Неточные совпадения
Его сестра, О. П. Киреева, — оба они были народники — служила акушеркой в Мясницкой части, была
любимицей соседних трущоб Хитрова рынка, где ее все звали по имени и отчеству; много восприняла она в этих грязных ночлежках будущих нищих и воров, особенно, если, по несчастью, дети родились от
матерей замужних, считались законными, а потому и не принимались в воспитательный дом, выстроенный исключительно для незаконнорожденных и подкидышей.
Всех красивее и бойчее была Харитина,
любимица отца; средняя, Агния, была толстая и белая, вся в
мать, а старшая, Серафима, вступила уже в годы, да и лицо у нее было попорчено веснушками.
Берта и Ида ходили в немецкую школу и утешали
мать прекрасными успехами;
любимица покойника, Маньхен, его крохотная «горсточка», как называл он этого ребенка, бегала и шумела, то с сафьянным мячиком, то с деревянным обручем, который гоняла по всем комнатам и магазину.
— Я, милая, я. Спи с богом! Христос с тобой,
матерь божия и ангел хранитель! — Настя перекрестила свою
любимицу.
Срубленную елку дед тащил в господский дом, а там принимались убирать ее… Больше всех хлопотала барышня Ольга Игнатьевна,
любимица Ваньки. Когда еще была жива Ванькина
мать Пелагея и служила у господ в горничных, Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль. Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину…
Паф мог, конечно, быть любимцем отца и
матери, как будущий единственный представитель именитого рода, — но Верочка, можно сказать, была
любимицей всех родных, знакомых и даже прислуги; помимо ее миловидности, ее любили за необыкновенную кротость нрава, редкое отсутствие капризов, приветливость, доброту и какую-то особенную чуткость и понятливость.
Отказывая во всем себе, Антону Федотычу и двум старшим дочерям, страстная
мать из своих малых средств воспитывала Машеньку в пансионе, одевала ее гораздо лучше прочих и даже исполняла ее пустые прихоти; но за кого теперь она принуждена выдать свою
любимицу — что это за человек?
Фленушка с Марьюшкой ушли в свои горницы, а другие белицы, что ходили гулять с Прасковьей Патаповной, на дворе стояли и тоже плакали. Пуще всех ревела, всех голосистей причитала Варвара, головница Бояркиных, ключница
матери Таисеи. Она одна из Бояркиных ходила гулять к перелеску, и когда
мать Таисея узнала, что случилось, не разобрав дела, кинулась на свою
любимицу и так отхлестала ее по щекам, что у той все лицо раздуло.
И казалось, никогда еще
мать Манефа не была так ласкова, так нежна к своей
любимице, как в эти дни.
Не спит княжна и всякие думы думает. Разбудить, разве, няньку Панкратьевну, да начнет она причитать над ней, да с уголька спрыскивать: сглазил-де недобрый человек ее деточку, сказки, старая, начнет рассказывать, все до единой княжне знакомые. Чувствуется княжне, что не понять Панкратьевне, что с ней делается, да и объяснить нельзя: подвести, значит, под гнев старухи Танюшу — свою
любимицу. Доложит она как раз князю — батюшке, а тот, во гневный час, отошлет Танюшу в дальнюю вотчину — к отцу с
матерью.
Единственным близким ее сердцу человеком была ее
мать, она не считала свою
любимицу Лидочку — еще ребенка, но графиня откинула самую мысль поделиться своим горем с Дарьей Алексеевной, хотя знала, что она не даст ее в обиду даже графу Аракчееву.
— Я хорошо знаком с ее отцом и
матерью, которые спят и видят выдать свою дочь за титулованного жениха… Средств им не нужно, так как они сами люди богатые, да и государыня не оставит свою
любимицу без царского приданного… Мужу ее дадут место. Всем будет хорошо…
Старушка Анна Александровна Сиротинина внимательно, изредка покачивая своей седой головой в черном чепце, слушала рассказ своей «
любимицы», как она называла Дубянскую, о ее страшном двусмысленном положении в доме Селезневых между отцом и
матерью, с одной стороны, и дочерью — с другой.
Переехав в дом
матери, последняя всецело посвятила себя и все время своей
любимице, с любовью стала заниматься с нею и передавать ей всю премудрость, вынесенную ею из уроков и книг m-lle Дюран.
Через пять минут маленькая, черноглазая трехлетняя Наташа,
любимица отца, узнав от брата, что папенька спит, а маменька в диванной, незамеченная
матерью, побежала к отцу.