Неточные совпадения
Графиня Лидия Ивановна была
друг ее мужа и центр одного из
кружков петербургского света, с которым по мужу ближе всех была связана Анна.
Другой близкий Анне
кружок — это был тот, через который Алексей Александрович сделал свою карьеру.
Княгиня Мягкая сидела посередине между обоими
кружками и, прислушиваясь, принимала участие то в том, то в
другом.
Алексей Александрович очень дорожил этим
кружком, и Анна, так умевшая сживаться со всеми, нашла себе в первое время своей петербургской жизни
друзей и в этом круге.
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит — и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в
кружокИх не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних
друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Он сидит подле столика, на котором стоит
кружок с парикмахером, бросавшим тень на его лицо; в одной руке он держит книгу,
другая покоится на ручке кресел; подле него лежат часы с нарисованным егерем на циферблате, клетчатый платок, черная круглая табакерка, зеленый футляр для очков, щипцы на лоточке.
На
другой стене висели ландкарты, все почти изорванные, но искусно подклеенные рукою Карла Иваныча. На третьей стене, в середине которой была дверь вниз, с одной стороны висели две линейки: одна — изрезанная, наша,
другая — новенькая, собственная, употребляемая им более для поощрения, чем для линевания; с
другой — черная доска, на которой
кружками отмечались наши большие проступки и крестиками — маленькие. Налево от доски был угол, в который нас ставили на колени.
Окно с цветными стеклами, бывшее над алтарем, озарилося розовым румянцем утра, и упали от него на пол голубые, желтые и
других цветов
кружки света, осветившие внезапно темную церковь.
— Я, знаете, человек холостой, этак несветский и неизвестный, и к тому же законченный человек, закоченелый человек-с, в семя пошел и… и… и заметили ль вы, Родион Романович, что у нас, то есть у нас в России-с, и всего более в наших петербургских
кружках, если два умные человека, не слишком еще между собою знакомые, но, так сказать, взаимно
друг друга уважающие, вот как мы теперь с вами-с, сойдутся вместе, то целых полчаса никак не могут найти темы для разговора, — коченеют
друг перед
другом, сидят и взаимно конфузятся.
При каждой встрече она рассказывала Климу новости: в одном студенческом
кружке оказался шпион, в
другом — большинство членов «перешло в марксизм», появился новый пропагандист, кажется — нелегальный.
И еще раз убеждался в том, как много люди выдумывают, как они, обманывая себя и
других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать в нескольких городах провинции, тоже начинала говорить о росте революционного настроения среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих
кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он был уверен, что все человеческие выдумки взвешены в нем, как пыль в луче солнца.
— Пермякова и Марковича я знал по магазинам, когда еще служил у Марины Петровны; гимназистки Китаева и Воронова учили меня, одна — алгебре,
другая — истории: они вошли в
кружок одновременно со мной, они и меня пригласили, потому что боялись. Они были там два раза и не раздевались, Китаева даже ударила Марковича по лицу и ногой в грудь, когда он стоял на коленях перед нею.
А
другой быстро, без всяких предварительных приготовлений, вскочит обеими ногами с своего ложа, как будто боясь потерять драгоценные минуты, схватит
кружку с квасом и, подув на плавающих там мух, так, чтоб их отнесло к
другому краю, отчего мухи, до тех пор неподвижные, сильно начинают шевелиться, в надежде на улучшение своего положения, промочит горло и потом падает опять на постель, как подстреленный.
— Одни из этих артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, —
другие ищут роли. Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют в
кружках слабых голов, по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
Райский начал писать и стихи, и прозу, показал сначала одному товарищу, потом
другому, потом всему
кружку, а
кружок объявил, что он талант.
Почти ежедневно собираются
друг у
друга, потому что
кружок очень невелик.
Сзади Эйноске сидели на пятках двое слуг, один с чайником,
другой с деревянной лакированной
кружкой, в которой был горячий рис.
