Неточные совпадения
Стародум. Как! А разве
тот счастлив,
кто счастлив один? Знай, что, как
бы он знатен
ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который
бы всю свою знатность устремил на
то только, чтоб ему одному
было хорошо, который
бы и достиг уже до
того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась
бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли
тот,
кому нечего желать, а лишь
есть чего бояться?
Услышав требование явиться, она как
бы изумилась, но так как, в сущности, ей
было все равно,"
кто ни поп —
тот батька",
то после минутного колебания она начала приподниматься, чтоб последовать за посланным.
«С братом теперь не
будет той отчужденности, которая всегда
была между нами, — споров не
будет; с Кити никогда не
будет ссор, с гостем,
кто бы он
ни был,
буду ласков и добр, с людьми, с Иваном — всё
будет другое».
Правда, часто, разговаривая с мужиками и разъясняя им все выгоды предприятия, Левин чувствовал, что мужики слушают при этом только пение его голоса и знают твердо, что, что
бы он
ни говорил, они не дадутся ему в обман. В особенности чувствовал он это, когда говорил с самым умным из мужиков, Резуновым, и заметил
ту игру в глазах Резунова, которая ясно показывала и насмешку над Левиным и твердую уверенность, что если
будет кто обманут,
то уж никак не он, Резунов.
Все эти замечания пришли мне на ум, может
быть, только потому, что я знал некоторые подробности его жизни, и, может
быть, на другого вид его произвел
бы совершенно различное впечатление; но так как вы о нем не услышите
ни от
кого, кроме меня,
то поневоле должны довольствоваться этим изображением.
Конечно, ничего вредоносного
ни для
кого не могло
быть в этом поступке: помещики все равно заложили
бы также эти души наравне с живыми, стало
быть, казне убытку не может
быть никакого; разница в
том, что они
были бы в одних руках, а тогда
были бы в разных.
Так мысль ее далече бродит:
Забыт и свет и шумный бал,
А глаз меж
тем с нее не сводит
Какой-то важный генерал.
Друг другу тетушки мигнули,
И локтем Таню враз толкнули,
И каждая шепнула ей:
«Взгляни налево поскорей». —
«Налево? где? что там такое?» —
«Ну, что
бы ни было, гляди…
В
той кучке, видишь? впереди,
Там, где еще в мундирах двое…
Вот отошел… вот боком стал… —
«
Кто? толстый этот генерал...
В
ком есть и совесть, и закон,
Тот не укра́дет, не обманет,
В какой
бы ну́жде
ни был он;
А вору дай хоть миллион —
Он воровать не перестанет.
Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она не
будет иметь возможности дать мне какой
бы то ни было совет или остановить меня от увлечения и ошибки, потому что
тот,
кто владеет беспереводным рублем, не может
ни от
кого ожидать советов, а должен руководиться своим умом.
Ночь
была холодно-влажная, черная; огни фонарей горели лениво и печально, как
бы потеряв надежду преодолеть густоту липкой
тьмы. Климу
было тягостно и
ни о чем не думалось. Но вдруг снова мелькнула и оживила его мысль о
том, что между Варавкой, Томилиным и Маргаритой чувствуется что-то сродное, все они поучают, предупреждают, пугают, и как будто за храбростью их слов скрывается боязнь. Пред чем, пред
кем? Не пред ним ли, человеком, который одиноко и безбоязненно идет в ночной
тьме?
Если скульптура изменит мне (Боже сохрани! я не хочу верить: слишком много говорит за), я сам казню себя, сам отыщу
того, где
бы он
ни был —
кто первый усомнился в успехе моего романа (это — Марк Волохов), и торжественно скажу ему: да, ты прав: я — неудачник!
Я просто понял, что выздороветь надо во что
бы ни стало и как можно скорее, чтобы как можно скорее начать действовать, а потому решился жить гигиенически и слушаясь доктора (
кто бы он
ни был), а бурные намерения, с чрезвычайным благоразумием (плод широкости), отложил до дня выхода,
то есть до выздоровления.
Я сидел как ошалелый.
Ни с
кем другим никогда я
бы не упал до такого глупого разговора. Но тут какая-то сладостная жажда тянула вести его. К
тому же Ламберт
был так глуп и подл, что стыдиться его нельзя
было.
У всякого человека,
кто бы он
ни был, наверно, сохраняется какое-нибудь воспоминание о чем-нибудь таком, с ним случившемся, на что он смотрит или наклонен смотреть, как на нечто фантастическое, необычайное, выходящее из ряда, почти чудесное,
будет ли
то — сон, встреча, гадание, предчувствие или что-нибудь в этом роде.
