Неточные совпадения
Мысли его, как и тело, совершали полный
круг, не нападая ни на что новое.
Некоторые отделы этой книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего
круга, так что
мысли этого сочинения не могли быть уже совершенной новостью для публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке, то во всяком случае сильное волнение в ученом мире.
«Разумеется», повторил он, когда в третий раз
мысль его направилась опять по тому же самому заколдованному
кругу воспоминаний и
мыслей, и, приложив револьвер к левой стороне груди и сильно дернувшись всей рукой, как бы вдруг сжимая ее в кулак, он потянул за гашетку.
Но стоило только приехать и пожить в Петербурге, в том
кругу, в котором он вращался, где жили, именно жили, а не прозябали, как в Москве, и тотчас все
мысли эти исчезали и таяли, как воск от лица огня.
— Я тут еще беды не вижу.
«Да скука, вот беда, мой друг».
— Я модный свет ваш ненавижу;
Милее мне домашний
круг,
Где я могу… — «Опять эклога!
Да полно, милый, ради Бога.
Ну что ж? ты едешь: очень жаль.
Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль
Увидеть мне Филлиду эту,
Предмет и
мыслей, и пера,
И слез, и рифм et cetera?..
Представь меня». — «Ты шутишь». — «Нету».
— Я рад. — «Когда же?» — Хоть сейчас
Они с охотой примут нас.
Я стал смотреть
кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на темный пар, на котором кое-где виднелись соха, мужик, лошадь с жеребенком, на верстовые столбы, заглянул даже на козлы, чтобы узнать, какой ямщик с нами едет; и еще лицо мое не просохло от слез, как
мысли мои были далеко от матери, с которой я расстался, может быть, навсегда.
Он шел, смотря
кругом рассеянно и злобно. Все
мысли его кружились теперь около одного какого-то главного пункта, — и он сам чувствовал, что это действительно такой главный пункт и есть и что теперь, именно теперь, он остался один на один с этим главным пунктом, — и что это даже в первый раз после этих двух месяцев.
«У него тоже были свои
мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта
мысль приводит к богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного реального опыта как истины требует служения этой истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре
круга — тайна, именуемая бог”».
Сам он — в центре тесного
круга теней, освещаемых его
мыслью, его памятью.
Но все эти заботы не выходили пока из магического
круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и план, много ходит, много ездит. Дальнейшее же направление, самая
мысль жизни, дело — остается еще в намерениях.
Случается и то, что он исполнится презрения к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу и разгорится желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем
мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается
кругом…
Но среди этой разновековой мебели, картин, среди не имеющих ни для кого значения, но отмеченных для них обоих счастливым часом, памятной минутой мелочей, в океане книг и нот веяло теплой жизнью, чем-то раздражающим ум и эстетическое чувство; везде присутствовала или недремлющая
мысль, или сияла красота человеческого дела, как
кругом сияла вечная красота природы.
Он вспомнил, как напрасно добивался он от нее источника ее развития, расспрашивая о ее воспитании, о том, кто мог иметь на нее влияние, откуда она почерпнула этот смелый и свободный образ
мысли, некоторые знания, уверенность в себе, самообладание. Не у француженки же в пансионе! Кто был ее руководителем, собеседником, когда
кругом никого нет?
На всякую другую жизнь у него не было никакого взгляда, никаких понятий, кроме тех, какие дают свои и иностранные газеты. Петербургские страсти, петербургский взгляд, петербургский годовой обиход пороков и добродетелей,
мыслей, дел, политики и даже, пожалуй, поэзии — вот где вращалась жизнь его, и он не порывался из этого
круга, находя в нем полное до роскоши удовлетворение своей натуре.
— Я заметил, что ты уклончива, никогда сразу не выскажешь
мысли или желания, а сначала обойдешь
кругом. Я не волен в выборе, Вера: ты реши за меня, и что ты дашь, то и возьму. Обо мне забудь, говори только за себя и для себя.
Нервы поют ему какие-то гимны, в нем плещется жизнь, как море, и
мысли, чувства, как волны, переливаются, сталкиваются и несутся куда-то, бросают
кругом брызги, пену.
Хиония Алексеевна готова была даже заплакать от волнения и благодарности. Половодова была одета, как всегда, богато и с тем вкусом, как унаследовала от своей maman. Сама Антонида Ивановна разгорелась на морозе румянцем во всю щеку и была так заразительно свежа сегодня, точно разливала
кругом себя молодость и здоровье. С этой женщиной ворвалась в гостиную Хионии Алексеевны первая слабая надежда, и ее сердце задрожало при
мысли, что, может быть, еще не все пропало, не все кончено…
Не только в творческой русской
мысли, которая в небольшом
кругу переживает период подъема, но и в
мысли западноевропейской произошел радикальный сдвиг, и «передовым» в
мысли и сознании является совсем уже не то, во что продолжают верить у нас слишком многие, ленивые и инертные
мыслью.
