Неточные совпадения
Так, например (мы увидим это
далее), он провидел изобретение электрического телеграфа
и даже учреждение губернских правлений.
Что происходит в тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем
и далее, до самого дна? пребывают ли они спокойными, или
и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно,
так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.
Потом, что они вместе с Чичиковым приехали в какое-то общество в хороших каретах, где обворожают всех приятностию обращения,
и что будто бы государь, узнавши о
такой их дружбе, пожаловал их генералами,
и далее, наконец, бог знает что
такое, чего уже он
и сам никак не мог разобрать.
Чичиков постарался объяснить, что его соболезнование совсем не
такого рода, как капитанское,
и что он не пустыми словами, а делом готов доказать его
и, не откладывая дела
далее, без всяких обиняков, тут же изъявил готовность принять на себя обязанность платить подати за всех крестьян, умерших
такими несчастными случаями. Предложение, казалось, совершенно изумило Плюшкина. Он, вытаращив глаза, долго смотрел на него
и наконец спросил...
Попробовали было заикнуться о Наполеоне, но
и сами были не рады, что попробовали, потому что Ноздрев понес
такую околесину, которая не только не имела никакого подобия правды, но даже просто ни на что не имела подобия,
так что чиновники, вздохнувши, все отошли прочь; один только полицеймейстер долго еще слушал, думая, не будет ли, по крайней мере, чего-нибудь
далее, но наконец
и рукой махнул, сказавши: «Черт знает что
такое!»
И все согласились в том, что как с быком ни биться, а все молока от него не добиться.
—
И на что бы
так много! — горестно сказал побледневший жид, развязывая кожаный мешок свой; но он счастлив был, что в его кошельке не было более
и что гайдук
далее ста не умел считать. — Пан, пан! уйдем скорее! Видите, какой тут нехороший народ! — сказал Янкель, заметивши, что гайдук перебирал на руке деньги, как бы жалея о том, что не запросил более.
«Где это, — подумал Раскольников, идя
далее, — где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте, на скале,
и на
такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, — а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение
и вечная буря, —
и оставаться
так, стоя на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, — то лучше
так жить, чем сейчас умирать!
—
Далее: дело по иску родственников купца Потапова, осужденного на поселение за принадлежность к секте хлыстов. Имущество осужденного конфисковано частично в пользу казны. Право на него моей почтенной доверительницы недостаточно обосновано, но она обещала представить еще один документ. Здесь, мне кажется, доверительница заинтересована не имущественно, а,
так сказать, гуманитарно,
и, если не ошибаюсь, цель ее — добиться пересмотра дела. Впрочем, вы сами увидите…
Это изречение дальнозорко предусматривает возможность бытия людей, одетых исключительно ловко
и парадно подобранными словами, что приводит их все-таки только к созданию своей системы фраз, не
далее.
Далее ему вдруг пришло в голову, что бы было, если б письмо это достигло цели, если б она разделила его мысль, испугалась, как он, ошибок
и будущих отдаленных гроз, если б послушала его
так называемой опытности, благоразумия
и согласилась расстаться, забыть друг друга?
А что касается веника, досок, двух кирпичей, днища бочки
и двух полен, которые он держит у себя в комнате,
так ему без них в хозяйстве обойтись нельзя, а почему — он не объяснял;
далее, что пыль
и пауки ему не мешают
и, словом, что он не сует носа к ним в кухню, следовательно, не желает, чтоб
и его трогали.
Направо идет высокий холм с отлогим берегом, который
так и манит взойти на него по этим зеленым ступеням террас
и гряд, несмотря на запрещение японцев. За ним тянется ряд низеньких, капризно брошенных холмов, из-за которых глядят серьезно
и угрюмо довольно высокие горы, отступив немного, как взрослые из-за детей.
Далее пролив, теряющийся в море; по светлой поверхности пролива чернеют разбросанные камни. На последнем плане синеет мыс Номо.
В бумаге еще правительство, на французском, английском
и голландском языках, просило остановиться у
так называемых Ковальских ворот, на первом рейде,
и не ходить
далее, в избежание больших неприятностей, прибавлено в бумаге, без объяснения, каких
и для кого. Надо думать, что для губернаторского брюха.
