Неточные совпадения
Голос городничего. Эй, Авдотья! ступай в кладовую, вынь ковер самый
лучший — что по голубому
полю, персидский. Скорей!
Чичиков, со своей стороны, был очень рад, что поселился на время у такого мирного и смирного хозяина. Цыганская жизнь ему надоела. Приотдохнуть, хотя на месяц, в прекрасной деревне, в виду
полей и начинавшейся весны, полезно было даже и в геморроидальном отношении. Трудно было найти
лучший уголок для отдохновения. Весна убрала его красотой несказанной. Что яркости в зелени! Что свежести в воздухе! Что птичьего крику в садах! Рай, радость и ликованье всего! Деревня звучала и пела, как будто новорожденная.
Дождь хлынул около семи часов утра. Его не было недели три, он явился с молниями, громом, воющим ветром и повел себя, как запоздавший гость, который, чувствуя свою вину, торопится быть любезным со всеми и сразу обнаруживает все
лучшее свое. Он усердно мыл железные крыши флигеля и дома, мыл запыленные деревья, заставляя их шелково шуметь, обильно
поливал иссохшую землю и вдруг освободил небо для великолепного солнца.
От этого на столе у Пшеницыных являлась телятина первого сорта, янтарная осетрина, белые рябчики. Он иногда сам обходит и обнюхает, как легавая собака, рынок или Милютины лавки, под
полой принесет
лучшую пулярку, не пожалеет четырех рублей на индейку.
Вера была не в
лучшем положении. Райский поспешил передать ей разговор с бабушкой, — и когда, на другой день, она, бледная, измученная, утром рано послала за ним и спросила: «Что бабушка?» — он, вместо ответа, указал ей на Татьяну Марковну, как она шла по саду и по аллеям в
поле.
Лето проводила в огороде и саду: здесь она позволяла себе, надев замшевые перчатки, брать лопатку, или грабельки, или лейку в руки и, для здоровья, вскопает грядку,
польет цветы, обчистит какой-нибудь куст от гусеницы, снимет паутину с смородины и, усталая, кончит вечер за чаем, в обществе Тита Никоныча Ватутина, ее старинного и
лучшего друга, собеседника и советника.
Мне несколько неловко было ехать на фабрику банкира: я не был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле
лучшая пора глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо ехать в
поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым окрестностям — словом, жить.
Даже опытным
полем нельзя назвать эту фирму, так как в ней только пять десятин и по качествам своим, как сказано в одной казенной бумаге, земля нарочно выбрана ниже среднего достоинства, «с целью показать населению примером, что при известном уходе и
лучшей обработке можно и на ней добиться удовлетворительного результата».
В одно
поле, на двуствольное ружье,
лучшие охотники убивали каждый до шестидесяти штук бекасов, дупелей и вальдшнепов: ибо осенью и последние сваливаются из лесов в болота и держатся в больших кустах с мочажиной около реки Инзы.
— Четыре стены, до половины покрытые, так, как и весь потолок, сажею;
пол в щелях, на вершок, по крайней мере, поросший грязью; печь без трубы, но
лучшая защита от холода, и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий избу; окончины, в коих натянутый пузырь смеркающийся в полдень пропускал свет; горшка два или три (счастливая изба, коли в одном из них всякий день есть пустые шти!).
Приветствуй за меня Дросиду Ивановну и поцелуй детей. Все наши мужского и женского
пола желают вам, вместе со мной, всего
лучшего.
Уцелевшие у газетчиков номера продавались нарасхват по 5 рублей из-под
полы. Вылетел со службы цензор Никотин, в общем очень милый и образованный человек,
лучший из цензоров того времени.
Комната Людмилы представляла несколько
лучшее убранство, чем остальной хаотический дом: у нее на окнах были цветы; на туалетном красного дерева столике помещалось круглое в резной раме зеркало, которое было обставлено разными красивыми безделушками; на выступе изразцовой печи стояло несколько фарфоровых куколок;
пол комнаты был сплошь покрыт ковром.
Сторговавшись с извозчиком в цене, он не работника послал везти барыню, а захотел сам ехать и заложил
лучшую свою тройку в бричку, в которой ехала Муза Николаевна вдвоем с горничной; затем, усевшись на козлы и выехав из деревни в
поле, Иван Дорофеев не преминул вступить в разговор с своими седоками.
Лучшая часть ее существа жила в этих нагих и бесконечных
полях, и взоры инстинктивно искали их во всякое время.
[Если нельзя довезть пеструшку живою до кухни, то
лучшее средство к сохранению ее вкуса — заколоть ее, завернуть в траву и
поливать в тени холодною водою (обложить льдом — еще лучше).
По слитии
полой воды вслед за плотицей сейчас начинают брать язи; самый
лучший клев их, по замечанию рыбаков, бывает в то время, когда цветет калина.
— Мне, молодому тогда, и товарищам моим было особенно обидно слышать эти слова: они убивали наши надежды, наше желание
лучшей жизни. Вот однажды я и Лукино, друг мой, встретив его вечером в
поле, когда он, не спеша, ехал куда-то верхом, сказали ему вежливо, но внушительно: «Мы просим вас быть добрее к людям».
