Неточные совпадения
В глазах у меня потемнело, голова закружилась, я сжал ее в моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она,
как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на ухо: «Нынче ночью,
как все уснут, выходи на берег», — и
стрелою выскочила из комнаты.
Как плавающий в небе ястреб, давши много кругов сильными крылами, вдруг останавливается распластанный на одном месте и бьет оттуда
стрелой на раскричавшегося у самой дороги самца-перепела, — так Тарасов сын, Остап, налетел вдруг на хорунжего и сразу накинул ему на шею веревку.
Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально,
как свист
стрелы или шум морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности?
Как нарочно, кто-то переслал с другого конца стола Соне тарелку с вылепленными на ней, из черного хлеба, двумя сердцами, пронзенными
стрелой.
Еще первый мой товарищ темная ночь,
А второй мой товарищ булатный нож,
А
как третий-то товарищ, то мой добрый конь,
А четвертый мой товарищ, то тугой лук,
Что рассыльщики мои, то калены
стрелы.
Так, знаете, шел-шел и вдруг падает мертв, головою в землю…
как бы сраженный небесной
стрелой.
Небо там, кажется, напротив, ближе жмется к земле, но не с тем, чтоб метать сильнее
стрелы, а разве только чтоб обнять ее покрепче, с любовью: оно распростерлось так невысоко над головой,
как родительская надежная кровля, чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод.
Райский с трудом представлял себе,
как спали на этих катафалках: казалось ему, не уснуть живому человеку тут. Под балдахином вызолоченный висящий купидон, весь в пятнах, полинявший, натягивал
стрелу в постель; по углам резные шкафы, с насечкой из кости и перламутра.
Да и давно уж мы с вами о сем прекратили, с тек пор
как сия
стрела сердце мое пронзила.
Посреди пятидесяти или шестидесяти лодок медленно плыли две огромные, крытые лодки или барки,
как два гроба, обтянутые,
как гробы же, красной материей, утыканные золочеными луками,
стрелами, пиками и булавами.
«Ваше высокоблагородие! — прервал голос мое раздумье: передо мной матрос. — Катер отваливает сейчас; меня послали за вами». На рейде было совсем не так тихо и спокойно,
как в городе. Катер мчался
стрелой под парусами. Из-под него фонтанами вырывалась золотая пена и далеко озаряла воду. Через полчаса мы были дома.
Тут стена бамбуков; я нигде не видал таких больших и стройных деревьев: они растут исполинскими кустами или букетами, устремляясь,
как пучки
стрел, вверх, и там разбегаются ветвями в разные стороны.
В предчувствии торжества, столь чудным образом повторенного торжества, — Чертопханов загоготал победоносно, потряс нагайкой — охотники сами скакали, а сами не спускали глаз с лихого наездника, — конь его летел
стрелою, вот уже водомоина перед самым носом — ну, ну, разом,
как тогда!..
Я дал двугривенный ямщику, и мы понеслись,
как из лука
стрела.
Я пустился,
как из лука
стрела… Вот и мостик недалеко от Перова; никого нет, да по другую сторону мостик, и тоже никого нет. Я доехал до Измайловского зверинца, — никого; я отпустил извозчика и пошел пешком. Ходя взад и вперед, я наконец увидел на другой дороге какой-то экипаж; молодой красивый кучер стоял возле.
Когда-то он играл значительную роль в местной истории; не раз его осаждали,
как саранча, загоны татар, посылавших через стены тучи своих
стрел, порой пестрые отряды поляков отчаянно лезли на стены, или, наоборот, козаки бурно кидались на приступ, чтобы отбить твердыню у завладевших ею королевских жолнеров…
Разыгравшаяся сестрица Марья даже расцеловала размякшего старичка, а потом взвизгнула по-девичьи и
стрелой унеслась в сени. Кишкин несколько минут сидел неподвижно, точно в
каком тумане, и только моргал своими красными веками. Ну и девка: огонь бенгальский… А Марья уж опять тут — выглядывает из-за косяка и так задорно смеется.
Петрунька чувствовал себя очень скверно и целые дни прятался от сердитой баушки,
как пойманный зверек. Он только и ждал того времени, когда Наташка укладывала его спать с собой. Наташка целый день летала по всему дому
стрелой, так что ног под собой не слышала, а тут находила и ласковые слова, и сказку, и какие-то бабьи наговоры, только бы Петрунька не скучал.
