Неточные совпадения
— Попроси мамашу, чтобы нас взяли на охоту, —
сказала Катенька шепотом, останавливая меня за курточку, когда большие прошли вперед в столовую.
Чувство умиления, с которым я слушал Гришу, не могло долго продолжаться, во-первых, потому, что любопытство мое было насыщено, а во-вторых, потому, что я отсидел себе ноги, сидя на одном месте, и мне хотелось присоединиться к общему шептанью и возне, которые слышались сзади меня в темном чулане. Кто-то взял меня за руку и шепотом
сказал: «Чья это рука?» В чулане было совершенно темно; но по одному прикосновению и голосу, который шептал мне над самым ухом, я тотчас узнал
Катеньку.
— Да вот жалко, что вас не было; гостей было пропасть, человек тысяча, музыка, генералы, и я танцевал…
Катенька! —
сказал я вдруг, останавливаясь в середине своего описания, — ты не слушаешь?
Начальство вдруг спросит:"А покажите-ка, молодой человек, есть ли у вас правила!"; родителю любимой особы взбредет на мысль
сказать"Охотно отдали бы мы, молодой человек, вам нашу
Катеньку, да не знаем, как вы насчет правил".
— Знаешь, Николенька, что она написала? —
сказала Катенька, разобиженная названием иностранки, — она написала…
— Вечно вздор! —
сказала Катенька.
— Он занимается с князем, —
сказала Катенька и посмотрела на Любочку. Любочка вдруг покраснела отчего-то, сморщилась, притворясь, что ей что-то больно, и вышла из комнаты. Я вышел вслед за нею. Она остановилась в гостиной и что-то снова записала карандашиком на свою бумажку.
— Вот, тебе все искушение, —
сказала Катенька, входя в комнату и обращаясь к Любочке.
Любочка.
Катенька всегда так говорит. Разве можно
сказать все, что чувствуешь? Как мне
сказать все… Вы только о себе говорите. Вы меня не любите. Вы не подумали обо мне ни одной минуточки… Зачем вы еще пристаете ко мне? Мне скучно! Вы только себя хвалите. Папаша бы меня понял.
Иван Михайлович. Нет, уж извини. Нынче я обещал переговорить с Анатолием Дмитриевичем о делах и нарочно сюда приехал, вот и бумаги привез… Теперь,
Катенька, тебе можно
сказать. Поздравь меня и Анатолия Дмитриевича. Он сделал лестное для нас предложение Любе и женится первого августа.
Любочка. И прекрасно! Чудесно! Я все это понимаю. Нет, вы думали, что я глупа?
Катенька мне все говорила. Я и сама думала. А теперь я вижу, что я умна. Я так все скоро поняла. Как вы начнете говорить, так я вперед знаю, что вы
скажете. Право!
Иван Михайлович. Ну, были в вашей школе с
Катенькой. Любочка хотела тоже ехать, да боялась, — она простудилась вчера. Вот и заехали к вам. Ну, я вам
скажу, Анатолий Дмитриевич, что за прелесть эти дети, что за такое-этакое! Да, вот истинно славно, славно!
Петруша(привстает).Сами вы мерзость неестественная. Это уж все знают, что вы ретроград, мне Алексей Павлович и
Катенька дорогой
сказали, что вы из-за денег женились. Это очень подло по нашим воззрен… (Засыпает.)
Любочка(горячо).Вы всегда думаете, что вы только разумны.
Катенька, ты меня не любишь, но
скажи, пожалуйста, по правде, заступись за меня. Мне так скучно, так скучно! И зачем я от них уехала? Хоть бы Дуняша была со мной!
Катенька, что с тобой?
Иван Михайлович(Венеровскому).Я и давно хотел посмотреть эту школу — так интересно! а вместе с тем надо, думаю, нам переговорить нынче о делах, помните, о состоянии Любочки; вот я привез с собой. (Показывает портфель.)Здесь нам и удобнее будет. Потолкуем, а потом я вас повезу к нам. Что ж,
Катеньке можно
сказать, так как нынче все узнают. Она нам не помешает, а еще напротив — совет даст, — она хоть и с странностями, а человек умный.
Катенька!
— И, будет вам страсти рассказывать при ребенке, —
сказала няня. — Иди,
Катенька, спать, уж пора.
И Варенька с
Катенькой виноваты, что не
сказали тебе наперед об этих сказках.
— Когда я в первый раз увидала тебя, Дунюшка, была я тогда в духе, и ничто земное тогда меня не касалось, ни о чем земном не могла и помышлять, —
сказала Катенька, взявши Дуню за руку. — Но помню, что как только я взглянула на тебя, — увидала в сердце твоем неисцелевшие еще язвы страстей… Знаю я их, сама болела теми язвами, больше болела, чем ты.
— Ты внешний только образ сокровенной тайны видела, — продолжала Варенька, — а пока останешься язычницей, не можешь принять «внутренняя» этой тайны. Когда «приведут» тебя — все поймешь, все уразумеешь. Тогда тайна покажет тебе богатство Господней славы… Помнишь, что
сказал он тебе устами
Катеньки?.. Не колебли же мыслей, гони прочь лукавого и будешь избрáнным сосудом славы… Истину говорю тебе.
— Вот и
Катенька уехала, —
сказала наконец Варенька. — Без нее как-то пусто… Она ведь такая умная, разговорчивая.
Отвела руки от лица
Катенька, гордо закинула назад красивую головку и
сказала, ровно отчеканила...
— Когда дух святый снидет на тебя, душа твоя и тело обратятся в ничто, —
сказала Катенька. — Ни тело тогда не чувствует, ни душа. Нет ни мыслей, ни памяти, ни воли, ни добра, ни зла, ни разума, ни безумия… Ты паришь тогда в небесных кругах, и нет слов рассказать про такое блаженство… Не испытавши, невозможно его понять… Одно слово — соединенье с Богом. В самом раю нет радостей и наслажденья больше тех, какие чувствуешь, когда дух святый озарит твою душу.
Сказал князь
Катеньке, что любит ее, она тем же ему отвечала.
— Застал я ее давеча, при разборке ее багажа, в страшном испуге. Спрашиваю, что за притча? Развернула она передо мною узелки свои, показала мне складни, серги дорогие, жемчуг и объявила мне, сердешная, что не знает, как они тут очутились; ибо-де у ней таких вещей от роду не бывало, да и в доме Шереметева и твоем никто ее не даривал ими. Я рассмеялся и
сказал ей: «Не бойся,
Катенька! это все твое; Данилыч догадлив…» A, min Herz [Мой дорогой (искаж. нем.).], твое дельце!
— А! вижу, что твое сердце не выдержало,
Катенька! —
сказал Петр, вошедши в приемную залу. — Люблю тебя за то, душа моя, что ты не забываешь прежних друзей своих. Теперь, Frau баронесса! могу открыть вам секрет: супруга моя хлопотала о благополучии вашей дочери, как бы о своем собственном. (Тут подошел он к Луизе и поцеловал ее в лоб.) Я ваш гость на свадьбе и крестный отец первому ребенку, которого вам даст Бог.