Неточные совпадения
— Вронский — это один из сыновей графа Кирилла Ивановича Вронского и один из самых лучших образцов золоченой молодежи петербургской. Я его узнал в Твери, когда я там служил, а он приезжал на рекрутский набор. Страшно богат,
красив, большие связи, флигель-адъютант и вместе с тем — очень милый, добрый малый. Но более, чем просто добрый малый. Как я его узнал здесь, он и образован и очень умен; это
человек, который далеко пойдет.
Подать что-нибудь может всякий, и для этого не стоит заводить особого сословья; что будто русский
человек по тех пор только хорош, и расторопен, и
красив, и развязен, и много работает, покуда он ходит в рубашке и зипуне, но что, как только заберется в немецкий сертук — станет и неуклюж, и некрасив, и нерасторопен, и лентяй.
Рано утром
выкрасили синеватой краской забор, ограждавший стройку, затем помыли улицу водой и нагнали в нее несколько десятков
людей, прилично одетых, солидных, в большинстве — бородатых.
— Этому вопросу нет места, Иван. Это — неизбежное столкновение двух привычек мыслить о мире. Привычки эти издревле с нами и совершенно непримиримы, они всегда будут разделять
людей на идеалистов и материалистов. Кто прав? Материализм — проще, практичнее и оптимистичней, идеализм —
красив, но бесплоден. Он — аристократичен, требовательней к
человеку. Во всех системах мышления о мире скрыты, более или менее искусно, элементы пессимизма; в идеализме их больше, чем в системе, противостоящей ему.
Он казался загримированным под кого-то, отмеченного историей, а брови нарочно
выкрасил черной краской, как бы для того, чтоб
люди не думали, будто он дорожит своим сходством с историческим
человеком.
Ему было под пятьдесят лет, но он был очень свеж, только
красил усы и прихрамывал немного на одну ногу. Он был вежлив до утонченности, никогда не курил при дамах, не клал одну ногу на другую и строго порицал молодых
людей, которые позволяют себе в обществе опрокидываться в кресле и поднимать коленку и сапоги наравне с носом. Он и в комнате сидел в перчатках, снимая их, только когда садился обедать.
Вошел
человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета; не
красив и не дурен, не высок и не низок ростом, не блондин и не брюнет. Природа не дала ему никакой резкой, заметной черты, ни дурной, ни хорошей. Его многие называли Иваном Иванычем, другие — Иваном Васильичем, третьи — Иваном Михайлычем.
— Если все свести на нужное и серьезное, — продолжал Райский, — куда как жизнь будет бедна, скучна! Только что
человек выдумал, прибавил к ней — то и
красит ее. В отступлениях от порядка, от формы, от ваших скучных правил только и есть отрады…
Он был
красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое бы так беспощадно обличало характер
человека, как его лицо.
Молодой
человек, которого я видел подходящим, разговаривающим с нею, спасающим ее, развлекающим ее интересными рассказами, — был тонок, гибок, грациозен,
красив, — совсем не таков, как я в зеркале, и все-таки это был я…
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не
красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей сестре, как
человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
— Существует он, — продолжал Николай Силыч, — я полагаю, затем, чтобы
красить полы и парты в гимназии. Везде у добрых
людей красят краскою на масле, а он на квасу
выкрасил, — выдумай-ка кто-нибудь другой!.. Химик он, должно быть, и технолог. Долго ли у вас краска на полу держалась?
Князь был еще молодой
человек, хотя и не первой молодости, имел немалый чин, значительные связи, был
красив собою, имел состояние и, наконец, был вдовец, что особенно было интересно для дам и девиц всего уезда.
Дом клали из даровых кирпичей, штукатурили, крыли крышей,
красили, украшали — все это делалось при случае разными нужными
людьми, которые сами после приходили благодарить Родиона Антоныча и величали его в глаза и за глаза благодетелем.
Еще Родион Антоныч не успел подумать, а нужный
человек уж говорит: «Родион Антоныч, вам бы крышку-то малахитцом
покрасить…
И дальше сам с собою: почему красиво? Почему танец
красив? Ответ: потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчиненности, идеальной несвободе. И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно: инстинкт несвободы издревле органически присущ
человеку, и мы в теперешней нашей жизни — только сознательно…
Санин два раза прочел эту записку — о, как трогательно мил и
красив показался ему ее почерк! — подумал немного и, обратившись к Эмилю, который, желая дать понять, какой он скромный молодой
человек, стоял лицом к стене и колупал в ней ногтем, — громко назвал его по имени.
Зимою торговля слабая, и в глазах торгашей нет того настороженного, хищного блеска, который несколько
красит, оживляет их летом. Тяжелые шубы, стесняя движения, пригибают
людей к земле; говорят купцы лениво, а когда сердятся — спорят; я думаю, что они делают это нарочно, лишь бы показать друг другу — мы живы!
Милый Пепко, как он иногда бывал остроумен, сам не замечая этого. В эти моменты какого-то душевного просветления я так любил его, и мне даже казалось, что он очень
красив и что женщины должны его любить. Сколько в нем захватывающей энергии, усыпанной блестками неподдельного остроумия. Во всяком случае, это был незаурядный
человек, хотя и с большими поправками. Много было лишнего, многого недоставало, а в конце концов все-таки настоящий живой
человек, каких немного.
— Я — из-под Салерно, это далеко, в Италии, ты не знаешь где! Мой отец — рыбак, мой муж — тоже, он был
красив, как счастливый
человек, — это я поила его счастьем! И еще был у меня сын — самый прекрасный мальчик на земле…
Приезжий, Никита Серпуховской, был
человек лет за 40, высокий, толстый, плешивый, с большими усами и бакенбардами. Он должен был быть очень
красив. Теперь он опустился видимо физически и морально и денежно.