Истина не есть пребывание в замкнутой
мысли, в безвыходном
круге сознания, она есть размыкание и раскрытие.
Рабство
мысли привело в широких
кругах русской интеллигенции к идейной бедности и идейной отсталости.
— То есть, если хочешь, я одной с тобой философии, вот это будет справедливо. Je pense donc je suis, [Я
мыслю, следовательно, я существую (фр.).] это я знаю наверно, остальное же все, что
кругом меня, все эти миры, Бог и даже сам сатана — все это для меня не доказано, существует ли оно само по себе или есть только одна моя эманация, последовательное развитие моего я, существующего довременно и единолично… словом, я быстро прерываю, потому что ты, кажется, сейчас драться вскочишь.
Кругом было темно. Вода в реке казалась бездонной пропастью. В ней отражались звезды. Там, наверху, они были неподвижны, а внизу плыли с водой, дрожали и вдруг вновь появлялись на прежнем месте. Мне было особенно приятно, что ни с кем ничего не случилось. С этими радостными
мыслями я задремал.
— А может быть, мне только так показалось. У меня, признаюсь вам, от всех
мыслей голова
кругом идет.
То же самое в двух смежных
кругах: в славянском и в нашем. Где, в каком углу современного Запада найдете вы такие группы отшельников
мысли, схимников науки, фанатиков убеждений, у которых седеют волосы, а стремленья вечно юны?
Семя было брошено; на посев и защиту всходов пошла их сила. Надобно было людей нового поколения, несвихнутых, ненадломленных, которыми
мысль их была бы принята не страданием, не болезнью, как до нее дошли учители, а передачей, наследием. Молодые люди откликнулись на их призыв, люди Станкевичева
круга примыкали к ним, и в их числе такие сильные личности, как К. Аксаков и Юрий Самарин.
Те, для которых эта религия не составляла в самом деле жизненного вопроса, мало-помалу отдалялись, на их место являлись другие, а
мысль и
круг крепли при этой свободной игре избирательного сродства и общего, связующего убеждения.
Косность
мысли принадлежит религии и доктринаризму; они предполагают упорную ограниченность, оконченную замкнутость, живущую особняком или в своем тесном
круге, отвергающем все, что жизнь вносит нового… или, по крайней мере, не заботясь о том.
О типе русского православия начали судить по русской религиозной
мысли XIX и XX веков, которая была своеобразным русским модернизмом и которой не одобряли консервативные церковные
круги.
Православные
круги, не только правые, но и левые, отнеслись очень подозрительно и даже враждебно к моим
мыслям о творческом призвании человека.
Нужно выйти из
круга, а для этого необходимо сознать, что происходит не только философский кризис, каких немало было в истории
мысли, а кризис философии, т. е. в корне подвергается сомнению возможность и правомерность отвлеченной рационалистической философии.
Знания здесь ограничены очень тесным
кругом, работы для
мысли — почти никакой; все идет машинально, раз навсегда заведенным порядком.
Князь шел, задумавшись; его неприятно поразило поручение, неприятно поразила и
мысль о записке Гани к Аглае. Но не доходя двух комнат до гостиной, он вдруг остановился, как будто вспомнил о чем, осмотрелся
кругом, подошел к окну, ближе к свету, и стал глядеть на портрет Настасьи Филипповны.
Он умер бы, кажется, если бы кто-нибудь узнал, что у него такая
мысль на уме, и в ту минуту, как вошли его новые гости, он искренно готов был считать себя, из всех, которые были
кругом его, последним из последних в нравственном отношении.
Он прилеплялся воспоминаниями и умом к каждому внешнему предмету, и ему это нравилось: ему всё хотелось что-то забыть, настоящее, насущное, но при первом взгляде
кругом себя он тотчас же опять узнавал свою мрачную
мысль,
мысль, от которой ему так хотелось отвязаться.
Он пошел по дороге, огибающей парк, к своей даче. Сердце его стучало,
мысли путались, и всё
кругом него как бы походило на сон. И вдруг, так же как и давеча, когда он оба раза проснулся на одном и том же видении, то же видение опять предстало ему. Та же женщина вышла из парка и стала пред ним, точно ждала его тут. Он вздрогнул и остановился; она схватила его руку и крепко сжала ее. «Нет, это не видение!»
