Неточные совпадения
Потом я было опять забыл, но когда вы стали вставать, то из правой переложили в
левую и чуть не уронили; я тут опять вспомнил, потому что мне тут опять
пришла та же мысль, именно, что вы хотите, тихонько от меня, благодеяние ей сделать.
Пришли,
пришёл и
Лев; он, когти разминая
И озираючи товарищей кругом,
Делёж располагает
И говорит: «Мы, братцы, вчетвером»,
И на четверо он оленя раздирает.
И наконец
приходит срочный год,
Царь-Лев за сыном шлёт.
Самгин решал вопрос: идти вперед или воротиться назад? Но тут из двери мастерской для починки швейных машин вышел не торопясь высокий, лысоватый человек с угрюмым лицом, в синей грязноватой рубахе, в переднике; правую руку он держал в кармане,
левой плотно притворил дверь и запер ее, точно выстрелив ключом. Самгин узнал и его, — этот
приходил к нему с девицей Муравьевой.
Пришла Марина и с нею — невысокий, но сутуловатый человек в белом костюме с широкой черной лентой на
левом рукаве, с тросточкой под мышкой, в сероватых перчатках, в панаме, сдвинутой на затылок. Лицо — смуглое, мелкие черты его — приятны; горбатый нос, светлая, остренькая бородка и закрученные усики напомнили Самгину одного из «трех мушкетеров».
— Монах на монастырь просит, знал к кому
прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в
левом углу девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то голосом ей ответил...
По пути Кумуху принимает в себя следующие притоки: с
левой стороны — река Яаса 1-я, Яаса 2-я, Усмага, Тапку, Ного, Тагды, Хандями, Дыонго, а с правой — кроме Цыгони, по которой мы
пришли, еще Лиго, Цаолосо, Бутыче и Амукта.
По пути Кумуху принимает в себя следующие притоки: с
левой стороны — реки Яаса 1-я, Яаса 2-я, Усмага, Тапку, Ного, Тагды, Хандями, Дыонго, а с правой — кроме Цыгони, по которой мы
пришли, еще Лито, Цаолоса, Будыге и Амукта.
В этот день на Тютихе
пришли Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков. Их путь до фанзы Тадянза [Да-дянь-цзы — обширное пастбище.] лежал сначала по Тадушу, а затем по
левому ее притоку, Цимухе. Последняя состоит из 2 речек, разделенных между собой небольшой возвышенностью, поросшей мелким лесом и кустарником. Одна речка течет с севера, другая — с востока.
По воскресеньям он аккуратно ходил к обедне. С первым ударом благовеста выйдет из дома и взбирается в одиночку по пригорку, но идет не по дороге, а сбоку по траве, чтобы не запылить сапог.
Придет в церковь, станет сначала перед царскими дверьми, поклонится на все четыре стороны и затем приютится на
левом клиросе. Там положит руку на перила, чтобы все видели рукав его сюртука, и в этом положении неподвижно стоит до конца службы.
Я и к марксизму
пришел с иными философско-культурными основами, чем большая часть
левой интеллигенции.
Но в отношении к социальной проекции христианства католическая и протестантская мысль
полевела и приблизилась к тем или иным формам христианского социализма, во всяком случае,
пришла к социальному христианству.
— Ну, вот беда какая! И человеку конец
приходит, а тут из-за глиняного горшка! — громко сказала Лизавета Прокофьевна. — Неужто уж ты так испугался,
Лев Николаич? — даже с боязнью прибавила она. — Полно, голубчик, полно; пугаешь ты меня в самом деле.
— Что же вы про тех-то не скажете? — нетерпеливо обратилась Вера к отцу. — Ведь они, коли так, сами войдут: шуметь начали.
Лев Николаевич, — обратилась она к князю, который взял уже свою шляпу, — там к вам давно уже какие-то
пришли, четыре человека, ждут у нас и бранятся, да папаша к вам не допускает.
(Князь
Лев Николаевич еще не
приходил.)
Он был очень сбит с толку и как будто всё еще не мог
прийти в себя; бумажник торчал у него в
левой руке.
— Если вы говорите, — начала она нетвердым голосом, — если вы сами верите, что эта… ваша женщина… безумная, то мне ведь дела нет до ее безумных фантазий… Прошу вас,
Лев Николаич, взять эти три письма и бросить ей от меня! И если она, — вскричала вдруг Аглая, — если она осмелится еще раз мне
прислать одну строчку, то скажите ей, что я пожалуюсь отцу и что ее сведут в смирительный дом…
Ярченко послал через Симеона приглашение, и актер
пришел и сразу же начал обычную актерскую игру. В дверях он остановился, в своем длинном сюртуке, сиявшем шелковыми отворотами, с блестящим цилиндром, который он держал
левой рукой перед серединой груди, как актер, изображающий на театре пожилого светского
льва или директора банка. Приблизительно этих лиц он внутренне и представлял себе.