На всем решительно — и на вещах, и на
людях (кроме Лагранжа) — печать необыкновенного события, тревоги и волнения. Лагранж, не занятый в спектакле, сидит в уборной, погруженный в думу. Он в темном плаще. Он молод,
красив и важен. Фонарь на его лицо бросает таинственный свет.
Вообще русский
человек, как это можно заметить в любом зажиточном доме, чувствует большую слабость к чистоте и
выкрасит непременно все, что только можно
выкрасить: и красиво с известной точки зрения, и прочно, и относительно чистоты самое подходящее дело.
Словом, дом Гаврилы Степаныча пришелся как нельзя более под лад общежительному и бесцеремонному образу мыслей обитателей — го уезда, и единственно скромность г. Акилина была причиною тому, что на дворянских съездах в предводители избирался не он, а отставной майор Подпекин,
человек тоже весьма почтенный и достойный, хотя он и зачесывал себе волосы на правый висок из-за левого уха,
красил усы в лиловую краску и, страдая одышкой, в послеобеденное время впадал в меланхолию.
Фетинья. Мало ему. Какой живописец проявился!
Красил,
красил заборы-то, да за
людей принялся. Так ему и дать волю? И хорошо сделали, что в острог посадили.
Фетинья. Нет! Вы будете
красить, а я умывайся. Тебе хочется, чтобы знаку-то не было. Нет! Не хочу, не хочу. По всей Москве так пойду, пусть
люди смотрят.
Татьяна. Все лучшее всегда в одной минуте. Как хочется других
людей — более отзывчивых — другой жизни, не такой суетливой… жизни, в которой искусство было бы всегда необходимо… всем и всегда! Чтобы я не была лишней… (Яков смотрит во тьму, широко открыв глаза.) Зачем ты так пьешь? Это убило тебя… Ты был
красив…
Mатрена. И то, посмотрю на тебя, Игнатьич, не по лесу, видно, а по
людям боль-то ходит. Исчадел, исчадел ты весь, сердечный, погляжу на тебя. Не
красит, видно, хворь-то.
Клеопатра Сергеевна(еще более конфузясь). Вначале я действительно несколько неосторожно себя с ним держала; но мне просто было приятно его общество: он тут умней всех, собой
красив, образованный, светский
человек!.. Я полагала, что между нами может существовать дружба; но, разумеется, как только заметила, что в нем зарождается совершенно иное чувство ко мне, я спрятала все в своей душе и стала с ним в самые холодные, светские отношения.
Дарья Ивановна. Ты ревнуешь меня к
человеку, который
красит себе волосы.
— И я не признал бы тебя, Патап Максимыч, коли б не в дому у тебя встретился, — сказал незнакомый гость. — Постарели мы, брат, оба с тобой, ишь и тебя сединой, что инеем, подернуло… Здравствуйте, матушка Аксинья Захаровна!.. Не узнали?.. Да и я бы не узнал… Как последний раз виделись, цвела ты, как маков цвет, а теперь, гляди-ка, какая стала!.. Да… Время идет да идет, а годы
человека не
красят… Не узнаете?..
Не бывал он еще нигде, кроме своего Поромова да окольных деревушек, не видал, как
люди в довольстве да в богатстве живут, как достатками великими
красят жизнь свою привольную…
— Ох, Пантелей Прохорыч! — вздохнул Лохматый. — Всех моих дум не передумать. Мало ль заботы мне.
Люди мы разоренные, семья большая, родитель-батюшка совсем хизнул с тех пор, как Господь нас горем посетил… Поневоле крылья опустишь, поневоле в лице помутишься и сохнуть зачнешь: забота
людей не
красит, печаль не цветит.
Александра Михайловна возвращалась домой. В голове шумело, и в этом шуме подплывали к сознанию уже знакомые ей уродливые, самое ее пугавшие мысли. Может быть, потому, что молодой
человек, с которым ушла девушка, был
красив, и в Александре Михайловне проснулась женщина, но на душе было грустно и одиноко. И она думала: проходит ее молодость, гибнет напрасно красота. Кому польза, что она идет честным путем?…
Снеткову я уже видал и восхитился ею с первого же раза. Это было проездом (в Дерпт или оттуда), в пьесе тогдашнего модного"злобиста"Львова"Предубеждение, или Не место
красит человека".
— Двадцать пять лет тому назад, невдалеке отсюда, на дороге был убит молодой
человек, приезжий, ему было 23 года, он был высок и
красив, как вы, и его звали, как и вас, Борис…
Одна, густо покрытая пудрой, сухая, с молодою талией, в темном; другая подводила глаза и
красила губы, полненькая, с накладкой на лбу, нарядная, распространяющая вокруг себя запах духов Chypre; []Шипр (фр.). третья — помоложе, менее болтливая и резкая в манерах, курила и то и дело наводила длинный черепаховый лорнет на молодого
человека, сидевшего рядом с ней, совсем женоподобного, еще безбородого и подзавитого, в открытом «смокинге» с шелковыми отворотами.
— Простите меня, дедушка, я говорю глупости, конечно, но я так несчастен и так одинок. Конечно, милый дедушка, все это правда об искре Божией и обо всей этой красоте, но ведь и начищенный сапог
красив! Я не могу, я не могу. Вы подумайте, разве может
человек иметь такие усы, как у него. А он еще жалуется: левый ус короче!