Люблю отчизну я, но странною любовью;
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Неточные совпадения
— Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, — говорила она, качая тихо прекрасной головой своей, — знаю и, к великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя
любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут отец, товарищи,
отчизна, а мы — враги тебе.
Что он не ведает святыни,
Что он не помнит благостыни,
Что он не
любит ничего,
Что кровь готов он лить, как воду,
Что презирает он свободу,
Что нет
отчизны для него.
Я скоро сроднился с нею и теперь
люблю ее, как вторую
отчизну.
Все празднолюбцы-эгоисты,
Себя привыкшие
любить,
Врали, педанты, журналисты,
Однажды б только стали жить.
Но автор — честь своей
отчизны,
Блюститель правого суда,
Герой, родясь однажды к жизни,
Не умирал бы никогда.
По мне
отчизна только там,
Где
любят нас, где верят нам!
— Будь мне новым братом,
отчизны я давно лишился, а свет покинул сам, быть счастливым нельзя в жизни здешнего мира, я сам убедился в этом. Забудь всю неприязнь людскую. Человек должен примириться с людьми. Храм святой — вот колыбель, в которой убаюкивается душа его. Я
любил жизнь, свет,
любил…
— Тебя
любит народ. Как молитвы твои доступны слуху Всевышнего, так и увещевания на подвиги бранные воспламеняют сердце каждого новгородца против врагов
отчизны! — начала было умилостивлять его Марфа.
Распростились они — Людвикович, довольный, что получил значительный куш, который может посвятить
отчизне, — Маврушкина, счастливая уверенностью, что он безгранично одну ее
любит и карты солгали. Вышедши в сени, он плюнул и платком обтер себе губы.
Не почитай же себя униженным неодолимою тоской по
отчизне, дающей тебе столько силы совершить великое и благородное; не помышляй также, чтобы в делах человека, сколько бы они возвышенны ни были, не примешивалось нечто от слабостей человека, чтобы он мог
любить что-нибудь, не
любя себя хоть посредственно, с совершенным самоотвержением.
«У женщины есть другое дело:
любить и утешать тех, которые жертвуют собой за
отчизну», — сказал он ей.