Придет минута, когда вопрос о князе
Льве Кирилыче сам собою, так сказать, силою вещей, выдвинется вперед.
Мать, закрыв окно, медленно опустилась на стул. Но сознание опасности, грозившей сыну, быстро подняло ее на ноги, она живо оделась, зачем-то плотно окутала голову шалью и побежала к Феде Мазину, — он был болен и не работал. Когда она
пришла к нему, он сидел под окном, читая книгу, и качал
левой рукой правую, оттопырив большой палец. Узнав новость, он быстро вскочил, его лицо побледнело.
А вечером (впрочем, все равно вечером там уже было закрыто) — вечером
пришла ко мне О. Шторы не были спущены. Мы решали задачи из старинного задачника: это очень успокаивает и очищает мысли. О-90 сидела над тетрадкой, нагнув голову к
левому плечу и от старания подпирая изнутри языком
левую щеку. Это было так по-детски, так очаровательно. И так во мне все хорошо, точно, просто…
«И вели с ним, с Христом, значит, — начал Чуев, — на смерть и двух злодеев. И, когда
пришли на место, называемое лобное, там распяли его и злодеев, одного по правую, а другого по
левую сторону.
В третий раз Адраган
пришел в такую ярость, что начал бить не только
полевую птицу, но и самих соколов, которые неосторожно пролетали мимо него.
Глафире Львовне было жаль Любоньку, но взять ее под защиту, показать свое неудовольствие — ей и в голову не
приходило; она ограничивалась обыкновенно тем, что давала Любоньке двойную порцию варенья, и потом, проводив с чрезвычайной лаской старуху и тысячу раз повторив, чтоб chère tante [милая тетя (фр.).] их не забывала, она говорила француженке, что она ее терпеть не может и что всякий раз после ее посещения чувствует нервное расстройство и живую боль в
левом виске, готовую перейти в затылок.
Ну, право, сродясь лучше не видала; разве только… и то навряд — вот тот молодой барин, что к Спасу на Бору к обедне ходил — помнишь?.. такой еще богомольный; всегда, бывало,
придет прежде нас и станет у
левого клироса…
У Ильи сжалось сердце от неприятного предчувствия. Желание уйти из этого дома, где он всё знал и ко всему привык, вдруг исчезло, комната, которую он не любил, теперь показалась ему такой чистой, светлой. Сидя на кровати, он смотрел в пол, и ему не хотелось одеваться…
Пришёл Яков, хмурый и нечёсаный, склонил голову к
левому плечу и, вскользь взглянув на товарища, сказал...
Евсею хотелось говорить много и открыто, он видел, что его слушают охотно, и это, вместе с двумя рюмками вина, возбуждало его. Но
пришла горничная журналиста, Лиза, тоже возбуждённая, и сразу овладела вниманием Анфисы и Маши. Косая на
левый глаз, бойкая, красиво причёсанная и ловко одетая, она казалась хорошенькой и бесстыдной.
— А может быть, еще не хватились, может, и смена не
приходила, — вскрикнул Воронов и выбежал на опушку кладбища, на вал и, раздвинув кусты, посмотрел вперед. Далеко перед ним раскинулся горизонт. Налево, весь утопающий в зелени садов, город с сияющими на солнце крестами церквей, веселый, радостный, не такая темная масса, какой он казался ночью… направо мелкий лесок,
левей его дерновая, зеленая горка, а рядом с ней выкрашенная в казенный цвет, белыми и черными угольниками, будка, подле порохового погреба.
Львов. Николай Алексеевич еще не
приходил?
Львов. Александра Павловна, я оскорблял не голословно. Я
пришел сюда как честный человек, чтобы раскрыть вам глаза, и прошу вас выслушать меня.
— Слава богу, батюшка Николай Степанович! — отвечал господин в ополченном кафтане, — здоров, да только в больших горях. Ему
прислали из губернии, вдобавок к его инвалидной команде, таких уродов, что он не знает, что с ними и делать. Уж ставил, ставил их по ранжиру — никак не уладит! У этого
левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые — ну срам взглянуть! Вчера, сердечный! пробился с ними все утро, да так и бросил.
В это время Дюрок прокричал: «Поворот!» Мы выскочили и перенесли паруса к
левому борту. Так как мы теперь были под берегом, ветер дул слабее, но все же мы пошли с сильным боковым креном, иногда с всплесками волны на борту. Здесь
пришло мое время держать руль, и Дюрок накинул на мои плечи свой плащ, хотя я совершенно не чувствовал холода. «Так держать», — сказал Дюрок, указывая румб, и я молодцевато ответил: «Есть так держать!»