Если не нам,
то американцам, если не американцам,
то следующим за ними —
кому бы ни было, но скоро суждено опять влить в жилы Японии
те здоровые соки, которые она самоубийственно выпустила вместе с собственною кровью из своего тела, и одряхлела в бессилии и мраке жалкого детства.
Оно
тем более замечательно, что подарок сделан, конечно, с согласия и даже по повелению правительства, без воли которого
ни один японец,
кто бы он
ни был,
ни принять,
ни дать ничего не смеет.
Но такого человека, который
бы пожалел его, не нашлось
ни одного во всё
то время, когда он, как зверок, жил в городе свои года ученья и, обстриженный под гребенку, чтоб не разводить вшей, бегал мастерам за покупкой; напротив, всё, что он слышал от мастеров и товарищей с
тех пор, как он живет в городе,
было то, что молодец
тот,
кто обманет,
кто выпьет,
кто обругает,
кто прибьет, развратничает.
Если
бы Нехлюдов тогда ясно сознал
бы свою любовь к Катюше и в особенности если
бы тогда его стали
бы убеждать в
том, что он никак не может и не должен соединить свою судьбу с такой девушкой,
то очень легко могло
бы случиться, что он, с своей прямолинейностью во всем, решил
бы, что нет никаких причин не жениться на девушке,
кто бы она
ни была, если только он любит ее. Но тетушки не говорили ему про свои опасения, и он так и уехал, не сознав своей любви к этой девушке.
— Если
бы была задана психологическая задача: как сделать так, чтобы люди нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми,
то возможно только одно решение: надо, чтобы
было то самое, что
есть, надо, чтобы эти люди
были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых,
были уверены, что
есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться с людьми, как с вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой
были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не падала
ни на
кого отдельно.
В мечтах я нередко, говорит, доходил до страстных помыслов о служении человечеству и, может
быть, действительно пошел
бы на крест за людей, если б это вдруг как-нибудь потребовалось, а между
тем я двух дней не в состоянии прожить
ни с
кем в одной комнате, о чем знаю из опыта.
С
тех пор многие годы он
ни разу о своем ребенке не упомянул, да и Марфа Игнатьевна
ни разу при нем про ребенка своего не вспоминала, а когда с
кем случалось говорить о своем «деточке»,
то говорила шепотом, хотя
бы тут и не
было Григория Васильевича.
Вот в эти-то мгновения он и любил, чтобы подле, поблизости, пожалуй хоть и не в
той комнате, а во флигеле,
был такой человек, преданный, твердый, совсем не такой, как он, не развратный, который хотя
бы все это совершающееся беспутство и видел и знал все тайны, но все же из преданности допускал
бы это все, не противился, главное — не укорял и ничем
бы не грозил,
ни в сем веке,
ни в будущем; а в случае нужды так
бы и защитил его, — от
кого?
Этого как
бы трепещущего человека старец Зосима весьма любил и во всю жизнь свою относился к нему с необыкновенным уважением, хотя, может
быть,
ни с
кем во всю жизнь свою не сказал менее слов, как с ним, несмотря на
то, что когда-то многие годы провел в странствованиях с ним вдвоем по всей святой Руси.
— Совершенно верно-с… — пробормотал уже пресекшимся голосом Смердяков, гнусно улыбаясь и опять судорожно приготовившись вовремя отпрыгнуть назад. Но Иван Федорович вдруг, к удивлению Смердякова, засмеялся и быстро прошел в калитку, продолжая смеяться.
Кто взглянул
бы на его лицо,
тот наверно заключил
бы, что засмеялся он вовсе не оттого, что
было так весело. Да и сам он
ни за что не объяснил
бы, что
было тогда с ним в
ту минуту. Двигался и шел он точно судорогой.
Это великая заслуга в муже; эта великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и
кто заслужил ее,
тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства,
тот смело может надеяться, что совесть его чиста и всегда
будет чиста, что мужество никогда
ни в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких
бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над миром его души, что с
той поры, как он заслужил эту великую честь, до последней минуты жизни, каким
бы ударам
ни подвергался он, он
будет счастлив сознанием своего человеческого достоинства.
А
кто с дельною целью занимается каким-нибудь делом,
тот, какое
бы ни было это дело и в каком
бы платье
ни ходил этот человек, в мужском или в женском, этот человек просто человек, занимающийся своим делом, и больше ничего.
