Неточные совпадения
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не будет и которое
в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (время тут ничего не значит), когда Земля обратится
в свою очередь
в ледяной камень и будет
летать в безвоздушном
пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!
Перелетаю пространство почти
в два месяца; пусть читатель не беспокоится: все будет ясно из дальнейшего изложения.
— Что станется
в пространстве с топором? Quelle idée! [Какая идея! (фр.)] Если куда попадет подальше, то примется, я думаю,
летать вокруг Земли, сам не зная зачем,
в виде спутника. Астрономы вычислят восхождение и захождение топора, Гатцук внесет
в календарь, вот и все.
Ну, фрак, белый галстук, перчатки, и, однако, я был еще бог знает где, и, чтобы попасть к вам на землю, предстояло еще
перелететь пространство… конечно, это один только миг, но ведь и луч света от солнца идет целых восемь минут, а тут, представь, во фраке и
в открытом жилете.
Весьма часто случается, что тяжело раненный тетерев
слетает с дерева как ни
в чем не бывал, но, пролетев иногда довольно значительное
пространство, вдруг поднимается вверх столбом и падает мертвый.
Он у нас действительно
летал и любил
летать в своих дрожках с желтым задком, и по мере того как «до разврата доведенные пристяжные» сходили всё больше и больше с ума, приводя
в восторг всех купцов из Гостиного ряда, он подымался на дрожках, становился во весь рост, придерживаясь за нарочно приделанный сбоку ремень, и, простирая правую руку
в пространство, как на монументах, обозревал таким образом город.
Я мог реять
в эмпиреях, мог с быстротой молнии
перелетать через громаднейшие
пространства, мот все видеть, все слышать, мог страдать и негодовать, но не мог одного: не мог воспрепятствовать грабежу моих наследственных и благоприобретенных капиталов.
Я думаю, что нет, и это не моё единичное мнение, а многих представителей генерального штаба, с которыми мне пришлось беседовать по этому поводу, почти
в виду шедшего боя, при громе артиллерийских снарядов, при свисте пуль, многие из которых
перелетали на далёкое
пространство, но бессильно падали на землю, даже не зарываясь, как камешки.
Как только эти люди выходили из того
пространства, по которому
летали ядра и пули, так их тотчас же, стоявшие сзади, начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять
в область огня,
в которой они опять (под влиянием страха смерти), теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.