Там высунулась из воды голова буйвола; там бедный и давно не бритый китаец, под плетеной шляпой, тащит, обливаясь потом, ношу; там несколько их сидят около походной лавочки или в своих магазинах, на пятках, в
кружок и уплетают двумя палочками вареный рис, держа чашку у самого рта, и время от времени достают из
другой чашки, с темною жидкостью, этими же палочками необыкновенно ловко какие-то кусочки и едят.
Взгляд далеко обнимает пространство и ничего не встречает, кроме белоснежного песку, разноцветной и разнообразной травы да однообразных кустов, потом неизбежных гор, которые группами, беспорядочно стоят, как люди, на огромной площади, то в
кружок, то рядом, то лицом или спинами
друг к
другу.
Одни за
другими они подходили, снимали
друг перед
другом шапки и картузы и становились
кружком, опираясь на палки.
На
другое утро мы все поднялись очень рано. Взятые с собой запасы продовольствия подходили к концу, и потому надо было торопиться. Наш утренний завтрак состоял из жареной белки, остатков лепешки, испеченной в золе, и
кружки горячего чая.
В университете я не пошел
другой дорогой: я тотчас попал в
кружок.
В
кружке процветает хитростное красноречие; в
кружке наблюдают
друг за
другом не хуже полицейских чиновников…
Приведу лишь две из них, по одной на каждой из двух родов: одну дикого сорта,
другую — сорта, противоречившего прежнему понятию
кружка о нем.
Вообще, на этих сборищах и всяких
других препровождениях времени бывает в наличности наполовину всего
кружка, и Кирсановы, как
другие, наполовину вечеров проводят в этом шуме.
Кроме как в собраниях этого
кружка, он никогда ни у кого не бывал иначе, как по делу, и ни пятью минутами больше, чем нужно по делу, и у себя никого не принимал и не допускал оставаться иначе, как на том же правиле; он без околичностей объявлял гостю: «мы переговорили о вашем деле; теперь позвольте мне заняться
другими делами, потому что я должен дорожить временем».
Он горячо принялся за дело, потратил много времени, переехал для этого в Москву, но при всем своем таланте не мог ничего сделать. «Москвитянин» не отвечал ни на одну живую, распространенную в обществе потребность и, стало быть, не мог иметь
другого хода, как в своем
кружке. Неуспех должен был сильно огорчить Киреевского.
Мало-помалу из них составляются группы. Более родное собирается около своих средоточий; группы потом отталкивают
друг друга. Это расчленение дает им ширь и многосторонность для развития; развиваясь до конца, то есть до крайности, ветви опять соединяются, как бы они ни назывались — кругом Станкевича, славянофилами или нашим
кружком.
Наш небольшой
кружок собирался часто то у того, то у
другого, всего чаще у меня. Рядом с болтовней, шуткой, ужином и вином шел самый деятельный, самый быстрый обмен мыслей, новостей и знаний; каждый передавал прочтенное и узнанное, споры обобщали взгляд, и выработанное каждым делалось достоянием всех. Ни в одной области ведения, ни в одной литературе, ни в одном искусстве не было значительного явления, которое не попалось бы кому-нибудь из нас и не было бы тотчас сообщено всем.
Так сложился, например, наш
кружок и встретил в университете, уже готовым,
кружок сунгуровский. Направление его было, как и наше, больше политическое, чем научное. Круг Станкевича, образовавшийся в то же время, был равно близок и равно далек с обоими. Он шел
другим путем, его интересы были чисто теоретические.
Но не все рискнули с нами. Социализм и реализм остаются до сих пор пробными камнями, брошенными на путях революции и науки. Группы пловцов, прибитые волнами событий или мышлением к этим скалам, немедленно расстаются и составляют две вечные партии, которые, меняя одежды, проходят через всю историю, через все перевороты, через многочисленные партии и
кружки, состоящие из десяти юношей. Одна представляет логику,
другая — историю, одна — диалектику,
другая — эмбриогению. Одна из них правее,
другая — возможнее.
Валентин еще в университете примкнул к этому
кружку страстных и убежденных людей и искренно привязался к нему. Он много читал, изредка даже пробовал писать, но, надо сказать правду, выдающимися талантами не обладал. Это был отличный второстепенный деятель и преданнейший
друг. Так понимали его и члены
кружка, глубоко ценившие его честные убеждения.
