Ребенком горбун был тих, незаметен, задумчив и не
любил игрушек. Это ни в ком, кроме сестры, не возбуждало особенного внимания к нему — отец и мать нашли, что таков и должен быть неудавшийся человек, но у девочки, которая была старше брата на четыре года, его характер возбуждал тревожное чувство.
Неточные совпадения
«Не
любит она меня, — думал про себя, повеся голову, кузнец. — Ей все
игрушки; а я стою перед нею как дурак и очей не свожу с нее. И все бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она
любит! Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так
люблю, как ни один человек на свете не
любил и не будет никогда
любить».
Игрушки у нас были самые простые: небольшие гладкие шарики или кусочки дерева, которые мы называли чурочками; я строил из них какие-то клетки, а моя подруга
любила разрушать их, махнув своей ручонкой.
Сестрицу я
любил сначала больше всех
игрушек, больше матери, и любовь эта выражалась беспрестанным желаньем ее видеть и чувством жалости: мне все казалось, что ей холодно, что она голодна и что ей хочется кушать; я беспрестанно хотел одеть ее своим платьицем и кормить своим кушаньем; разумеется, мне этого не позволяли, и я плакал.
Генеральша холила и нежила его, дорожила им, как хорошенькой, редкой
игрушкой; и еще неизвестно, кого она больше
любила: свою ли маленькую, курчавенькую собачку Ами или Фалалея?
«Для вашего отца впервые я
Забыла стыд, — где у рабы защита?
Грозил он ссылкой, бог ему судья!
Прошла неделя, — бедная забыта…
А всё
любить другого ей нельзя.
Вчера меня обидными словами
Он разбранил… Но что же перед вами?
Раба?
игрушка!.. Точно: день, два, три
Мила, а там? — пожалуй, хоть умри!..»
Тут началися слезы, восклицанья,
Но Саша их оставил без вниманья.
Анна Петровна. И кроме этого, вам, друг, не мешало бы еще знать, что жена одного друга не должна и не может быть
игрушкой другого! (Кричит.) Не
любите вы ее! Вам скучно было!
Анна Аркадьевна залюбовалась на роскошную обстановку: она сама
любила комфорт, и ее квартира была отделана как
игрушка, но Гаринова ее перещеголяла.
В том самом углу гостиной, где некогда притаившись
любила играть в куклы маленькая Лидочка, теперь тоже сиживал, окруженный
игрушками, хорошенький белокурый мальчик с блестящими черными глазами, восьмилетний сын супругов фон Зееман — «Тоня», Антон Антонович II, как в шутку называли его отец и мать.
— Не плачь, мама! Я буду очень
любить тебя. В
игрушки играть мне не хочется, но я буду очень
любить тебя. Хочешь, я прочту тебе о бедной русалочке?..
— Я не знала, голубчик, что ты
любишь. И я уже давно купила эти
игрушки.
Валя подошел к окну и начал рассматривать
игрушки. Это были жалкие картонные лошадки на прямых, толстых ногах, петрушка в красном колпаке с носатой, глупо ухмыляющейся физиономией и тонкие оловянные солдатики, поднявшие одну ногу и навеки замершие в этой позе. Валя давно уже не играл в
игрушки и не
любил их, но из вежливости он не показал этого матери.