Неточные совпадения
— Ах, не слушал бы! — мрачно проговорил князь, вставая с
кресла и как бы желая уйти, но
останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу, кто виноват во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были и есть! Да-с, если бы не было того, чего не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.
В правой руке ее гребенка, рука перекинута через ручку
кресла и тихонько вздрагивает; казалось, что и все ее тело тихонько дрожит, только глаза неподвижно
остановились на лице Лютова, клочковатые волосы его были чем-то смазаны, гладко причесаны, и лицо стало благообразнее.
В антракте он пошел в ложу к Ольге и едва протеснился до нее между двух каких-то франтов. Чрез пять минут он ускользнул и
остановился у входа в
кресла, в толпе. Акт начался, и все торопились к своим местам. Франты из ложи Ольги тоже были тут и не видели Обломова.
Обломов сиял, идучи домой. У него кипела кровь, глаза блистали. Ему казалось, что у него горят даже волосы. Так он и вошел к себе в комнату — и вдруг сиянье исчезло и глаза в неприятном изумлении
остановились неподвижно на одном месте: в его
кресле сидел Тарантьев.
Зато после, дома, у окна, на балконе, она говорит ему одному, долго говорит, долго выбирает из души впечатления, пока не выскажется вся, и говорит горячо, с увлечением,
останавливается иногда, прибирает слово и на лету хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности за помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое
кресло, только жадные, неустающие глаза говорят ему, что она хочет слушать его.
— Довольно, прошу вас, довольно. Вы вчера просили триста рублей, вот они… — Он положил передо мной на стол деньги, а сам сел в
кресло, нервно отклонился на спинку и забросил одну ногу за другую. Я
остановился в смущении.
«Он в освещенном вагоне, на бархатном
кресле сидит, шутит, пьет, а я вот здесь, в грязи, в темноте, под дождем и ветром — стою и плачу», подумала Катюша,
остановилась и, закинув голову назад и схватившись за нее руками, зарыдала.
Когда Алеша с тревогой и с болью в сердце вошел в келью старца, то
остановился почти в изумлении: вместо отходящего больного, может быть уже без памяти, каким боялся найти его, он вдруг его увидал сидящим в
кресле, хотя с изможженным от слабости, но с бодрым и веселым лицом, окруженного гостями и ведущего с ними тихую и светлую беседу.
Он
остановился, как будто злоба мешала ему говорить. В комнате стало жутко и тихо. Потом он повернулся к дверям, но в это время от
кресла отца раздался сухой стук палки о крашеный пол. Дешерт оглянулся; я тоже невольно посмотрел на отца. Лицо его было как будто спокойно, но я знал этот блеск его больших выразительных глаз. Он сделал было усилие, чтобы подняться, потом опустился в
кресло и, глядя прямо в лицо Дешерту, сказал по — польски, видимо сдерживая порыв вспыльчивости...
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь в переднюю, прошел оттуда в гостиную… Сумерки прошли, или глаза мои привыкли к полутьме, но только я сразу разглядел в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь прислуга еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я
остановился перед
креслом, на котором Лена сидела вчера рядом со мной, а рядом на столике лежал апельсин, который она держала в руках.
Я
остановился против этого
кресла и несколько минут стоял неподвижно с ощущением странного счастья и странной печали.
Пока он подводил князя к
креслам и усаживал его к столу, тот случайно обернулся к нему и
остановился под впечатлением чрезвычайно странного и тяжелого его взгляда.
Опрокинула в рот весь стаканчик зеленого яду, встала и, просвечивая сквозь шафранное розовым, — сделала несколько шагов —
остановилась сзади моего
кресла…
В нелепых, спутанных, затопленных словах я пытаюсь рассказать ей, что я — кристалл, и потому во мне — дверь, и потому я чувствую, как счастливо
кресло. Но выходит такая бессмыслица, что я
останавливаюсь, мне просто стыдно: я — и вдруг…
Наконец меня позвали к отцу, в его кабинет. Я вошел и робко
остановился у притолоки. В окно заглядывало грустное осеннее солнце. Отец некоторое время сидел в своем
кресле перед портретом матери и не поворачивался ко мне. Я слышал тревожный стук собственного сердца.
— Николай Всеволодович! — вскричала, вся выпрямившись и не сходя с
кресел, Варвара Петровна, останавливая его повелительным жестом, —
остановись на одну минуту!
Я особенно припоминаю ее в то мгновение: сперва она побледнела, но вдруг глаза ее засверкали. Она выпрямилась в
креслах с видом необычной решимости. Да и все были поражены. Совершенно неожиданный приезд Николая Всеволодовича, которого ждали у нас разве что через месяц, был странен не одною своею неожиданностью, а именно роковым каким-то совпадением с настоящею минутой. Даже капитан
остановился как столб среди комнаты, разинув рот и с ужасно глупым видом смотря на дверь.
Одного этого обстоятельства достаточно было, чтобы у Аггея Никитича вся кровь прилила в голову и он решился на поступок не совсем благородный — решился подслушать то, что говорили пани Вибель и камер-юнкер, ради чего Аггей Никитич не вошел в самый будуар, а,
остановившись за шерстяной перегородкой, разделявшей боскетную на две комнаты, тихо опустился на
кресло, стоявшее около умывальника, у которого Екатерина Петровна обыкновенно чистила по нескольку раз в день зубы крепчайшим нюхательным табаком, научившись этому в Москве у одной своей приятельницы, говорившей, что это — божественное наслаждение, которое Екатерина Петровна тоже нашла божественным.
С появлением Иоанна все встали и низко поклонились ему. Царь медленно прошел между рядами столов до своего места,
остановился и, окинув взором собрание, поклонился на все стороны; потом прочитал вслух длинную молитву, перекрестился, благословил трапезу и опустился в
кресла. Все, кроме кравчего и шести стольников, последовали его примеру.
(На террасу выходят: Ольга Алексеевна — садится в плетеное
кресло около перил; Рюмин — становится сбоку, она что-то говорит ему негромко; Басов —
останавливается у накрытого стола, рассматривает закуски. Варвара Михайловна стоит, прислонившись к колонне террасы. Замыслов перед ней.)
Ее глаза с напряженным ожиданием
остановились на спокойном лице брата. Он взглянул на нее, повозился на
кресле и, опустив голову, спокойно и внушительно заговорил...
Турусина садится в
кресло. Глумов
останавливается с левой стороны и кладет руку на спинку
кресла. Курчаев стоит справа, несколько потупившись, в самой почтительной позе, Машенька у стола перелистывает книгу.
Марья Александровна
остановилась перевести дух. Мозгляков повернулся в
креслах с такою силою, что они еще раз затрещали. Марья Александровна продолжала.
Марья Александровна, для большего эффекта,
остановилась перевести дух и оглядела все общество. Все гостьи с алчным и беспокойным любопытством вслушивались в слова ее. Мозгляков вздрогнул; Зина покраснела и привстала с
кресел; Афанасий Матвеич в ожидании чего-то необыкновенного на всякий случай высморкался.
Чуть только эта пара окончила второй круг и Истомин,
остановившись у
кресла Берты Ивановны, низко ей поклонился, все, словно по сигналу, захлопали им в ладоши и усерднее всех других хлопал сам пробиравшийся к жене Фридрих Фридрихович.
Копия была так похожа на оригинал, что в
креслах поднялся хохот, послышались восклицания: «Это Шаховской, это князь Шаховской!!» и последовало такое продолжительное хлопанье, что актеры принуждены были на время
остановиться в представлении пьесы.
Я взяла его руку, дрожащая улыбка была у меня на лице, и слезы готовы были потечь из глаз, но он отнял руку и, как будто боясь чувствительной сцены, сел на
кресло довольно далеко от меня. «Неужели он все считает себя правым?» — подумала я, и готовое объяснение и просьба не ехать на раут
остановились на языке.
Ответа не последовало. Вельчанинов зажег свечи, а Павел Павлович тотчас же уселся в
кресло. Вельчанинов нахмуренно
остановился перед ним.
Аян
остановился, когда Стелла поднялась с
кресла. Жизнь моря, пролетевшая перед ней, побледнела, угасла, перешла в груду алмазов. Девушка подошла к столу, руки задвигались, подымаясь к лицу, шее и опускаясь вновь за новыми украшениями. Она повернулась, сверкающая драгоценностями, с разгоревшимся преображенным лицом.
(Входят Николай, Бобоедов. Садятся за стол. Генерал усаживается в
кресло в углу, сзади него поручик. В дверях — Клеопатра и Полина. Потом сзади них Татьяна и Надя. Через их плечи недовольно смотрит Захар. Откуда-то боком и осторожно идет Пологий, кланяется сидящим за столом, и растерянно
останавливается посреди комнаты. Генерал манит его к себе движением пальца. Он идет на носках сапог и становится рядом с
креслом генерала. Вводят Рябцова.)
Из двери за ширмами в комнату Якова входит Любовь,
останавливается у
кресла няни, задумчиво гладит рукой её щёку, старуха что-то бормочет, тихонько смеётся, кивая головой.
Пикколо подходит к ее месту преувеличенно торжественным, приседающим клоунским шагом и
останавливается перед ее
креслом. Он снимает свой колпак и метет им песок арены, склоняясь в низком поклоне.
Алеша в первой комнате увидел всякого рода старинную мебель: резные стулья,
кресла, столы и комоды. Большая лежанка была из голландских изразцов, на которых нарисованы были синей муравой люди и звери. Алеша хотел было
остановиться, чтоб рассмотреть мебель, а особливо фигуры на лежанке, но Чернушка ему не позволила.