«Или они под паром, эти поля, — думал я, глядя на пустые, большие пространства, — здешняя почва
так же ли нуждается в отдыхе, как
и наши северные нивы, или это нерадение, лень?» Некого было спросить; с нами ехал К.
И. Лосев, хороший агроном
и практический хозяин, много лет заведывавший большим имением в России, но знания его останавливались на пшенице, клевере
и далее не шли.
Так и мне, не ходившему дотоле никуда в море
далее Кронштадта
и Петергофа, приходилось часто впадать в сомнение при этих, по непривычке «страшных», но вовсе не «опасных», шумах, тресках, беготне, пока я не ознакомился с правилами
и обычаями морского быта.
На последнее полномочные сказали, что дадут знать о салюте за день до своего приезда. Но адмирал решил, не дожидаясь ответа о том, примут ли они салют себе, салютовать своему флагу, как только наши катера отвалят от фрегата. То-то будет переполох у них! Все остальное будет по-прежнему, то есть суда расцветятся флагами, люди станут по реям
и —
так далее.
Завтра снимаемся с якоря
и идем на неделю в Нагасаки, а потом, мимо корейского берега, к Сахалину
и далее, в наши владения. Теперь рано туда: там еще льды. Здесь даже, на южном корейском берегу, под 34-м градусом ‹северной› широты,
так холодно, как у нас в это время в Петербурге, тогда как в этой же широте на западе, на Мадере например, в январе прошлого года было жарко. На то восток.
В лавочках, у открытых дверей, расположены припасы напоказ: рыбы разных сортов
и видов — вяленая, соленая, сушеная, свежая, одна в виде сабли,
так и называется саблей, другая с раздвоенной головой, там круглая, здесь плоская,
далее раки, шримсы, морские плоды.
Наконец тянуть
далее было нельзя,
и он сказал, что место готово, но предложил пользоваться им на
таких условиях, что согласиться было невозможно: например, чтобы баниосы провожали нас на берег
и обратно к судам.
— “Терпи, смиряйся
и молчи”», — заключил он свою думу стихом, но опять-таки скрепился вновь, чтобы продолжать
далее.
Отец же, бывший когда-то приживальщик, а потому человек чуткий
и тонкий на обиду, сначала недоверчиво
и угрюмо его встретивший («много, дескать, молчит
и много про себя рассуждает»), скоро кончил, однако же, тем, что стал его ужасно часто обнимать
и целовать, не
далее как через две какие-нибудь недели, правда с пьяными слезами, в хмельной чувствительности, но видно, что полюбив его искренно
и глубоко
и так, как никогда, конечно, не удавалось
такому, как он, никого любить…
Не
далее как дней пять тому назад, в одном здешнем, по преимуществу дамском, обществе он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего
такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что
такого закона природы: чтобы человек любил человечество — не существует вовсе,
и что если есть
и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие.
Но у этого идиота промелькнуло одно весьма
и весьма любопытное замечание, сделавшее бы честь
и поумнее его наблюдателю, вот почему даже я об этом
и заговорил: «Если есть, — сказал он мне, — который из сыновей более похожий на Федора Павловича по характеру,
так это он, Иван Федорович!» На этом замечании я прерываю начатую характеристику, не считая деликатным продолжать
далее.
Породы, из которых слагаются ближайшие горы, в последовательном порядке от моря вверх по течению реки располагаются
так: сначала базальты, потом андезиты
и порфириты, затем какая-то темная лава с пустотами, выполненными ярко-зелеными конкрециями;
далее следует мелкозернистый базальт
и около реки Буй — авгитовый андезит.
Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогаются с места;
далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видать; но сами они
так же лазурны, как небо: они все насквозь проникнуты светом
и теплотой.
3 часа мы шли без отдыха, пока в стороне не послышался шум воды. Вероятно, это была та самая река Чау-сун, о которой говорил китаец-охотник. Солнце достигло своей кульминационной точки на небе
и палило вовсю. Лошади шли, тяжело дыша
и понурив головы. В воздухе стояла
такая жара, что
далее в тени могучих кедровников нельзя было найти прохлады. Не слышно было ни зверей, ни птиц; только одни насекомые носились в воздухе,
и чем сильнее припекало солнце, тем больше они проявляли жизни.
