Лукавый бес не дремал, дальше-больше, перестал я петь в хоре и уж вовсе не хожу в церковь; так уж я об себе понимаю, будто я человек праведный, а церковь по своему несовершенству для меня не подходит, то есть, подобно падшему ангелу, возмечтал я в гордыне своей до невероятия.
Последние силы собрал Гришутка, прогнать бы только
лукавого беса… И крепко ухватил он лестовку, хочет молитву читать на прогнанье бесовских мечтаний… Но сухие, дрожащие уста нехотя вторят тайному, сердечному голосу: «Как бы сладко припасть к ее персям щекой огневой…»
Неточные совпадения
Чует Пахомовна: волокут и ее злые деймоны ко престолу сатанинскому огненному. Распалилася она вдруг ревностью многою, благочестием великиим, восплакала слезами горькими, взговорила словесами умиленными:"Господи спасе Христос истинный, почто оставил ты рабу свою! почто предал меня на погубление
бесу лукавому!"
Показалося оттудова пламя огненное; возопили
бесы льстивыми голосами, восплакали
лукавыми слезами, не хотели (якобы) Пахомовну до злата допущать.
Господи!
бес,
лукавый сам, и тот уж им повинуется, и все опять же такие не к пользе, а ко вреду.
— Да; вот и с
бесом да совладала, а с
лукавым человеком так вышло раз иначе.
— А пупком, или чревом там, что ли,
бес его
лукавый знает, чем он это каверзил. То есть я тебе говорю, что все это они нонче один перед другим ухитряются, один перед другим выдумывают, и вот ты увидишь, что они чисто все государство запутают и изнищут.
Сам же он много лет шатается бессмысленно в народе и доходил даже до одного моря и до другого моря, которое еще дальше, и всюду он лжет, кривляется, зорко высматривает что-то своим воровским глазом, и вдруг уходит внезапно, оставляя по себе неприятности и ссору — любопытный,
лукавый и злой, как одноглазый
бес.
— От сряща
беса полуденного, — строго сказал Пантелей. — Его, окаянного, дело, по всему видно. От него и страхи нощные бывают, и вещь, во тьме преходящая, и стрела, летящая во дни… Ты, Алексеюшка, вражьему искушению не поддавайся. Читай двенадцату кафизму, а нет, хоть один псалом «Живый в помощи вышнего», да молись преподобному Нифонту о прогнании
лукавых духов… И отступится от тебя
бес полуденный… Это он шептал, и теперь он же смущает тебя… Гони его прочь — молись…
В собеседнике своего друга видел он уродливого,
лукавого старичишку с рогами; постигал, что этот
бес — хранитель тайны, располагавшей судьбою Владимира, и потому страх, грусть и негодование попеременно отзывались на лице святого старца, как на клавишах разнообразные звуки равно печальной песни.
— Матушка-барышня, простите мне, — говорил он ей, — я вас обманул, болен не был.
Бес лукавый попутал: хмельным зашибся. Отродясь не бывало со мной этакой оказии. Божусь вам, в первый и последний раз… Тятенька ведь всему причиной… больно уж совестлив.
В это дело замешалась было цыганка, умная и
лукавая, как сам
бес.
«Это
бес лукавый; черный эфиоп в образе старца пришел меня смущати», — думает Гриша и, почасту ограждая себя крестным знаменьем, громко читает молитву на отогнание злых духов.