— Все равно, как не осталось
бы на свете
ни одного бедного, если б исполнилось задушевное желание каждого бедного. Видите, как же не жалки женщины! Столько же жалки, как и бедные.
Кому приятно видеть бедных? Вот точно так же неприятно мне видеть женщин с
той поры, как я узнал их тайну. А она
была мне открыта моею ревнивою невестою в самый день обручения. До
той поры я очень любил бывать в обществе женщин; после
того, — как рукою сняло. Невеста вылечила.
— Да, ты можешь. Твое положение очень счастливое. Тебе нечего бояться. Ты можешь делать все, что захочешь. И если ты
будешь знать всю мою волю, от тебя моя воля не захочет ничего вредного тебе: тебе не нужно желать, ты не
будешь желать ничего, за что стали
бы мучить тебя незнающие меня. Ты теперь вполне довольна
тем, что имеешь;
ни о чем другом,
ни о
ком другом ты не думаешь и не
будешь думать. Я могу открыться тебе вся.
Но он
был слишком ловкий артист в своей роли, ему не хотелось вальсировать с Верою Павловною, но он тотчас же понял, что это
было бы замечено, потому от недолгого колебанья, не имевшего никакого видимого отношения
ни к Вере Павловне,
ни к
кому на свете, остался в ее памяти только маленький, самый легкий вопрос, который сам по себе остался
бы незаметен даже для нее, несмотря на шепот гостьи — певицы, если
бы та же гостья не нашептывала бесчисленное множество таких же самых маленьких, самых ничтожных вопросов.
Если
бы тут
был кто посторонний, он, каким
бы чувствительным сердцем
ни был одарен, не мог
бы не засмеяться над торжественностью всей этой процедуры и в особенности над обрядными церемонностями этого ее финала. Смешно, это правда. Но как
бы хорошо
было для наших нерв, если
бы, при сообщении нам сильных известий, умели соблюдать хоть десятую долю
той выдержки подготовления, как Рахметов.
Так прошел месяц, может
быть, несколько и побольше, и если
бы кто сосчитал,
тот нашел
бы, что в этот месяц
ни на волос не уменьшилась его короткость с Лопуховыми, но вчетверо уменьшилось время, которое проводит он у них, а в этом времени наполовину уменьшилась пропорция времени, которое проводит он с Верою Павловною. Еще какой-нибудь месяц, и при всей неизменности дружбы, друзья
будут мало видеться, — и дело
будет в шляпе.
Я мог
бы написать целый
том анекдотов, слышанных мною от Ольги Александровны: с
кем и
кем она
ни была в сношениях, от графа д'Артуа и Сегюра до лорда Гренвиля и Каннинга, и притом она смотрела на всех независимо, по-своему и очень оригинально. Ограничусь одним небольшим случаем, который постараюсь передать ее собственными словами.
Так что ежели, например, староста докладывал, что хорошо
бы с понедельника рожь жать начать, да день-то тяжелый,
то матушка ему неизменно отвечала: «Начинай-ко, начинай! там что
будет, а коли, чего доброго, с понедельника рожь сыпаться начнет, так
кто нам за убытки заплатит?» Только черта боялись; об нем говорили: «
Кто его знает,
ни то он
есть,
ни то его нет — а ну, как
есть?!» Да о домовом достоверно знали, что он живет на чердаке.
Желала ли она заслужить расположение Григория Павлыча (он один из всей семьи присутствовал на похоронах и вел себя так «благородно», что
ни одним словом не упомянул об имуществе покойного) или в самом деле не знала, к
кому обратиться; как
бы то ни было, но, схоронивши сожителя, она пришла к «братцу» посоветоваться.
После войны 1812 года, как только стали возвращаться в Москву москвичи и начали разыскивать свое разграбленное имущество, генерал-губернатор Растопчин издал приказ, в котором объявил, что «все вещи, откуда
бы они взяты
ни были, являются неотъемлемой собственностью
того,
кто в данный момент ими владеет, и что всякий владелец может их продавать, но только один раз в неделю, в воскресенье, в одном только месте, а именно на площади против Сухаревской башни».
— Я разрешаю вам бывать, где и у
кого угодно, — сказал барон. — Нам скрывать нечего. Вы осмотрите здесь всё, вам дадут свободный пропуск во все тюрьмы и поселения, вы
будете пользоваться документами, необходимыми для вашей работы, — одним словом, вам двери
будут открыты всюду. Не могу я разрешить вам только одного: какого
бы то ни было общения с политическими, так как разрешать вам это я не имею никакого права.
