Неточные совпадения
Несмотря на то, что снаружи еще доделывали карнизы и в нижнем этаже
красили, в верхнем уже почти всё было отделано. Пройдя по широкой чугунной лестнице на площадку, они вошли в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их
волоса, поздороваться с господами.
И как ни белы, как ни прекрасны ее обнаженные руки, как ни
красив весь ее полный стан, ее разгоряченное лицо из-за этих черных
волос, он найдет еще лучше, как ищет и находит мой отвратительный, жалкий и милый муж».
Со своей стороны Чичиков оглянул также, насколько позволяло приличие, брата Василия. Он был ростом пониже Платона,
волосом темней его и лицом далеко не так
красив; но в чертах его лица было много жизни и одушевленья. Видно было, что он не пребывал в дремоте и спячке.
Он снял фуражку, к виску его прилипла прядка
волос, и только одна была неподвижна, а остальные вихры шевелились и дыбились. Клим вздохнул, — хорошо
красив был Макаров. Это ему следовало бы жениться на Телепневой. Как глупо все. Сквозь оглушительный шум улицы Клим слышал...
Почем знать, может быть, она полюбила до смерти… фасон его платья, парижский пробор
волос, его французский выговор, именно французский, в котором она не понимала ни звука, тот романс, который он спел за фортепьяно, полюбила нечто никогда не виданное и не слыханное (а он был очень
красив собою), и уж заодно полюбила, прямо до изнеможения, всего его, с фасонами и романсами.
Этот нежный и страстный романс, исполненный великой артисткой, вдруг напомнил всем этим женщинам о первой любви, о первом падении, о позднем прощании на весенней заре, на утреннем холодке, когда трава седа от росы, а красное небо
красит в розовый цвет верхушки берез, о последних объятиях, так тесно сплетенных, и о том, как не ошибающееся чуткое сердце скорбно шепчет: «Нет, это не повторится, не повторится!» И губы тогда были холодны и сухи, а на
волосах лежал утренний влажный туман.
Это был добродушнейший из градоправителей, обладавший двумя небольшими слабостями: во-первых, он
красил свои седые
волосы черною краской и, во-вторых, питал пристрастие к толстым кухаркам, полагаясь во всем остальном на волю божию и на добровольную обывательскую «благодарность».
— У ней
волоса не рыжие, — заметил Литвинов, — она их
красит в рыжий цвет, теперь это в моде.
Он говорил это тихо, почтительно, стоя прямо, точно я был его начальником, и глядя на меня совсем не строго. Лицо у него было дряблое, поношенное, все в морщинах, под глазами отвисали мешки,
волоса он
красил, и вообще по наружности нельзя было определить, сколько ему лет — сорок или шестьдесят.
Гриша, мальчик лет 19, любимец барыни, одет франтом, часы с золотой цепочкой.
Красив,
волосы кудрявые, выражение лица глупое.
И вот наступил для Петра большой, трудный день. Пётр сидит в переднем углу горницы, зная, что брови его сурово сдвинуты, нахмурены, чувствуя, что это нехорошо, не
красит его в глазах невесты, но развести бровей не может, очи точно крепкой ниткой сшиты. Исподлобья поглядывая на гостей, он встряхивает
волосами, хмель сыплется на стол и на фату Натальи, она тоже понурилась, устало прикрыв глаза, очень бледная, испугана, как дитя, и дрожит от стыда.
— Не так
красив:
волосы взъерошенные, руки неумытые.
Словом, дом Гаврилы Степаныча пришелся как нельзя более под лад общежительному и бесцеремонному образу мыслей обитателей — го уезда, и единственно скромность г. Акилина была причиною тому, что на дворянских съездах в предводители избирался не он, а отставной майор Подпекин, человек тоже весьма почтенный и достойный, хотя он и зачесывал себе
волосы на правый висок из-за левого уха,
красил усы в лиловую краску и, страдая одышкой, в послеобеденное время впадал в меланхолию.
Лица, нравившиеся мне, я
красил любимыми цветами, например: лицо зеленое,
волосы и борода — желтые, глаза красные; но как «пензель» у меня был довольно толст, то и крашение мое переходило чрез границы, но это вовсе не портило ничего.
Он уже плохо видел, нетвердо ступал, неясно слышал; но все еще с некоторым fion зачесывал седые
волосы a la Titus, подтягивал мундир, прыскался духами,
красил усы, волочился за барышнями и бог знает для чего, кажется, из одного приличия, держал французскую актрису на содержании.
Он до старости носил узкие панталоны со штрипками, перетягивал свой дебелый стан, на затылке стриг, на лбу завивал свои
волосы, и усы
красил персидскою фаброй, которая, впрочем, отливала больше багрянцем и даже зеленью, чем чернотой.
Я по крайней мере не
крашу своих
волос…
Дарья Ивановна. Ты ревнуешь меня к человеку, который
красит себе
волосы.
Николай Никанорыч живет у них вторую неделю, во флигеле. Он — землемер. Фамилия его Первач. Такая странная фамилия! Она его спросила как-то: «что значит первач?» И он ей объяснил, что так называется какая-то мука, — пшеничная, кажется. Этот Первач —
красив, даже очень
красив — брюнет,
волосы вьются, бородка клинышком и на щеках коротко подстрижена. Одевается «шикозно».
Хотя он, кажется, немного
красил себе
волосы, но все-таки поражал своим бодрым видом, тоном, движениями. А ему тогда было уже чуть не под восемьдесят лет.
Его одевают очень чисто — не в военное платье, — занимаются его наружностью, и со своими белыми
волосами и молодым еще лицом, задумчивый, внимательный, благородный в медленных, усталых движениях, он даже
красив.
— Нет, нет, вы душонок, прелесть, не то что Розка! Недаром мы ее «выкурили» злючку, крысу противную. Постоянно на нас maman ябедничала. Ужасная дрянь! Мы ей раз за это её накладку рыжую в черный цвет
выкрасили, так что надеть было нельзя. Подумайте, сама рыжая, a накладка, как уголь. Ха, ха, ха! A вы, mademoiselle, не носите накладки? А? Вон y вас сколько
волос на голове, ай, ай, что-то подозрительно, душончик!
С сутуловатой фигурой, лицом монгольского типа, умными и проницательными, узко разрезанными глазами, длинными плоскими черными
волосами и реденькой бородкой, он был на первый взгляд далеко не
красив, но печать гения, лежащая на его лице, быстро уничтожала первое впечатление.
Хозяйка вернулась. Отдали? — говорю. Отдала. Одна она в лавочке? Никак нет, говорит. Писарь военный какой-то сидит и морду корчит. В любовном, говорю, смысле? В любовном, говорит, потому что она ухмыляется. Молодой? Молодой.
Красив? Ничего, так себе, с усиками; только на щеке шишка, на шишке бородавка, а на бородавке
волос. Ну, пущай их, думаю. Ведь поди ж ты: плевая вещь эта табачница, а как гора с плеч свалилась!