Неточные совпадения
А знаешь,
в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и
в этом столбе ходит дым, точно
облака, и вижу я, бывало, будто ангелы
в этом столбе
летают и поют.
Запущенный под
облака,
Бумажный Змей, приметя свысока
В долине мотылька,
«Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть тебя мне видно;
Признайся, что тебе завидно
Смотреть на мой высокий столь полёт». —
«Завидно? Право, нет!
Напрасно о себе ты много так мечтаешь!
Хоть высоко, но ты на привязи
летаешь.
Такая жизнь, мой свет,
От счастия весьма далёко;
А я, хоть, правда, невысоко,
Зато лечу,
Куда хочу;
Да я же так, как ты,
в забаву для другого,
Пустого,
Век целый не трещу».
Потом на проспект выдвинулась похоронная процессия, хоронили героя, медные трубы выпевали мелодию похоронного марша, медленно шагали черные лошади и солдаты, зеленоватые, точно болотные лягушки, размахивал кистями и бахромой катафалк, держась за него рукою, деревянно шагала высокая женщина, вся
в черной кисее, кисея
летала над нею, вокруг ее, ветер как будто разрывал женщину на куски или хотел подбросить ее к
облакам.
— Им, как орлицам, даны крылья
летать под
облаками и глаза — смотреть
в пропасти.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их
летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется,
в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как буря, упадет на бедного зайца внезапно из
облаков, унесет
в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Через час мать была
в поле за тюрьмой. Резкий ветер
летал вокруг нее, раздувал платье, бился о мерзлую землю, раскачивал ветхий забор огорода, мимо которого шла она, и с размаху ударялся о невысокую стену тюрьмы. Опрокинувшись за стену, взметал со двора чьи-то крики, разбрасывал их по воздуху, уносил
в небо. Там быстро бежали
облака, открывая маленькие просветы
в синюю высоту.
Какая разница ты: когда, расширяся шумящими крылами, будешь
летать под
облаками, мне придется утешаться только тем, что
в массе человеческих трудов есть капля и моего меда, […струны вещие баянов —
в третьей песне поэмы «Руслан и Людмила» А.С. Пушкина: «И струны громкие Баянов…»…расширяся шумящими крылами…
летать под
облаками… капля и моего меда —
в басне И.А. Крылова «Орел и Пчела»:] как говорит твой любимый автор.
Чем тебе не любо на просторе
Высоко под
облаком летать,
Корабли лелеять
в синем море,
За кормою волны колыхать?
А то увидит она
в солнечный день, как «из купола светлый такой столб вниз идет, и
в этом столбе ходит дым, точно
облака», — и вот она уже видит, «будто ангелы
в этом столбе
летают и поют».
В сиянии и славе нестерпимой
Тьмы ангелов волнуются, кипят,
Бесчисленны
летают серафимы,
Струнами арф бряцают херувимы,
Архангелы
в безмолвии сидят,
Главы закрыв лазурными крылами, —
И, яркими одеян
облаками,
Предвечного стоит пред ними трон.
Хвала, наш Вихорь-атаман;
Вождь невредимых, Платов!
Твой очарованный аркан
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по
облакам,
По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом
в тыл врагам,
Бедой им
в уши свищешь;
Они лишь к лесу — ожил лес,
Деревья сыплют стрелы;
Они лишь к мосту — мост исчез;
Лишь к селам — пышут селы.