Неточные совпадения
Думают, думают, словно
золото копают, а, видно, чего-то боятся.
Вон в Невьянске или в Верхнейвинске прямо в огородах
золото копают…
А то ходят еще летней порой в леса
золото копать, — прибавил Артемий.
— Все, кто тебя ни заверял, — одна плутовская ватага, — сказал наконец Колышкин, — все одной шайки. Знаю этих воров — нагляделся на них в Сибири. Ловки добрых людей облапошивать: кого по миру пустят, а кого в поганое свое дело до той меры затянут, что пойдет после в казенных рудниках
копать настоящее
золото.
— Тот Стуколов где-то неподалеку от Красноярского скита искал обманное
золото и в том обмане заодно был с епископом. Потому Патап Максимыч и думает, что епископ и по фальшивым деньгам не без участия… Сердитует очень на них… «Пускай бы, говорит, обоих по одному канату за Уральские бугры послали, пускай бы там настоящее государево
золото, а не обманное
копали…» А игумна Патап Максимыч жалеет и так полагает, что попал он безвинно.
— Окстись, Пантелей Прохорыч!.. Чтой-то ты? — воскликнул Алексей. — Каки фальшивы деньги? Поехали они
золотой песок досматривать… На Ветлуге, слышь,
золото в земле родится…
Копать его думают…
— А за то, что он первый опознал про такое богатство, — отвечал Стуколов. — Вот, положим, у тебя теперь сто тысяч в руках, да разве получишь ты на них миллионы, коль я не укажу тебе места, не научу, как надо поступать? Положим, другой тебя и научит всем порядкам: как заявлять прииски, как закрепить их за собой… А где копать-то станешь?.. В каком месте прииск заявишь?.. За то, чтобы знать, где
золото лежит, давай деньги епископу… Да и денег не надо — барыши пополам.
— Благое же начало ты этому спасению сделал, послав своего старца в стан русский под Новый Городок с подметным письмом! Чего лучше? В нем обещал предать меня, обманщика, злодея, беглеца, прямо в руки палача Томилы. Я
копаю русским яму; голову мою Шереметев купил бы ценою
золота; сам царь дорого бы заплатил за нее! И за эту кровную услугу ты же требовал награды: не тревожить твоих домочадцев зарубежных. То ли самое писал ты тогда?
— Помолчи, старина. Я ведь давно молчу… — взвизгнул он. — И глуп же ты, как стоеросовое дерево, — продолжал он, несколько смягчившись. — На что ей в земле-то
золото ее да камни самоцветы, да перлы… Помолчи, говорю, от греха, да не суйся не в свое дело…
Копай,
копай.