Неточные совпадения
Придя к себе, он запер
дверь,
лег и пролежал до вечернего чая, а когда вышел в столовую, там, как часовой, ходила Спивак, тонкая и стройная после родов, с пополневшей грудью. Она поздоровалась с ласковым равнодушием старой знакомой, нашла, что Клим сильно похудел, и продолжала говорить Вере Петровне, сидевшей
у самовара...
Заря уже занялась, когда он возвратился домой. Образа человеческого не было на нем, грязь покрывала все платье, лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался на ногах от усталости, но он не
лег в постель, а присел на стул
у двери и схватился за голову.
Фирс(подходит к
двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (
Ложится.) Я полежу… Силушки-то
у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Я и не заметил, как дошел домой, хотя дождь мочил меня всю дорогу. Было уже часа три утра. Не успел я стукнуть в
дверь моей квартиры, как послышался стон, и
дверь торопливо начала отпираться, как будто Нелли и не
ложилась спать, а все время сторожила меня
у самого порога. Свечка горела. Я взглянул в лицо Нелли и испугался: оно все изменилось; глаза горели, как в горячке, и смотрели как-то дико, точно она не узнавала меня. С ней был сильный жар.
Поели, надо
ложиться спать. Я запер
дверь на крючок и, по рассеянности, совершенно машинально потушил свечку. Представьте себе мой ужас! — ни
у меня, ни
у Легкомысленного ни единой спички! Очутиться среди непроглядной тьмы и при этом слышать, как товарищ, без малейшего перерыва, стучит зубами! Согласитесь, что такое положение вовсе не благоприятно для"покойного сна"…
Они явились почти через месяц после тревожной ночи.
У Павла сидел Николай Весовщиков, и, втроем с Андреем, они говорили о своей газете. Было поздно, около полуночи. Мать уже
легла и, засыпая, сквозь дрему слышала озабоченные, тихие голоса. Вот Андрей, осторожно шагая, прошел через кухню, тихо притворил за собой
дверь. В сенях загремело железное ведро. И вдруг
дверь широко распахнулась — хохол шагнул в кухню, громко шепнув...
В доме все было необъяснимо странно и смешно: ход из кухни в столовую лежал через единственный в квартире маленький, узкий клозет; через него вносили в столовую самовары и кушанье, он был предметом веселых шуток и — часто — источником смешных недоразумений. На моей обязанности лежало наливать воду в бак клозета, а спал я в кухне, против его
двери и
у дверей на парадное крыльцо: голове было жарко от кухонной печи, в ноги дуло с крыльца;
ложась спать, я собирал все половики и складывал их на ноги себе.
Протопоп возвратился домой очень взволнованный и расстроенный. Так как он, по причине празднества, пробыл
у исправника довольно долго, то домоседка протопопица Наталья Николаевна, против своего всегдашнего обыкновения, не дождалась его и
легла в постель, оставив, однако,
дверь из своей спальни в зал, где спал муж, отпертою. Наталья Николаевна непременно хотела проснуться при возвращении мужа.
И Саша
лег рано, — для отвода глаз разделся, положил верхнюю одежду на стул
у дверей и поставил за
дверь сапоги.
Слышу гвалт, шум и вопли около жандарма, которого поднимают сторожа. Один с фонарем. Я переползаю под вагоном на противоположную сторону, взглядываю наверх и вижу, что надо мной вагон с быками, боковые
двери которого заложены брусьями… Моментально, пользуясь темнотой, проползаю между брусьями в вагон, пробираюсь между быков — их оказалось в вагоне только пять — в задний угол вагона, забираю
у них сено, снимаю пальто, посыпаю на него сено и, так замаскировавшись,
ложусь на пол в углу…
Легла она в постель рано, а уснула поздно. Снились ей все какие-то портреты и похоронная процессия, которую она видела утром; открытый гроб с мертвецом внесли во двор и остановились
у двери, потом долго раскачивали гроб на полотенцах и со всего размаха ударили им в
дверь. Юлия проснулась и вскочила в ужасе. В самом деле, внизу стучали в
дверь, и проволока от звонка шуршала по стене, но звонка не было слышно.
Четверть седьмого! Как долго еще приходилось ждать! Он снова зашагал взад и вперед. Солнце склонялось к закату, небо зарделось над деревьями, и алый полусвет
ложился сквозь узкие окна в его потемневшую комнату. Вдруг Литвинову почудилось, как будто
дверь растворилась за ним тихо и быстро, и так же быстро затворилась снова… Он обернулся;
у двери, закутанная в черную мантилью, стояла женщина…
Старику стало тяжело среди этих людей, они слишком внимательно смотрели за кусками хлеба, которые он совал кривою, темной лапой в свой беззубый рот; вскоре он понял, что лишний среди них; потемнела
у него душа, сердце сжалось печалью, еще глубже
легли морщины на коже, высушенной солнцем, и заныли кости незнакомою болью; целые дни, с утра до вечера, он сидел на камнях
у двери хижины, старыми глазами глядя на светлое море, где растаяла его жизнь, на это синее, в блеске солнца, море, прекрасное, как сон.
Почти каждую минуту вдали на площадь
ложилась тень, ползла по камням, лезла на деревья, и такая она была тяжёлая, что ветви деревьев качались под нею; потом она окутывала церковь от подножия до креста, переваливалась через неё и без шума двигалась дальше на здание суда, на людей
у двери его…
Дергая
у своей
двери за звонок и потом идя вверх по лестнице, я чувствую, что
у меня уже нет семьи и нет желания вернуть ее. Ясно, что новые, аракчеевские мысли сидят во мне не случайно и не временно, а владеют всем моим существом. С больною совестью, унылый, ленивый, едва двигая членами, точно во мне прибавилась тысяча пудов весу, я
ложусь в постель и скоро засыпаю.