Были еще
другие общения с французами,
кружки «Esprit», философские собрания у Габриеля Марселя.
В этом
кружке были В.А. Кожевников,
друг Н. Федорова и автор главной книги о нем, человек необъятной учености, Ф.Д. Самарин, Б. Мансуров, осколки старого славянофильства, ректор Московской духовной академии епископ Федор, аскетического типа.
П. Флоренский, человек
другой формации, тоже бывал в этом
кружке.
Пошли маскарады с призами, обеды, выставки и субботние ужины, на которые съезжались буржуазные прожигатели жизни обоего пола. С Русским охотничьим клубом в его новом помещении не мог спорить ни один
другой клуб; по азарту игры достойным соперником ему явился впоследствии
Кружок.
Организатором и душой
кружка был студент Ишутин, стоявший во главе группы, квартировавшей в доме мещанки Ипатовой по Большому Спасскому переулку, в Каретном ряду. По имени дома эта группа называлась ипатовцами. Здесь и зародилась мысль о цареубийстве, неизвестная
другим членам «Организации».
Завсегдатаи стола являлись после десяти часов и садились закусывать. Одни ужинали,
другие играли в скромные винт и преферанс, третьи проигрывались в «железку» и штрафами покрывали огромные расходы
Кружка.
Банкомет вскочил со стула, схватил меня одной рукой за лоб, а
другой за подбородок, чтобы раскрыть мне рот. Оська стоял с
кружкой, готовый влить пиво насильно мне в рот.
Актеры могли еще видеться с антрепренерами в театральных ресторанах: «Щербаки» на углу Кузнецкого переулка и Петровки, «Ливорно» в Кузнецком переулке и «Вельде» за Большим театром; только для актрис, кроме
Кружка,
другого места не было.
Вход в ресторан был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы. После спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались в двух небольших кабинетах. В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а в
другом — литератор, историк театра В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического
кружка.
Московский артистический
кружок был основан в шестидесятых годах и окончил свое существование в начале восьмидесятых годов.
Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного в сороковых годах купцом Бронниковым.
Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с
другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.
Лавчонка была крохотная, так что старик гигант Алексей Ермилыч едва поворачивался в ней, когда приходилось ему черпать из бочки ковши рассола или наливать из крана большую
кружку квасу. То и
другое стоило по копейке.
Для вящей убедительности на виньетке были изображены три голых человека изрядного телосложения, из коих один стоял под душем,
другой сидел в ванне, а третий с видимым наслаждением опрокидывал себе в глотку огромную
кружку воды…
Вместо них стали употреблять так называемые рубленые пыжи, но вернее сказать — вырубаемые
кружки из старых шляп и тонких войлоков посредством особенной железной формы, края которой так остры, что если наставить ее на войлок и стукнуть сверху молотком, то она вырубит войлочный
кружок, который, входя в дуло несколько натуге, весьма удобно и выгодно заменяет все
другого рода пыжи.
Кипит больной, усталый ум,
Бессонный до утра,
Тоскует сердце. Смена дум
Мучительно быстра:
Княгиня видит то
друзей,
То мрачную тюрьму,
И тут же думается ей —
Бог знает почему, —
Что небо звездное — песком
Посыпанный листок,
А месяц — красным сургучом
Оттиснутый
кружок…
Если не то, так
другое: Настасьей Филипповной можно было щегольнуть и даже потщеславиться в известном
кружке.
Таким образом, мы скоро сжились, свыклись. Образовалась товарищеская семья; в этой семье — свои
кружки; в этих
кружках начали обозначаться, больше или меньше, личности каждого; близко узнали мы
друг друга, никогда не разлучаясь; тут образовались связи на всю жизнь.
В Гейдельберге Райнер ближе всех держался славянского
кружка и преимущественно сходился с русскими и поляками. Чехов здесь было немного, но зато из среды их Райнер выбрал себе крепкого
друга. Это был Иосиф Коляр, поэт, энтузиаст и славянский федералист, родом из окрестностей Карлова Тына.
И в
других кружках, говорит, встретил отличных людей, честных, энергических.