Неточные совпадения
А до меня что вам за дело!»
Леонид обижен и спрашивает: «Зачем так говорить мне?» — «Затем, что вы мальчик еще, —
отвечает Надя и заключает: — уж уехали б вы куда-нибудь лучше!
— Нет-с, я пришел, —
отвечал Леонид.
— Не знаю; я не входил туда. Кажется, что долго, —
отвечал нехотя
Леонид.
Леонид ничего не
отвечал; расспрашивать его, я знал, было бесполезно.
В остальную часть вечера Иван Кузьмич принимался несколько раз любезничать с Лидиею Николаевною; она более отмалчивалась.
Леонид беспрестанно говорил ему колкости, на которые он не только не
отвечал тем же, но как будто бы даже не понимал их.
— Да, —
отвечал гость и отнесся к
Леониду! — Bon soir, cher Leonide! [Добрый вечер, дорогой
Леонид! (франц.).]
Он или боялся, или не желал дуэли: с ним даже не было секунданта; он несколько раз просил у
Леонида прощения, но тот
отвечал, что он обижен не лично и потому простить не может.
Леонид ничего не
отвечал, но еще более нахмурился и несколько времени ходил взад и вперед по комнате.
— Музыка и дела — две вещи разные; музыку я люблю, —
отвечал Леонид.
— Напротив, несноснее всех, —
отвечал Леонид.
Я хотел было
отвечать ей, но
Леонид перебил меня...
— Я с ним приехал, —
отвечал Леонид, указывая на меня.
Лакей в ливрее на вопрос мой: «Здесь ли живет
Леонид Николаич Ваньковский?» —
отвечал довольно грубо: «Ступайте на самый верх, направо».
«Прости меня, что я так долго не
отвечала на твое письмо, мой добрый и единственный друг, позволь мне назвать тебя этим именем хоть за дружбу к тебе моего бесценного
Леонида.
— Туда придем, —
отвечал Леонид.
Для Кати ужасы жизни были эгоистически непереносимы, если смотреть на них, сложа руки, и перекипать душою в бессильном негодовании. Она кинулась отыскивать
Леонида. Нашла. Он только что приехал с фронта. Злой был и усталый. Раздраженно выслушал Катю и грубо
ответил...
Катя иногда встречалась с
Леонидом. Она рассказывала ему о своих впечатлениях, хотела докопаться, как он относится ко всему происходящему.
Леонид либо
отвечал шуточками, либо, с пренебрежительно-задирающею усмешкою, одобрял все, о чем рассказывала Катя.
Проснулся Иван Ильич поздно. Долго кашлял, отхаркивался, кряхтел. Голову кружило, под сердцем шевелилась тошнотная муть. Весеннее солнце светило в щели ставень. В кухне звякали чайные ложечки, слышался веселый смех Кати, голос
Леонида. Иван Ильич умылся. Угрюмо вошел в кухню, угрюмо
ответил на приветствие
Леонида, не подавая руки.
— Приказывать я вам не смею, да это мне было бы и не к лицу. Вы годитесь мне в отцы. Но воспользоваться правами, предоставленными не лично мне, а занимаемому мною положению законом, я не премину… — с достоинством
отвечал Леонид Иванович.