Он повернулся и быстро пустился назад по той же дороге; взойдя на двор, он, не будучи никем замечен, отвязал
лучшую лошадь, вскочил на нее и пустился снова через огород, проскакал гумно, махнул рукою удивленной хозяйке, которая еще стояла у дверей овина, и, перескочив через ветхий, обвалившийся забор, скрылся в
поле как молния; несколько минут можно было различить мерный топот скачущего коня… он постепенно становился тише и тише, и наконец совершенно слился с шепотом листьев дубравы.
Князь взял себе
лучшего и пустил его по
полю. Горячий конь был! Гости хвалят его стати и быстроту, князь снова скачет, но вдруг в
поле выносится крестьянин на белой лошади и обгоняет коня князя, — обгоняет и… гордо смеётся. Стыдно князю перед гостями!.. Сдвинул он сурово брови, подозвал жестом крестьянина, и когда тот подъехал к нему, то ударом шашки князь срубил ему голову и выстрелом из револьвера в ухо убил коня, а потом объявил о своём поступке властям. И его осудили в каторгу…
Тонкого Холуяна Леонарда до самого обеда ни за что и нигде нельзя было увидеть. Черт его знает, где он скрывался! Говорили, будто безвыходно сидел в отдаленных, внутренних комнатах, и что-то там делал — литературой будто какой-то занимался. А Антошка на тонких ножках, как вставал, так уходил куда-то в
поле с маленькою бесчеревной собачкою, и его также целый день не видно. Все по хозяйству ходит.
Лучших, то есть, условий даже и пожелать нельзя.
Приехал он в С. утром и занял в гостинице
лучший номер где весь
пол был обтянут серым солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята рука со шляпой, а голова отбита. Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице, в собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают в городе. Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
Очень уж ему нравилось чаепитие в светлой, чистой комнате с окнами в безграничный простор зелёного
поля и голубого неба. И ещё что-то ему нравилось — не то жена, не то он сам. В конце концов — ему хотелось показать себя с самой
лучшей стороны, быть героем наступающего дня.
Кроме того, что я имел особенную охоту к наблюдению за жизнью и нравами всего живущего в природе, меня подстрекнули слова Фукса, который сказал, что бабочки, выводящиеся дома, будут самыми
лучшими экземплярами, потому что сохранят всю первородную яркость и свежесть своих красок; что бабочки, начав летать по
полям, подвергаясь дождям и ветрам, уже теряют несколько, то есть стирают или стряхивают с себя цветную пыль, которою, в виде крошечных чешуек, бывают покрыты их крылья, когда они только что выползут из скорлупы хризалиды, или куколки, и расправят свои сжатые члены и сморщенные крылушки.
Совсем ясно представлялись ему прибранные уютные комнаты, в которых пахнет сыростью от вымытых
полов, белые кисейные занавески, красные и зеленые лампадки перед сияющими образами и сдержанный веселый говор людей, одевающихся в свое
лучшее платье, — все то, что видел он в детстве.
Бедные, несчастные, бессмысленные народы, упорные в своем зле, слепые к своему добру, вы позволяете отбирать от вас
лучшую часть вашего дохода, грабить ваши
поля, ваши дома; вы живете так, как будто всё это принадлежит не вам, позволяя отнимать у вас вашу совесть, соглашаясь быть убийцами.
Самое
лучшее для этого то, чему учит Христос: войти одному в клеть и затвориться, то есть молиться в полном уединении, будет ли оно в клети, в лесу или в
поле.
— Да, коли бы это так было! — сказал он. Выходя из парома, он поглядел на небо, на которое указывал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел, лежа на аустерлицком
поле, и что-то давно заснувшее, что-то
лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе».
И что же? Самые
лучшие места — любовные. Какой он там ни был великий мудрец, а все-таки описывает со всеми подробностями свои отношения к женскому
полу.
Стройная, гибкая блондинка, с той прирожденной грацией движений, не поддающейся искусству, которая составляет удел далеко не многих представительниц прекрасного
пола, с большими голубыми, глубокими, как лазуревое небо, глазами, блестящими как капли утренней росы, с правильными чертами миловидного личика, дышащими той детской наивностью, которая составляет
лучшее украшение девушки-ребенка, она была кумиром своего отца и заставляет сильно биться сердца близких к ее отцу рыцарей, молодых и старых.
Деревня была крепкая, состоятельная. Большинство о колхозе и слушать не хотело. Из 230 дворов записалось двадцать два, и все эти дворы были такие, что сами ничего не могли внести в дело, — лошадей не было, инвентарь малогодный. Прельщало их, что колхозу отводили
лучшие луга, отбирали у единоличников и передавали колхозу самые унавоженные
поля.
Стройная, гибкая блондинка, с той прирожденной грацией движений, не поддающейся искусству, которая составляет удел далеко не многих представительниц прекрасного
пола, с большими голубыми, глубокими, как лазуревое небо, глазами, блестящими, как капли утренней росы, с правильными чертами миловидного личика, дышащими той детской наивностью, которая составляет
лучшее украшение девушки-ребенка, она была кумиром своего отца и заставляла сильно биться сердца близких к ее отцу рыцарей, молодых и старых.
— Однако пойдем садиться, — прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком
поле, и что-то давно заснувшее, что-то
лучшее что́ было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе.