Пестрый платок, накинутый на скорую руку на ее белокурые волосы, бросал прозрачную тень на чистый, гладкий лоб девушки и слегка оттенял ее глаза, которые казались поэтому несколько глубже и задумчивее; белая сорочка, слегка приподнятая между плечами молодою грудью, обхватывала стан Дуни, перехваченный клетчатой юбкой, или понявой, исполосованной
красными клетками по темному полю.
Неточные совпадения
Вдоль улицы, налитой солнцем, сверкали стёкла открытых окон, яркие пятна расписных ставен; кое-где на деревьях в палисадниках люди вывесили
клетки с птицами; звонко пели щеглята, неумолчно трещали весёлые чижи; на окне у Базуновых задумчиво свистела зарянка — любимая птица Матвея: ему нравилось её скромное оперение,
красная грудка и тонкие ножки, он любил слушать её простую грустную песенку, птица эта заставляла его вспоминать о матери.
В моей комнате я застал конторщика соседнего имения — Никиту Назарыча Мищенку. Он был в сером пиджачке с огромными рыжими
клетками, в узких брючках василькового цвета и в огненно-красном галстуке, с припомаженным пробором посередине головы, весь благоухающий персидской сиренью. Увидев меня, он вскочил со стула и принялся расшаркиваться не кланяясь, а как-то ломаясь в пояснице, с улыбкой, обнажавшей бледные десны обеих челюстей.
В комнатах все было устроено тоже по-старинному: пузатая мебель
красного дерева, кисейные занавески на окнах, тюменские ковры на полу, орган «с ошибочкой в дудках», портреты генералов и архиереев на стенах,
клетка с канарейками и т. д.
Подали самовар. Юлия Сергеевна, очень бледная, усталая, с беспомощным видом, вышла в столовую, заварила чай — это было на ее обязанности — и налила отцу стакан. Сергей Борисыч, в своем длинном сюртуке ниже колен,
красный, не причесанный, заложив руки в карманы, ходил по столовой, не из угла в угол, а как придется, точно зверь в
клетке. Остановится у стола, отопьет из стакана с аппетитом и опять ходит, и о чем-то все думает.
— Попал сокол в воронье гнездо… Забыл свою повадку соколиную и закаркал по-вороньему. А
красная пташка, вострый глазок, сидит в бревенчатой
клетке, сидит да горюет по ясном соколе… Не рука соколу прыгать по-воробьиному, а
красной пташке убиваться по нем…
Так, висевшая в
клетке на буфете голосистая синичка прозывалась: синица певица,
красная девица, буфетница.
Эта бабочка средней величины, крылушки у ней по краям вырезаны уголками или городками; цветом желтовато-красная, с черными
клетками и пятнушками, на нижних крыльях, по темному полю, с испода, очень ярко означена белым цветом буква С, и возле нее белая же точка.
Они вошли во вторую комнату, и тут-то Алеша обрадовался! В прекрасной золотой
клетке сидел большой серый попугай с
красным хвостом. Алеша тотчас хотел подбежать к нему. Чернушка опять его не допустила.
Остолбенев, перехожу глазами от пустой кровати к жар-птицыной ширме (за которой его, наверно, нет, ибо не будет же он играть в прятки!), от ширмы к книжному шкафу, — такому странному: где вместо книг видишь себя, и даже к шкафчику с — как няня говорит — «безделюшками», от «безделюшек» к явно пустому
красному дивану с пуговицами, втиснутыми в малиновое мальвовое мясо атласа, от атласа к белой, в синюю
клетку, печке, увенчанной уральским хрусталем и ковылем…
Стулья и огромный диван
красного дерева крыты малиновым трипом, три
клетки с канарейками у окон, а в углу заботливо укрыты платками
клетки: там курские певуны — соловьи; до них хозяин охотник, денег за них не жалеет.
Палтусов попал в высокую комнату, светло-зеленую, окнами на улицу. Одну стену занимала большая
клетка, разделенная на отделения. В одном прыгали две крохотные обезьянки, в другом щелкала белка, в просторной половине скакали разноцветные птички. Он сейчас же заметил зеленых попугайчиков с
красными головками.