Артамонов
пришёл домой, когда жена, уже раздетая, положив
левую ногу на круглое колено правой, морщась, стригла ногти. Искоса взглянув на мужа, она спросила...
—
Пришла,
пришла, Сеня… — ответил я, торжествуя в душе. — Помнишь, ночью ты сказал одну фразу… что ты отдал бы свою
левую руку?
— Хорошо, я скажу… Но сначала обещай мне не
приходить этой ночью… Также не
приходи и в следующую ночь… и в следующую за той… Царь мой! Заклинаю тебя сернами и
полевыми ланями, не тревожь свою возлюбленную, пока она не захочет!
«Что, если он не
придет сегодня? — думает Суламифь. — Я просила его, и вдруг он послушался меня?.. Заклинаю вас, дочери иерусалимские, сернами и
полевыми лилиями: не будите любви, доколе она не
придет… Но вот любовь посетила меня.
Приди скорей, мой возлюбленный! Невеста ждет тебя. Будь быстр, как молодой олень в горах бальзамических».
Влево от
левых ворот в той же ограде находилась прекрасная сельская церковь, куда по воскресеньям
приходили крестьяне с женами и дочерьми в пестрых платках, со множеством живых цветов на голове.
Пришли священники и стали служить всенощную. Михайло Егорыч крестился
левой рукой и все что-то шептал губами, а когда служба кончилась, он подозвал к себе Матрену, показал ей рукой на что-то под диван. Та, видно, знавшая, вынула оттуда железную шкатулку.
— Ты, конечно, не ждал меня, — сказала она, беря франта за руку, — но я
пришла, чтоб видеть тебя, — продолжала она, усаживаясь на диван и устремляя на
льва отчаянно нежный взор.
Брюнетка, как сама она говорила, очень скучала на этих жалких вечерах; она с пренебрежением отказывалась от подаваемых ей конфет, жаловалась на духоту и жар и беспрестанно звала мать домой; но Марья Ивановна говорила, что Владимир Андреич знает, когда
прислать лошадей, и, в простоте своего сердца, продолжала играть в преферанс с учителем гимназии и Иваном Иванычем с таким же наслаждением, как будто бы в ее партии сидели самые важные люди; что касается до блондинки, то она выкупала скуку, пересмеивая то красный нос Ивана Иваныча, то неуклюжую походку стряпчего и очень некстати поместившуюся у него под
левым глазом бородавку, то… но, одним словом, всем доставалось!
Павел на этот раз почти не обратил никакого внимания на то, что застал губернского
льва наедине с женою, он думал о бедной Лизавете Васильевне, которая рассказала ему, что Бахтиаров перестал к ним ездить и
прислал к ней письмо, которое она, против собственной своей воли, приняла и прочитала.
Приходил высокий, костлявый и кривой на
левый глаз человек, с испуганным выражением в больших круглых глазах, молчаливый, робкий, трижды сидевший за кражи по приговорам мирового и окружного судов.
Твой брат, король на Польше,
Король на Свее и великий князь
Земли литовской, Третий Жигимонт,
Прислал тебе со мною,
Львом Сапегой,
Его короны канцлером, поклон
И гратуляцию на царстве!
Архип.
Лёв! Не вижу я тебя, а словно как ты невесел
пришел?
Жмигулина (Архипу тихо).
Лёв Родионыч
пришел.
Жмигулина. То-то ж, смотри! Сохрани господи,
Лёв Родионыч раньше тебя
придет! Что мне тогда делать! Разве сказать, что за нитками, мол, пошла к знакомой. Хорошо, как поверит. Ты что тут с ним одна-то говорила?
Один богатый и просвещенный вельможа, князь Юсупов, всем известный любитель и знаток театра, мнения которого были законом для всех образованных людей,
прислал мне от неизвестного сто рублей, а что всего важнее, он, сидя всегда в первом ряду кресел, удостоил меня не хлопанья (он этого никогда не делал), а троекратного прикосновения пальцев правой руки к ладони
левой.
Старику повязывали на шею салфетку и сажали его за стол, где он смиренно дожидался, пока
Лев Степанович ему
пришлет рюмку настойки, в которую он ему подливал воды.
Лев Степанович
приходил позже, и то по большим праздникам и в воскресные дни.
Под рубищем простым она росла
В невежестве, как травка
полеваяПрохожим не замечена, — ни зла,
Ни гордой добродетели не зная.
Но час настал, — пора любви
пришла.
Какой-то смертный ей сказал два слова:
Она в объятья божества земного
Упала; но увы, прошло дней шесть,
Уж полубог успел ей надоесть;
И с этих пор, чтоб избежать ошибки,
Она дарила всем свои улыбки…