Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так
и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части
и уведомляет начальство». Взял да
и распечатал.
Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка.
Приспела
и закусочка —
Пируют мужички!
Осклабился, товарищам
Сказал победным голосом:
«Мотайте-ка на ус!»
Пошло, толпой подхвачено,
О крепи слово верное
Трепаться: «Нет змеи —
Не будет
и змеенышей!»
Клим Яковлев Игнатия
Опять ругнул: «Дурак же ты!»
Чуть-чуть не подрались!
А правая сторонушка
Уже светла
и радостна,
Там дождь перестает.
«Льны тоже нонче знатные…
Ай! бедненький! застрял!»
Тут жаворонка малого,
Застрявшего во льну,
Роман распутал бережно.
Поцаловал: «Лети!»
И птичка ввысь помчалася,
За нею умиленные
Следили мужики…
За каждым стулом девочка,
А то
и баба с веткою —
Обмахивает мух.
А под столом мохнатые
Собачки белошерстые.
Барчонки дразнят их…
Угоды наши скудные,
Пески, болота, мхи,
Скотинка ходит впроголодь,
Родится хлеб сам-друг,
А если
и раздобрится
Сыра земля-кормилица,
Так новая беда...
Пойдешь ли пашней, нивою —
Вся нива спелым колосом
К ногам господским стелется,
Ласкает слух
и взор!
Милон. Не могу. Мне велено
и солдат вести без промедления… да, сверх того, я сам горю нетерпением быть в Москве.
Стародум.
И не дивлюся: он должен привести в трепет добродетельную душу. Я еще той веры, что человек не может быть
и развращен столько, чтоб мог спокойно смотреть на то, что видим.
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что
и милостивая резолюция вскоре воспоследовала, с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Г-жа Простакова.
И тебя, мой батюшка, видно воспитывали, как красную девицу. Братец, прочти, потрудись.
Милон. Это его ко мне милость. В мои леты
и в моем положении было бы непростительное высокомерие считать все то заслуженным, чем молодого человека ободряют достойные люди.
Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это таки
и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, — свезут, куда изволишь. Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка.
— Кто его знает, какой он веры? — шептались промеж себя глуповцы, — может,
и фармазон?
2) Ферапонтов, Фотий Петрович, бригадир. Бывый брадобрей оного же герцога Курляндского. Многократно делал походы против недоимщиков
и столь был охоч до зрелищ, что никому без себя сечь не доверял. В 1738 году, быв в лесу, растерзан собаками.
И вдруг что-то внутри у него зашипело
и зажужжало,
и чем более длилось это таинственное шипение, тем сильнее
и сильнее вертелись
и сверкали его глаза.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились
и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
— Да вот комара за семь верст ловили, — начали было головотяпы,
и вдруг им сделалось так смешно, так смешно… Посмотрели они друг на дружку
и прыснули.
Надели на Евсеича арестантский убор
и, «подобно невесте, навстречу жениха грядущей», повели в сопровождении двух престарелых инвалидов на съезжую. По мере того как кортеж приближался, толпы глуповцев расступались
и давали дорогу.
Через полчаса в доме остаются лишь престарелые
и малолетки, потому что прочие уже отправились к исполнению возложенных на них обязанностей.
В одной письме развивает мысль, что градоначальники вообще имеют право на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что они градоначальники; в другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать на свое поведение особенное внимание, так как в загробной жизни они против всякого другого подвергаются истязаниям вдвое
и втрое.
—
И так это меня обидело, — продолжала она, всхлипывая, — уж
и не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он не то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", —
и был таков.
Ходя по улицам с опущенными глазами, благоговейно приближаясь к папертям, они как бы говорили смердам:"Смотрите!
и мы не гнушаемся общения с вами!", но, в сущности, мысль их блуждала далече.
Происходило что-то волшебное, вроде того, что изображается в 3-м акте «Руслана
и Людмилы», когда на сцену вбегает испуганный Фарлаф.
—
И хоть бы он делом сказывал, по скольку с души ему надобно! — беседовали между собой смущенные обыватели, — а то цыркает, да
и на́-поди!
— Прим. издателя.]
и дает возможность произнести просвещенной деятельности Двоекурова вполне правильный
и беспристрастный приговор.
Тогда выступили вперед пушкари
и стали донимать стрельцов насмешками за то, что не сумели свою бабу от бригадировых шелепов отстоять.
— Что ж это такое? фыркнул —
и затылок показал! нешто мы затылков не видали! а ты по душе с нами поговори! ты лаской-то, лаской-то пронимай! ты пригрозить-то пригрози, да потом
и помилуй!
Однажды во время какого-то соединенного заседания, имевшего предметом устройство во время масленицы усиленного гастрономического торжества, предводитель, доведенный до исступления острым запахом, распространяемым градоначальником, вне себя вскочил с своего места
и крикнул:"Уксусу
и горчицы!"
И затем, припав к градоначальнической голове, стал ее нюхать.
Разделенные на отряды (в каждом уже с вечера был назначен особый урядник
и особый шпион), они разом на всех пунктах начали работу разрушения.
Ибо желать следует только того, что к достижению возможно; ежели же будешь желать недостижимого, как, например, укрощения стихий, прекращения течения времени
и подобного, то сим градоначальническую власть не токмо не возвысишь, а наипаче сконфузишь.
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков
и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского мира…
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного моря в древнюю Пропонтиду
и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Тогда Грустилов обратился к убогим
и, сказав:"Сами видите!" — приказал отвести Линкина в часть.
Говорили, что новый градоначальник совсем даже не градоначальник, а оборотень, присланный в Глупов по легкомыслию; что он по ночам, в виде ненасытного упыря, парит над городом
и сосет у сонных обывателей кровь.
«Хитро это они сделали, — говорит летописец, — знали, что головы у них на плечах растут крепкие, — вот
и предложили».
И таким образом, поговорив между собой, разойдутся.
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком,
и что же? — прибыл в тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы
и достиг того, что сего, впрочем, достойного человека предали суду.
Они сами не понимали, что делают,
и даже не вопрошали друг друга, точно ли это наяву происходит.
Ему так хорошо удалось уговорить брата
и дать ему взаймы денег на поездку, не раздражая его, что в этом отношении он был собой доволен.
Он чувствовал, что за это в душе его поднималась чувство злобы, разрушавшее его спокойствие
и всю заслугу подвига.
Кроме того, при разводе, даже при попытке развода, очевидно было, что жена разрывала сношения с мужем
и соединялась с своим любовником.
В стогах не могло быть по пятидесяти возов,
и, чтоб уличить мужиков, Левин велел сейчас же вызвать возившие сено подводы, поднять один стог
и перевезти в сарай.
— Нет, сердце говорит, но вы подумайте: вы, мужчины, имеете виды на девушку, вы ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите,
и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…
— Но я только того
и хотел, чтобы застать вас одну, — начал он, не садясь
и не глядя на нее, чтобы не потерять смелости.
— Для всех
и больше всего для тебя.
— Ах, с Бузулуковым была история — прелесть! — закричал Петрицкий. — Ведь его страсть — балы,
и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши, легче. Только стоит он… Нет, ты слушай.
— Я столько раз думала, что теперь ничего не думаю
и не знаю.