Ш. Как, матка? Сверх
того, что в нынешние времена не худо иметь хороший чин, что меня называть
будут: ваше высокородие, а
кто поглупее — ваше превосходительство; но будет-таки кто-нибудь, с
кем в долгие зимние вечера можно хоть поиграть в бирюльки. А ныне сиди, сиди, все одна; да и
того удовольствия не имею, когда чхну, чтоб
кто говорил: здравствуй. А как муж
будет свой,
то какой
бы насморк
ни был, все слышать
буду: здравствуй, мой свет, здравствуй, моя душенька…
Кто бы ни задумал писать дактилями,
тому тотчас Тредиаковского приставят дядькою, и прекраснейшее дитя долго казаться
будет уродом, доколе не родится Мильтона, Шекеспира или Вольтера.
Гражданин, в каком
бы состоянии небо родиться ему
ни судило,
есть и пребудет всегда человек; а доколе он человек, право природы, яко обильный источник благ, в нем не иссякнет никогда; и
тот,
кто дерзнет его уязвить в его природной и ненарушимой собственности,
тот есть преступник.
— Ах, это такой простодушный рассказ; рассказ старого солдата-очевидца о пребывании французов в Москве; некоторые вещи прелесть. К
тому же всякие записки очевидцев драгоценность, даже
кто бы ни был очевидец. Не правда ли?
— И правда, — резко решила генеральша, — говори, только потише и не увлекайся. Разжалобил ты меня… Князь! Ты не стоил
бы, чтоб я у тебя чай
пила, да уж так и
быть, остаюсь, хотя
ни у
кого не прошу прощенья!
Ни у
кого! Вздор!.. Впрочем, если я тебя разбранила, князь,
то прости, если, впрочем, хочешь. Я, впрочем, никого не задерживаю, — обратилась она вдруг с видом необыкновенного гнева к мужу и дочерям, как будто они-то и
были в чем-то ужасно пред ней виноваты, — я и одна домой сумею дойти…
Иногда я доводил ее до
того, что она как
бы опять видела кругом себя свет; но тотчас же опять возмущалась и до
того доходила, что меня же с горечью обвиняла за
то, что я высоко себя над нею ставлю (когда у меня и в мыслях этого не
было), и прямо объявила мне, наконец, на предложение брака, что она
ни от
кого не требует
ни высокомерного сострадания,
ни помощи,
ни «возвеличения до себя».
Кто бы ни были ваши свидетели, хотя
бы и ваши друзья, но так как они не могут не согласиться с правом Бурдовского (потому что оно, очевидно, математическое),
то даже еще и лучше, что эти свидетели — ваши друзья; еще очевиднее представится истина.
Правда, это лицо человека, только что снятого со креста,
то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого; ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто
бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом); но зато лицо не пощажено нисколько; тут одна природа, и воистину таков и должен
быть труп человека,
кто бы он
ни был, после таких мук.
— А я говорю А. Н. Б., и так хочу говорить, — с досадой перебила Аглая, — как
бы то ни было, а ясное дело, что этому бедному рыцарю уже всё равно стало:
кто бы ни была и что
бы ни сделала его дама.
Калистратова навещала Лизу утрами, но гораздо реже, отговариваясь
тем, что вечером ей не с
кем ходить. Лиза никогда не спрашивала о Розанове и как рыба молчала при всяком разговоре, в котором с какой
бы то ни было стороны касались его имени.
Отпустив затем разбойников и Лизавету, Вихров подошел к окну и невольно начал смотреть, как конвойные, с ружьями под приклад, повели их по площади, наполненной по случаю базара народом. Лизавета шла весело и даже как
бы несколько гордо. Атаман
был задумчив и только по временам поворачивал
то туда,
то сюда голову свою к народу. Сарапка шел, потупившись, и
ни на
кого не смотрел.
Николай Сергеич
был один из
тех добрейших и наивно-романтических людей, которые так хороши у нас на Руси, что
бы ни говорили о них, и которые, если уж полюбят
кого (иногда бог знает за что),
то отдаются ему всей душой, простирая иногда свою привязанность до комического.
Вспомни, что она, сумасшедшая, говорила Нелли уже на смертном одре: не ходи к ним, работай, погибни, но не ходи к ним,
кто бы ни звал тебя(
то есть она и тут мечтала еще, что ее позовут,а следственно,
будет случай отмстить еще раз, подавить презрением зовущего, — одним словом, кормила себя вместо хлеба злобной мечтой).
— Что
бы там такое
было? — подумала вслух m-lle Эмма, не обращаясь
ни к
кому. — Уж не
та ли особа, которая едет с Блиновым.