Спальня
у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом.
Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые
двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…
В животе
у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша, он попятился к
двери, вышел на улицу и поплелся… Придя машинально домой, не снимая вицмундира, он
лег на диван и… помер.
В это время из кухонной
двери вырвалась яркая полоса света и
легла на траву длинным неясным лучом; на пороге показалась Аксинья. Она чутко прислушалась и вернулась,
дверь осталась полуотворенной, и в свободном пространстве освещенной внутри кухни мелькнул знакомый для меня силуэт. Это была Наська… Она сидела
у стола, положив голову на руки; тяжелое раздумье
легло на красивое девичье лицо черной тенью и сделало его еще лучше.
— Чего боишься? — несколько охрипшим голосом спросила его Катерина Львовна, входя смелым, решительным шагом и становясь
у его кровати так, что
дверь из гостиной была закрыта от больного ее телом. —
Ляг, — сказала она ему вслед за этим.
Подожду я
у двери, покуда не
ляжет этот гул на каменные плиты пола, подойду тихонько к распятию и сяду на полу пред ним — нет
у меня силы стоять, кости и тело болят от работы, и акафист читать не хочется мне.
Несколько минут Сергей Петрович простоял, как полоумный, потом, взяв шляпу, вышел из кабинета, прошел залу, лакейскую и очутился на крыльце, а вслед за тем, сев на извозчика, велел себя везти домой, куда он возвратился, как и надо было ожидать, сильно взбешенный: разругал отпиравшую ему
двери горничную, опрокинул стоявший немного не на месте стул и, войдя в свой кабинет, первоначально
лег вниз лицом на диван, а потом встал и принялся писать записку к Варваре Александровне, которая начиналась следующим образом: «Я не позволю вам смеяться над собою,
у меня есть документ — ваша записка, которою вы назначаете мне на бульваре свидание и которую я сейчас же отправлю к вашему мужу, если вы…» Здесь он остановился, потому что в комнате появилась, другой его друг, Татьяна Ивановна.
Карп. Ишь ты, что выдумал! Интрижка! Повадился больно! Все
у него интрижки на уме! Балованный был сынок
у маменьки! И воспитывался-то все с барышнями да в девичьей, вот его теперь и тянет. Живу я теперича с ним в Петербурге, каких только я делов навиделся! Грех один! Уснул, что ли, он там? И я б отдохнул. (Хочет
ложиться,
дверь отворяется.) Кого это еще?..
Рассказывали, что Щербачев после той ужасной ночи не сказал более с женой ни одного слова, а если уезжал куда-нибудь, то запирал ее на ключ и приказывал
ложиться на ночь
у ее
дверей дворникам.
Они отперли
дверь и стали кликать Дружка. Дружок чуть не сбил их с ног, выбежал на двор и
лег в саду под кустом. Когда барыня увидала Дружка, она кликнула его, но Дружок не послушался, не замахал хвостом и не взглянул на нее. Глаза
у него были мутные, изо рта текла слюна. Тогда барыня позвала мужа и сказала...
Я
лег вчера спать в первом часу ночи. Только что задремал, как в комнату раздался стук. Авдотья просунула голову в
дверь и доложила, что пришел фельдшер.
У меня в предчувствии екнуло сердце; я велел позвать его и зажег свечу.
Вагоны дергались на месте, что-то постукивало. И постепенно от всех этих звуков и оттого, что я
лег удобно и спокойно, сон стал покидать меня. А доктор заснул, и, когда я взял его руку, она была как
у мертвого: вялая и тяжелая. Поезд уже двигался медленно и осторожно, слегка вздрагивая и точно нащупывая дорогу. Студент-санитар зажег в фонаре свечу, осветил стены и черную дыру
дверей и сказал сердито...
С мыслью, не придет ли еще беглец искать
у него убежища, он приказал дворчанам своим
лечь спать (второпях забыл сказать, чтобы привязали собаку), а сам отворил калитку с улицы и оставил незапертыми
двери в сенях.
Один из цыган (постарше). Слышали мы, что молодежь знатная пирует, так мы и дожидались
у дверей… Кликнули — тут и есть, перед вашею милостью, как лист перед травою. (Начинаются пляска и песни цыганские; раздаются возгласы пирующих: «Лихо! браво!» Резинкин любезничает с хорошенькой цыганкой и целует ее, потом
ложится на диван, склоняется головой на подушку и засыпает.)
Совсем собрался сейчас
ложиться, уже час ночи, но в окно глянула луна, и я решил идти гулять и смотреть на луну. Неприятно, что каждый раз, ночью, входя и выходя, надо будить швейцара; от квартирной
двери у меня ключ свой. Если со мной что-нибудь случится, то не надо обращать внимания. Женичка славный мальчик.
Был
у этого богослова раб-африканец, ходивший за ним повсюду. Когда богослов вошел в кофейную, африканец остался на дворе, за
дверью, и сел на камень на припеке солнца; он сидел и отгонял от себя мух. А сам богослов
лег на диван в кофейной и велел подать себе чашку опиума. Когда он выпил чашку и опиум начал расшевеливать его мозг, он обратился к своему рабу.