Неточные совпадения
— Вы рассудите, бабушка: раз в жизни девушки
расцветает весна — и эта весна —
любовь. И вдруг не дать свободы ей расцвесть, заглушить, отнять свежий воздух, оборвать цветы… За что же и по какому праву вы хотите заставить, например, Марфеньку быть счастливой по вашей мудрости, а не по ее склонности и влечениям?
Там был записан старый эпизод, когда он только что
расцветал, сближался с жизнью, любил и его любили. Он записал его когда-то под влиянием чувства, которым жил, не зная тогда еще, зачем, — может быть, с сентиментальной целью посвятить эти листки памяти своей тогдашней подруги или оставить для себя заметку и воспоминание в старости о молодой своей
любви, а может быть, у него уже тогда бродила мысль о романе, о котором он говорил Аянову, и мелькал сюжет для трогательной повести из собственной жизни.
На этой вере друг в друга, на этой общей
любви имеем право и мы поклониться их гробам и бросить нашу горсть земли на их покойников с святым желанием, чтоб на могилах их, на могилах наших
расцвела сильно и широко молодая Русь!». [«Колокол», 15 января 1861. (Прим. А. И. Герцена.)]
Бывали случаи дикой, необузданной ревности с пальбой из револьвера и отравлением; иногда, очень редко,
расцветала на этом навозе нежная, пламенная и чистая
любовь; иногда женщины даже покидали при помощи любимого человека заведение, но почти всегда возвращались обратно.
В эти предвечерние часы любо бывало юнкерам петь хором, декламировать, ставить самодельные краткие пьесы, показывать фокусы, слушать рассказы о былом и о прочитанном. В эти часы удобно и уютно было дружкам разговаривать о вещах сердечных, требующих деликатного секрета, особенно о первой
любви, которая эпидемически
расцветала во всех молодых и здоровых сердцах, переполняя их, искала выхода хоть в словах.
Обстоятельства почти всегда застигают его врасплох, a потому сию минуту он увядает, а в следующую —
расцветает, сию минуту рассыпается в выражениях преданности и
любви, а в следующую — клянет или загибает непечатные слова, которые у нас как-то и в счет не полагаются.
«Возникли ныне к жизни новые работники, сердца, исполненные
любви к земле, засорённой нами; плуги живые — вспашут они ниву божию глубоко, обнажат сердце её, и вспыхнет,
расцветёт оно новым солнцем для всех, и будет благо всем и тепло, счастливо польётся жизнь, быстро».
Любовь так вся и
расцвела при его словах.
Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно
расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность в
любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых в
любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были прохладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непонятен для всех живущих в Палестине.
Любовь Гордеевна. Что наша
любовь? Как былинка в поле: не
расцветет путем, да и поблекнет.
Там
любовь и кротость должны ласкою образовать юное сердце для всех женских добродетелей; там чувствительность и нежность, обращенные в приятную науку,
расцветают в душе от примеров и наставлений.
Если обыкновенному уму трудно вообразить сие неизъяснимое счастие, то всякое чувствительное сердце представит себе душевное удовольствие нежной Праматери, когда священное потомство Ее
расцветало пред нею; когда Она видела пред Собою и совершенство Ангельской красоты, и нравственное совершенство, и надежду
любви Своей, и надежду России!
Я в безмятежной тишине
В тени гарема
расцветалаИ первых опытов
любвиПослушным сердцем ожидала.
Не гордость и пренебрежение, а
любовь привела меня к моей теории, и когда я совершенно убедился в истинности ее, весь нравственный быт мой переменился; мне стало легко, упования и надежды
расцвели, как в молодости.
И с каждой осенью я
расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую
любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
Или в невинной простоте
Любовь по слуху только знает,
И в полной блеска красоте,
Как нежна роза,
расцветает?
Подруги нежные, которых ласки были
Блаженством дней моих! простите навсегда!
Уже судьбы меня с
любовью разлучили;
Весна не
расцветет для старца никогда.
Между тем, не ломая всей своей природы, она не может отказываться от
любви и непрерывного материнства, всасывающих в себя все силы женщины за все время их
расцвета.
«
Любовь не есть вывод разума, а есть сама радостная деятельность жизни, которая со всех сторон окружает нас… Люди грубыми руками ухватывают росток
любви и кричат: «вот он, мы нашли его, мы теперь знаем его, взрастим его.
Любовь,
любовь! высшее чувство, вот оно!» И люди начинают пересаживать его, исправлять его и захватывают, заминают его так, что росток умирает, не
расцветши, и те же или другие люди говорят: все это вздор, пустяки, сентиментальность».
Те месяцы, которые протекли между выпускным экзаменом и отъездом в Казань с правом поступить без экзамена, были полным
расцветом молодой души. Все возраставшая
любовь к сестре, свобода, права взрослого, мечты о студенчестве, приволье деревенского житья, все в той же Анкудиновке, дружба с умными милыми девушками, с оттенком тайной влюбленности, ночи в саду, музыка, бесконечные разговоры, где молодость души трепетно изливается и жаждет таких же излияний. Больше это уже не повторилось.
Любовь! высшее чувство, вот оно!» и люди начинают пересаживать его, исправлять его и захватывают, заминают его так, что росток умирает, не
расцветши, и те же или другие люди говорят: всё это вздор, пустяки, сентиментальность.
Воображение, настроенное этими утешительными мыслями, представило ему панораму Москвы через стекло более благоприятное. Он привел в нее весну с ее волшебною жизнью, заставил реку бежать в ее разнообразных красивых берегах,
расцветил слободы садами и дохнул на них ароматом, ударил перстами ветерка по струнам черного бора и извлек из него чудные аккорды, населил все это благочестием, невинностью,
любовью, патриархальными нравами, и Москва явилась перед ним, обновленная поэзией ума и сердца.
Впросонках слышит суету в доме, потом скрип двери… Открывает глаза — и видит пред собою в сумраке… женщину в пышном
расцвете лет и красоты, с голубыми глазами, в которых отражается целое небо
любви! Заметно, однако ж, что оно подернуто облаком уныния. Щеки ее пылают, густые белокурые локоны раскиданы в беспорядке по шее, белой, как у лебедя. Боже! не видение ли это?.. Это жена его!
На другой день доктор, уверенный в полном выздоровлении Сурмина, исполнил свое обещание. Предупредив его, он ввел к нему Антонину Павловну и оставил их одних. Радость и
любовь сияли в глазах ее: казалось, она
расцвела в эти минуты. Сурмин сидел в креслах, она села подле него в другие. Он взял ее руку, с жаром поцеловал ее и, задержав в своей, сказал...
Так ты в женах, о милый ангел,
Магнит очей, заря без туч,
Как брак твой вновь дозволил Павел
И кинул на себя свой луч,
Подобно розе развернувшись,
Любви душою
расцвела,
Ты красота, что, улыбнувшись,
Свой пояс Марсу отдала.
Нетрудно догадаться, что говорила она о том чувстве, которое впервые заставляет до наслаждения больно сжиматься сердце на
расцвете юности, — о чувстве
любви. Княжна еще не испытала его.