Иногда я доводил ее до того, что она как бы опять видела
кругом себя свет; но тотчас же опять возмущалась и до того доходила, что меня же с горечью обвиняла за то, что я высоко себя над нею ставлю (когда у меня и в
мыслях этого не было), и прямо объявила мне, наконец, на предложение брака, что она ни от кого не требует ни высокомерного сострадания, ни помощи, ни «возвеличения до себя».
Мне кажется, он, наверно, думал дорогой: «Еще долго, еще жить три улицы остается; вот эту проеду, потом еще та останется, потом еще та, где булочник направо… еще когда-то доедем до булочника!»
Кругом народ, крик, шум, десять тысяч лиц, десять тысяч глаз, — все это надо перенести, а главное,
мысль: «Вот их десять тысяч, а их никого не казнят, а меня-то казнят!» Ну, вот это все предварительно.
— Но позвольте же, позвольте же, — забеспокоился ужасно Иван Петрович, озираясь
кругом и даже начиная трусить, — все ваши
мысли, конечно, похвальны и полны патриотизма, но всё это в высшей степени преувеличено и… даже лучше об этом оставить…
Ночью особенно было хорошо на шахте. Все
кругом спит, а паровая машина делает свое дело, грузно повертывая тяжелые чугунные шестерни, наматывая канаты и вытягивая поршни водоотливной трубы. Что-то такое было бодрое, хорошее и успокаивающее в этой неумолчной гигантской работе. Свои домашние
мысли и чувства исчезали на время, сменяясь деловым настроением.
Из Иркутска нового ничего нет. Завтра Машенькины именины. Там меня вспомнят. Но Марья Николаевна редко мне пишет — потому и я не так часто к ней пишу. Со мной беда. Как западет
мысль, что я наскучаю, так непременно налево
кругом сделаю. Не знаю, хорошо ли я думаю, — иначе не могу…
Появление ваше в их
кругу, известность моих чувств к вам, конечно, могли обратить
мысль и разговор на того, который вместе с другими своими сослуживцами некогда посещал гостеприимную Пустынку и сохранил благодарное чувство за внимание добрых хозяев.
Меня удивил твой вопрос о Барятинском и Швейковском. И тот и другой давно не существуют. Один кончил жизнь свою в Тобольске, а другой — в Кургане. Вообще мы не на шутку заселяем сибирские кладбища. Редкий год, чтоб не было свежих могил. Странно, что ты не знал об их смерти. Когда я писал к тебе, мне и не пришло в
мысль обратиться к некрологии, которая, впрочем, в нашем
кругу начинает заменять историю…
Склонность моя к отвлеченным размышлениям до такой степени неестественно развила во мне сознание, что часто, начиная думать о самой простой вещи, я впадал в безвыходный
круг анализа своих
мыслей, я не думал уже о вопросе, занимавшем меня, а думал о том, о чем я думал.
Мысль, что она не вышла еще замуж и что все эти слухи были одни только пустяки, вдруг промелькнула в голове Павла, так что он в комнату дяди вошел с сильным замиранием в сердце — вот-вот он ее увидит, — но, увы, увидел одного только Еспера Иваныча, сидящего хоть и с опустившейся рукой, но чрезвычайно гладко выбритого, щеголевато одетого в шелковый халат и
кругом обложенного книгами.
Последний все время сидел как на иголках: у бедного ходили
круги в глазах при одной
мысли о том, что его ждет вечером у семейного очага.
Медленно, но широкими
кругами по застоявшейся темной жизни расходилось волнение, просыпалась сонная
мысль, и привычное, спокойное отношение к содержанию дня колебалось.
Какая возможность развиваться, когда горизонт мышления так обидно суживается, какая возможность
мыслить, когда
кругом нет ничего вызывающего на
мысль?
Что было дальше — я не помню. Кажется, я хотел еще что-то спросить, но, к счастию, не спросил, а оглянулся
кругом. Вижу: с одной стороны высится Мальберг, с другой — Бедерлей, а я… стою в дыре и рассуждаю с бесшабашными советниками об «увенчании здания», о том, что людей нет,
мыслей нет, а есть только устав о кантонистах, да и тот еще надо в архиве отыскивать… И так мне вдруг сделалось совестно, так совестно, что я круто оборвал разговор, воскликнув...
Каждое явление
кругом, каждое мимолетное движение
мысли и чувства — все замечалось и делилось вдвоем.
— Нравится мне, другому, третьему!.. не то говоришь, милый! разве я один так думаю и действую, как учил думать и действовать тебя?.. Посмотри
кругом: рассмотри массу — толпу, как ты называешь ее, — не ту, что в деревне живет: туда это долго не дойдет, а современную, образованную, мыслящую и действующую: чего она хочет и к чему стремится? как
мыслит? и увидишь, что именно так, как я учил тебя. Чего я требовал от тебя — не я все это выдумал.