Неточные совпадения
Папиросницей восхищались. Клим тоже взял ее в руки, она была сделана из
корневища можжевельника, на крышке ее мастер искусно вырезал маленького чертика, чертик сидел на кочке и тонкой камышинкой дразнил цаплю.
Среди этих кустарников еще можно было усмотреть отцветшие и увядшие: сабельник с ползучим
корневищем; морошку с колючими полулежащими стеблями и желтыми плодами; болотную чину, по внешнему виду похожую на полевой горошек и имеющую крылатый стебель и плоские бобы; затем ирис-касатик с грубыми сухими и серыми листьями и, наконец, обычную в болотах пушицу — высокое и красивое белое растение.
Кочки, ямы, полные воды, жесткие, точно проволочные, кусты или
корневища, о которые спотыкаешься, как о порог, и которые предательски скрылись под водою, а главное, самое неприятное — это валежник и груды деревьев, поваленных здесь при рубке просеки.
Ноги птицы растянулись, левая удержала зайца за спину, а правая вцепилась в
корневище.
Направо расстилалось море, налево — была неровная коричневая стена с черными пятнами, красными жилами и ползучими
корневищами, а сверху, нагнувшись, точно со страхом и любопытством, смотрели вниз кудрявые хвои.
Пыльный и усталый, Пётр медленно пошёл в сад к белой келье брата, уютно спрятанной среди вишен и яблонь; шёл и думал, что напрасно он приехал сюда, лучше бы ехать на ярмарку. Тряская, лесная дорога, перепутанная
корневищем, взболтала, смешала все горестные думы, заменив их нудной тоской, желанием отдыха, забытья.
Весною, летом и осенью заречные жили сбором щавеля, земляники, охотой и ловлею птиц, делали веники, потом собирали грибы, бруснику, калину и клюкву — всё это скупало у них городское мещанство. Человека три — в их числе Сима Девушкин — делали птичьи клетки и садки, семейство Пушкаревых занималось плетением неводов, Стрельцовы работали из
корневища березы шкатулки и укладки с мудреными секретами. Семеро слобожан работало на войлочном заводе Сухобаева, девять человек валяло сапоги.
Ноги его то скользят и разъезжаются по прошлогодней, плотно улежавшейся хвое, то с грохотом цепляются за узловатые
корневища, протянувшиеся через дорогу.
Дорога узкая, темно, мы идём плечо к плечу и, когда запнёмся за
корневище, толкаем друг друга.
А покаместь дорога шла узкая, извилистая, чуть не на каждом шагу пересекалась она
корневищами.
И когда дошла мать Аркадия до того, как скакали они по кочкам и
корневищам в пылавшем лесу, Манефа, кинув мимолетный взгляд на Фленушку, опустила на глаза креповую наметку и по-прежнему осталась недвижимой.
Почуяв недоброе, лошади закусили удила и помчались сломя голову; запрыгали повозки по толстым
корневищам: того и гляди, либо ось пополам, либо все на боку.
Дядя Онуфрий меж тем оделся как следует, умылся, то есть размазал водой по лицу копоть, торопливо помолился перед медным образком, поставленным в переднем углу, и подбросил в тепленку еще немного сухого
корневища [Часть дерева между корнем и стволом или комлем.].
Первые порывы новой страсти выразились скачкой сломя голову по изрытой и перекрещенной
корневищами лесной дорожке, затем разрешились громкой горькой песнью.
Того и гляди, что тележка зацепится о пень либо
корневище…
Ефрем шел сбоку телеги и торопил лошадь. Колокол изредка, когда колеса наезжали на
корневище, ползущее змеей через дорогу, жалобно позвякивал, как будто и ему хотелось на покой.
А минут через десять стало так темно, что уж не было видно ни звезд, ни полумесяца. Это тройка въехала в лес. Колючие еловые ветви то и дело били студента по фуражке, и паутина садилась ему на лицо. Колеса и копыта стучали по
корневищам, и тарантас покачивался, как пьяный.
Доставалось бокам Самоквасова от пней, от
корневищ, от водороин, но не чувствует он ни толчков, ни ударов, торопит ямщика то и дело.
Су́хмень стояла, трава даже вся пригорела, и в такое-то время, в самый полдень поднялась прежестокая буря, такая, что дубы с
корневищем из земли выдирала.
Под ногу мне что-то попало, я нагнулся и поднял замерзший клубень
корневища папоротника.
Мы пошли дальше. Следы шли вдоль сопки зигзагами. Медведь подходил к большим деревьям, заглядывал под опрокинутые
корневища, копался в осыпях и разбрасывал мерзлый валежник на земле. В одном месте наводнением нанесло много мелких веток, сверху их занесло опавшей листвой и засыпало снегом. Медведь залез под этот мусор, но что-то ему не понравилось. Он пролежал, видимо, только несколько часов и пошел снова к реке.
Такой признак заставляет думать, что полковник был, вероятно, человек из дворянской знати, и притом из тех же мест, откуда был Копцевич и где сидела на своем
корневище «гетманская дочь».