Неточные совпадения
Но она не спускала глаз с
колес подходящего второго
вагона.
И ровно в ту минуту, как середина между
колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под
вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Действительно, вдали уже свистел паровоз. Через несколько минут платформа задрожала, и, пыхая сбиваемым книзу от мороза паром, прокатился паровоз с медленно и мерно нагибающимся и растягивающимся рычагом среднего
колеса и с кланяющимся, обвязанным, заиндевелым машинистом; а за тендером, всё медленнее и более потрясая платформу, стал проходить
вагон с багажом и с визжавшею собакой; наконец, подрагивая пред остановкой, подошли пассажирские
вагоны.
Равномерно вздрагивая на стычках рельсов,
вагон, в котором сидела Анна, прокатился мимо платформы, каменной стены, диска, мимо других
вагонов;
колеса плавнее и маслянее, с легким звоном зазвучали по рельсам, окно осветилось ярким вечерним солнцем, и ветерок заиграл занавеской.
И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что̀ ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда. Она смотрела на низ
вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные
колеса медленно катившегося первого
вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними
колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее.
Клим плохо слышал ее птичье щебетанье, заглушаемое треском
колес и визгом
вагонов трамвая на закруглениях рельс.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам
колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему
вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Только на Варшавском вокзале, когда новенький локомотив, фыркнув паром, повернул красные, ведущие
колеса, а
вагон вздрогнул, покатился и подкрашенное лицо матери уродливо расплылось, стерлось, — Самгин, уже надевший шапку, быстро сорвал ее с головы, и где-то внутри его тихо и вопросительно прозвучало печальное слово...
Но он не знал, спрашивает или утверждает. Было очень холодно, а возвращаться в дымный
вагон, где все спорят, — не хотелось. На станции он попросил кондуктора устроить его в первом классе. Там он прилег на диван и, чтоб не думать, стал подбирать стихи в ритм ударам
колес на стыках рельс; это удалось ему не сразу, но все-таки он довольно быстро нашел...
Утомленные хлопотами последних дней, убаюкиваемые покачиванием
вагона и ритмическим стуком
колес, все очень скоро уснули.
Все это — под мерный, метрический стук
колес подземной дороги. Я про себя скандирую
колеса — и стихи (его вчерашняя книга). И чувствую: сзади, через плечо, осторожно перегибается кто-то и заглядывает в развернутую страницу. Не оборачиваясь, одним только уголком глаза я вижу: розовые, распростертые крылья-уши, двоякоизогнутое… он! Не хотелось мешать ему — и я сделал вид, что не заметил. Как он очутился тут — не знаю: когда я входил в
вагон — его как будто не было.
Потом
вагон пошел спокойнее, под
колесами зазвучала твердая земля, поезд сошел с моста и потянулся, прибавляя ход, вдоль берега.
За мостом он уже без приглашения кондуктора взобрался в
вагон, на котором стояла надпись: «Central park». [Центральный парк. (Ред.)] Спокойное сидение и ровный бег
вагона манили невольно бесприютного человека, а куда ехать, ему было теперь все равно. Только бы ехать, чем дальше, тем лучше, не думая ни о чем, давая отдых усталым ногам, пока дремота налетает вместе с ровным постукиванием
колес…
Ширь, даль, зелень. По обе стороны этого многолюдного экстренного лагеря кипела жизнь,
вагоны всех классов от товарных до министерских, населенные всяким людом, начиная от прокурора палаты и разных инженер-генералов до рабочих депо и землекопов. Город на
колесах.
Рвануло
вагон раза два… и
колеса захлопали по стрелкам…
Пятеро солдат с площадки первого
вагона смотрели вниз на груду тел под
колесами и — хохотали, качаясь на ногах, держась за стойки, закидывая головы вверх и выгибаясь, теперь — они не похожи на жестяные заводные игрушки.
Вы видите целую массу обуреваемых жаждою жизни людей и только удивляетесь храбрости, с которою они рискуют попасть под
колеса конножелезнодорожных
вагонов и скачущих взад и вперед экипажей.
В старые времена не поступали в театр, а попадали, как попадают не в свой
вагон, в тюрьму или под
колеса поезда. А кто уж попал туда — там и оставался. Жизнь увлекательная, работа вольная, простота и перспектива яркого будущего, заманчивая и достижимая.
