились силы во главе с Ермаком Тимофеевичем, имя которого было грозою
и за Каменным поясом. Они притихли, даже, видимо, помышлять перестали о набегах
и грабежах.
Любо-дорого глядеть на наших солдатиков, уроженцев южных губерний, оглашающих своими песнями долины Дашичао
и Хайчена.
— Да его же люди болтают. Николи даже ранен не был, а всегда впереди, так
и врубается, бывало, во вражеские толпы, кругом него вальмя валит народ, а он хоть бы что, рубит себе или действует кистенем,
любо-дорого глядеть…