Те же, Ступендьев и Миша. Ступендьев во время этого разговора подошел к самому графу. Миша
остановился у порога. Дарья Ивановна глядит на графа, на мужа и с звонким хохотом бросается в
кресла. Граф в смущении оглядывается и видит Ступендьева. Тот ему кланяется. Граф с досадой обращается к нему.
И в душевном смятенье стал ходить он по горницам; то на одном
кресле посидит, то на другом, то к окну подойдет и глядит на безлюдную улицу, то перед печкой
остановится и зачнет медные душники разглядывать… А сам то и дело всем телом вздрагивает…
Мы выпили вина. Магнус, что-то насвистывая без звука, бесшумно ходил по ковру, я, по обыкновению, полулежал в
кресле. Палаццо был безмолвен, как саркофаг, и это напомнило ту беспокойную ночь, когда за стеною бесновался сумасшедший Март. Вдруг Магнус громко сказал, не
останавливаясь...
Токарев сел в
кресло и закурил папиросу. Таня прошлась по комнате,
остановилась перед этажеркою и стала пересматривать книги. За дверью тонкий женский голос спросил...
Жили в гостинице советские служащие,
останавливались приезжавшие из уезда делегаты, красноармейцы и матросы с фронта. До поздней ночи громко разговаривали, кричали и пели в коридорах, входили, не стучась, в чужие номера. То и дело происходили в номерах кражи. По мягким
креслам ползали вши.
Сомов берет исписанные листки и, продолжая шагать, принимается за чтение. Лидочка облокачивается о спинку
кресла и следит за выражением его лица. После первой же странички лицо его вытягивается и выражает что-то похожее на оторопь… На третьей страничке Сомов морщится и медленно чешет затылок. На четвертой он
останавливается, пугливо взглядывает на жену и задумывается. Немного подумав, он со вздохом опять принимается за чтение… Лицо его выражает недоумение и даже испуг…
Заслышался наконец гул разговора. По террасе шли Усатин и Дубенский. Они
остановились в глубине ее, против того
кресла, где сидел Теркин.
Как я сказал выше, в казанском обществе я не встречал ни одного известного писателя и был весьма огорчен, когда кто-то из товарищей, вернувшись из театра, рассказывал, что видел ИА.Гончарова в
креслах. Тогда автор „Обломова“ (еще не появившегося в свет) возвращался из своего кругосветного путешествия через Сибирь, побывал на своей родине в Симбирске и
останавливался на несколько дней в Казани.
У входа во вторую продольную залу — направо — стол с продажей афиш. Билетов не продают. В этой зале, откуда ход на хоры, стояли группы мужчин, дамы только проходили или
останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене, на диванах и
креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
Не найдя ни одной виноватой улыбки, Васильев стал искать: нет ли умного лица. И внимание его
остановилось на одном бледном, немножко сонном, утомленном лице… Это была немолодая брюнетка, одетая в костюм, усыпанный блестками; она сидела в
кресле, глядела в пол и о чем-то думала. Васильев прошелся из угла в угол и точно нечаянно сел рядом с нею.
Турман не слушал. Он взволнованно метался по комнате, отыскивая свою фуражку. Отыскал,
остановился боком и теми же проснувшимися глазами окинул богатую сервировку стола, изящную Катру, внимательно наблюдавшую его из
кресла.
Он побледнел, как смерть; холодный пот выступил на его лбу, и он стремительно бросился к двери, но вдруг
остановился и, вернувшись назад, в изнеможении бросился в
кресло.
Он
остановился, вспомнив, что единственная кровать была занята больным ребенком и что графиня Конкордия Васильевна проводила ночи на двух
креслах, что при ее настоящем утомлении было далеко не то, что ей необходимо.
Анжелика мимоходом
остановилась на пороге гостиной и, увидев Ртищева, сидевшего в
кресле, а графа Владимира спящего в другом, на цыпочках подошла к Александру Михайловичу и поздоровалась с ним.
Из Киевской академии были выписаны «вертепы». Певчие пели, семинаристы представляли зрелища божественные в лицах и пели поздравительные кантаты. Есть предание, что в Козельце государыня
останавливалась на долгое время у матери Алексея Григорьевича — Натальи Демьяновны и что в козелецком ее доме, принадлежавшем затем Л. П. Галагану, хранилось то
кресло, на котором сидела государыня.
Григорий Лукьянович
остановился. Иоанн, опершись на костыль, сидел на самом краю
кресла, каждую минуту готовый снова вскочить с него, и глядел на Малюту помутившимся взглядом.
Он снова стал бродить по комнатам. Он
останавливался перед роялем, перед диванами, перед
креслами, припоминал, когда она играла последний раз, где и как сидела. Он вдыхал воздух ее комнаты. Он проник в ее будуар, аромат ее духов охватил его, он тяжело дышал, казалось, упиваясь ее дыханием. Часы на камине показывали без четверти двенадцать.