Мне видны были
колеса, катившиеся по рельсам, и окна пассажирских
вагонов сверкали на солнце.
На Александровский вокзал через каждые десять минут приходили поезда, сбитые как попало из товарных и разноклассных
вагонов и даже цистерн, облепленных обезумевшими людьми, и по Тверской-Ямской бежали густой кашей, ехали в автобусах, ехали на крышах трамваев, давили друг друга и попадали под
колеса.
Как будто сразу из
вагона выкачали весь воздух: так трудно стало дышать. Выросшее сердце распирало грудь, становилось поперек горла, металось безумно — кричало в ужасе своим кроваво-полным голосом. А глаза смотрели вниз на подрагивающий пол, а уши слушали, как все медленнее вертелись
колеса — скользили — опять вертелись — и вдруг стали.
После первого звонка к дверям
вагона подходит человек с лицом, черным от сажи, в блузе и в грязных, потертых панталонах навыпуск. Это смазчик, который только что лазил под
вагонами и стучал молотком по
колесам.
Изредка он выйдет из
вагона и лениво пройдется вдоль поезда; остановится он около локомотива и устремит долгий, неподвижный взгляд на
колеса или на рабочих, бросающих поленья на тендер; горячий локомотив сипит, падающие поленья издают сочный, здоровый звук свежего дерева; машинист и его помощник, люди очень хладнокровные и равнодушные, делают какие-то непонятные движения и не спешат.
Судя по качке
вагона и по стуку
колес, поезд летит быстро и неровно. Паровоз тяжело дышит, пыхтит не в такт шуму поезда, и в общем получается какое-то клокотанье. Быки беспокойно теснятся и стучат рогами о стены.
На запасном пути, под пустым заснувшим
вагоном, бродили куры, роясь около чугунных
колес, и не верилось, глядя на их спокойную, кропотливую работу, что есть какая-то Америка, и Азия, и огненная Африка…
Вагоны дрожат и своими неподмазанными
колесами воют волками и кричат совами.
Грохочут
вагоны,
колеса стучат,
Дым клубом за окнами вьется.
До Байкала мы ехали медленно, с долгими остановками. Теперь, по Забайкальской дороге, мы почти все время стояли. Стояли по пяти, по шести часов на каждом разъезде; проедем десять верст, — и опять стоим часами. Так привыкли стоять, что, когда
вагон начинал колыхаться и грохотать
колесами, являлось ощущение чего-то необычного; спохватишься, — уж опять стоим. Впереди, около станции Карымской, произошло три обвала пути, и дорога оказалась загражденною.
И солдаты пили, пили. Вываливались на ходу из поезда и замерзали в тайге; вскакивали в двигавшиеся
вагоны, срывались, и
колеса резали их надвое.
Колесо при мужичьей мельнице,
колесо в мужичьей телеге,
колесо в
вагоне,
колесо в легкой венской коляске, часовое
колесо до Брегета и часовое
колесо после Брегета,
колесо в часах Дениса Блонделя и
колесо в часах Луи Одемара…
— Ур-ра-а!!! — гремело в воздухе под учащавшийся грохот
колес. В переднем
вагоне хор солдат нестройно запел «Отче наш». Вдоль пути, отставая от поезда, быстро шел широкобородый мужик с блаженным красным лицом; он размахивал руками и, широко открывая темный рот, кричал «ура».
Навернула машина на
колеса, сколько ей верст до Питера полагается, — и стоп. Вышел родитель из
вагона, бороду рукой обмел, да так, не пивши, не евши, к военному министру и попер. Дорогу не по вехам искать: прямо от вокзалу разворот до Главного штабу идет, пьяный не собьется.
В общем
вагоне первого класса «для курящих» по разным углам на просторе разместились: старый еврей-банкир, со всех сторон обложившийся дорогими и прихотливыми несессерами; двое молодых гвардейских офицеров из «новоиспеченных»; артельщик в высоких со скрипом с сборами сапогах, с туго набитой дорожной сумкой через плечо; худощавый немец, беспрестанно кашляющий и успевший уже заплевать вокруг себя ковер на протяжении квадратного аршина, и прехорошенькая блондинка, с большими слегка подведенными глазами и в громадной, с экипажное
колесо, шляпе на пепельных, тщательно подвитых волосах.