Опять распахнулись ворота заимки, и пошевни Таисьи
стрелой полетели прямо в лес. Нужно было сделать верст пять околицы, чтобы выехать на мост через р. Березайку и попасть на большую дорогу в Самосадку. Пегашка стояла без дела недели две и теперь летела
стрелой. Могутная была лошадка, точно сколоченная, и не кормя делала верст по сту. Во всякой дороге бывала. Таисья молчала, изредка посматривая на свою спутницу, которая не шевелилась,
как мертвая.
Помутилися ее очи ясные, подкосилися ноги резвые, пала она на колени, обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную и противную, и завопила источным голосом: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя
как жениха желанного…» И только таковы словеса она вымолвила,
как заблестели молоньи со всех сторон, затряслась земля от грома великого, ударила громова
стрела каменная в пригорок муравчатый, и упала без памяти молода дочь купецкая, красавица писаная.
Это восклицание, по-видимому, польстило ей. Ведь эти авторши разных apercus de morale et de politique — в сущности, самые кровожадные, тигровые натуры. Ничто не доставляет им такого наслаждения,
как уверенность, что пущенная в человека
стрела не только вонзилась в него, но еще ковыряет его рану. В ее глазах блеснула даже нежность.
Антон Валерьянов Стрелов был мещанин соседнего уездного города, и большинство местных обывателей еще помнит,
как он с утра до вечера
стрелой летал по базару, исполняя поручения и приказы купцов-толстосумов.
Евгений Константиныч пригласил Лушу на первую кадриль и, поставив стул, поместился около голубого диванчика. Сотни любопытных глаз следили за этой маленькой сценой, и в сотне женских сердец закипала та зависть, которая не знает пощады. Мимо прошла m-me Майзель под руку с Летучим, потом величественно проплыла m-me Дымцевич в своем варшавском платье. Дамы окидывали Лушу полупрезрительным взглядом и отпускали относительно Раисы Павловны те специальные фразы, которые жалят,
как укол отравленной
стрелы.
В то же время,
как газеты силились чем-то поделиться с читателями или, по крайней мере, на что-нибудь намекнуть, Афанасий Аркадьич
стрелою несся по Невскому и нашептывал направо и налево сокровеннейшие тайны дипломатии.
А он вдруг опять облаком сделался и сквозь себя показал мне и сам не знаю что: степь, люди такие дикие, сарацины,
как вот бывают при сказках в Еруслане и в Бове Королевиче; в больших шапках лохматых и с
стрелами, на страшных диких конях.
Сердце Веры пронзено (вот сердце, вот
стрела). Но,
как благонравная и воспитанная девица, она показывает письмо почтенным родителям, а также своему другу детства и жениху, красивому молодому человеку Васе Шеину. Вот и иллюстрация. Конечно, со временем здесь будут стихотворные объяснения к рисункам.
Вдоль цветущего берега речки жаворонки по-прежнему звенели в небесной синеве, лыски перекликались в густых камышах, а мелкие птички перепархивали, чирикая, с тростника на тростник или, заливаясь песнями, садились на пернатые
стрелы, вонзившиеся в землю во время битвы и торчавшие теперь на зеленом лугу, меж болотных цветов,
как будто б и они были цветы и росли там уже бог знает сколько времени.
— Спроси у ветра, — отвечал Перстень, — откуда он? Спроси у волны перебежной, где живет она? Мы что
стрелы острые с тетивы летим: куда вонзится калена
стрела, там и дом ее! В свидетели, — продолжал он, усмехаясь, — мы его княжеской милости не годимся. А если б мы за чем другим понадобились, приходи, старичина, к мельнику; он тебе скажет,
как отыскать Ванюху Перстня!
— Батюшка, князь Афанасий Иванович,
как тебе сказать? Всякие есть травы. Есть колюка-трава, сбирается в Петров пост. Обкуришь ею
стрелу, промаху не дашь. Есть тирлич-трава, на Лысой горе, под Киевом, растет. Кто ее носит на себе, на того ввек царского гнева не будет. Есть еще плакун-трава, вырежешь из корня крест да повесишь на шею, все тебя будут
как огня бояться!
Напрасно Серебряный просьбами и угрозами старался удержать их. Уже отряды татар начали, под прикрытием
стрел, обратно переплывать речку, грозя ударить Серебряному в тыл,
как Перстень явился внезапно возле князя. Смуглое лицо его разгорелось, рубаха была изодрана, с ножа капала кровь.
— Не могу, отец мой! Давно уже судьба зовет меня в дальнюю сторону. Давно слышу звон татарского лука, а иной раз
как задумаюсь, то будто
стрела просвистит над ушами. На этот звон, на этот свист меня тянет и манит!
Мы понеслись
стрелою и
как сумасшедшие скакали все пятнадцать верст, остававшиеся до станции.
Каким образом случилось, что мы хоть косвенно, но сами признавали себя в числе тех, против которых веяние времени должно было прежде всего направить свои
стрелы, — объяснить это довольно легко.
Каратаев вел жизнь самобытную: большую часть лета проводил он, разъезжая в гости по башкирским кочевьям и каждый день напиваясь допьяна кумысом; по-башкирски говорил,
как башкирец; сидел верхом на лошади и не слезал с нее по целым дням,
как башкирец, даже ноги у него были колесом,
как у башкирца; стрелял из лука, разбивая
стрелой яйцо на дальнем расстоянии,
как истинный башкирец; остальное время года жил он в каком-то чулане с печью, прямо из сеней, целый день глядел, высунувшись, в поднятое окошко, даже зимой в жестокие морозы, прикрытый ергаком, [Ергак (обл.) — тулуп из короткошерстных шкур (жеребячьих, сурочьих и т. п.), сшитый шерстью наружу.] насвистывая башкирские песни и попивая, от времени до времени целительный травник или ставленый башкирский мед.
Два раза я перевел дыхание, прежде чем смог еще раз прочесть и понять эти удивительные слова, бросившиеся в мой мозг,
как залп
стрел.
Это оскорбило их, и они, назвав его неоперенной
стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их чтут, им повинуются тысячи таких,
как он, и тысячи вдвое старше его.
«Однажды, во время пира, одну из них, черноволосую и нежную,
как ночь, унес орел, спустившись с неба.
Стрелы, пущенные в него мужчинами, упали, жалкие, обратно на землю. Тогда пошли искать девушку, но — не нашли ее. И забыли о ней,
как забывают обо всем на земле».
Тут: или быть пронзенным
стрелою,
как св.
— Да что тут растабарывать! Не погневайся, боярин, — сказал Кирша, ударив нагайкою лошадь, на которой сидел Юрий. Лихой конь взвился на дыбы и,
как из лука
стрела, помчался вдоль дороги.
Присутствие щук легко можно угадать по внезапному прекращению клева плотвы и другой некрупной рыбы и еще вернее по выпрыгиванью из воды мелкой рыбешки, которая
как дождь брызжет во все стороны, когда щука с быстротою
стрелы пролетит под водою.
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо реки или пруда, не поглядев,
как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит в темную глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется,
как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом, погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или
как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды —
стрелою пролетит прямо в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
По этому самому комаревские улицы были совершенно почти пусты. Во все время,
как Гришка пробирался к фабрике, где работал Захар, он не встретил души. Изредка до слуха его доходили торопливое шлепанье по лужам, затаенный возглас или шушуканье. Раз, впрочем, наткнулся он и сшиб с ног мальчишку, перелетавшего
стрелою улицу и посланного с пустым штофом к Герасиму.
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?
За кормой парохода — широкая полоса зеленоватой пены, над нею лениво носятся чайки; иногда неизвестно откуда является питон, вытянувшись,
как сигара, летит бесшумно над самою водой и вдруг вонзается в нее, точно
стрела.
Одни из них стремятся достичь до купола небес плавным полетом сокола, широко распростирая крылья и
как бы не двигая ими, другие — играют, кувыркаются в воздухе, снежным комом падают вниз и снова,
стрелою, летят в высоту.
Шмага. Бывают в жизни артиста минуты, когда он стремительно спешит к своей целя,
как из лука
стрела. Остановить его — напрасный труд!
В это время Анне Михайловне шел двадцатый, а Дорушке пятнадцатый год. Труды и заботы Анны Михайловны увенчались полным успехом: магазин ее приобретал день ото дня лучшую репутацию, здоровье служило
как нельзя лучше; Амур щадил их сердца и не шевелил своими мучительными
стрелами: нечего желать было больше.
Бывало, в светлый Баиран
Сберутся юноши толпою;
Игра сменяется игрою:
То, полный разобрав колчан,
Они крылатыми
стреламиПронзают в облаках орлов;
То с высоты крутых холмов
Нетерпеливыми рядами,
При данном знаке, вдруг падут,
Как лани, землю поражают,
Равнину пылью покрывают
И с дружным топотом бегут.
Он пустился,
как из лука
стрела, вниз по течению реки; собаки Ижорского бросились вслед за ним; другие охотники были далеко, и заяц начал преспокойно пробираться лугами к большому лесу, который был у них позади.
Рославлев выпустил из рук поводья; Блесткин пришпорил свою лошадь и помчался,
как из лука
стрела, к нашим резервам.