Во всем районе, от Кусуна до залива Ольги, Чжан Бао считался самой авторитетной личностью. Китайцы
и тазы обращались к нему за советами,
и, если где-нибудь надо было примирить 2 непримиримых врагов, китайцы опять-таки обращались к Чжан Бао. Он часто заступался за обиженных,
и на этой почве у него было много врагов. Особенную ненависть он питал к хунхузам
и своими преследованиями навел на них
такой страх, что
далее реки Иодзыхе они заходить не решались.
Наконец, дошел черед
и до «Письма». Со второй, третьей страницы меня остановил печально-серьезный тон: от каждого слова веяло долгим страданием, уже охлажденным, но еще озлобленным. Эдак пишут только люди, долго думавшие, много думавшие
и много испытавшие; жизнью, а не теорией доходят до
такого взгляда… читаю
далее, — «Письмо» растет, оно становится мрачным обвинительным актом против России, протестом личности, которая за все вынесенное хочет высказать часть накопившегося на сердце.
Что
такое был теоретический интерес
и страсть истины
и религии во времена
таких мучеников разума
и науки, как Бруно, Галилей
и пр., мы знаем. Знаем
и то, что была Франция энциклопедистов во второй половине XVIII века, — а
далее? а
далее — sta, viator! [стой, путник! (лат.)]
Я помню французскую карикатуру, сделанную когда-то против фурьеристов с их attraction passionnée: [страстным влечением (фр.).] на ней представлен осел, у которого на спине прикреплен шест, а на шесте повешено сено
так, чтоб он мог его видеть. Осел, думая достать сено, должен идти вперед, — двигалось, разумеется,
и сено — он шел за ним. Может, доброе животное
и прошло бы
далее так — но ведь все-таки оно осталось бы в дураках!
Такого круга людей талантливых, развитых, многосторонних
и чистых я не встречал потом нигде, ни на высших вершинах политического мира, ни на последних маковках литературного
и артистического. А я много ездил, везде жил
и со всеми жил; революцией меня прибило к тем краям развития,
далее которых ничего нет,
и я по совести должен повторить то же самое.
Вечером явился квартальный
и сказал, что обер-полицмейстер велел мне на словах объявить, что в свое время я узнаю причину ареста.
Далее он вытащил из кармана засаленную итальянскую грамматику
и, улыбаясь, прибавил: «
Так хорошо случилось, что тут
и словарь есть, лексикончика не нужно». Об сдаче
и разговора не было. Я хотел было снова писать к обер-полицмейстеру, но роль миниатюрного Гемпдена в Пречистенской части показалась мне слишком смешной.
Романская мысль, религиозная в самом отрицании, суеверная в сомнении, отвергающая одни авторитеты во имя других, редко погружалась
далее, глубже in medias res [В самую сущность (лат.).] действительности, редко
так диалектически смело
и верно снимала с себя все путы, как в этой книге.
Школы в селе не было, но большинство крестьян было грамотное или, лучше сказать, полуграмотное,
так как между крестьянами преобладал трактирный промысел. Умели написать на клочке загаженной бумаги: «силетка адна, чаю порц: адна ище порц.: румка вотки две румки три румки вичина»
и т. д.
Далее этого местное просвещение не шло.
Зевая
и потягиваясь, дремал Черевик у кума, под крытым соломою сараем, между волов, мешков муки
и пшеницы,
и, кажется, вовсе не имел желания расстаться с своими грезами, как вдруг услышал голос,
так же знакомый, как убежище лени — благословенная печь его хаты или шинок дальней родственницы, находившийся не
далее десяти шагов от его порога.
Но на небе
и под небом
так сделалось темно, что ничего нельзя уже было видеть, что происходило
далее между ними.
Мало-помалу выбрался он на просторное место,
и, сколько мог заметить, деревья редели
и становились, чем
далее,
такие широкие, каких дед не видывал
и по ту сторону Польши.
Козаки наши ехали бы, может,
и далее, если бы не обволокло всего неба ночью, словно черным рядном,
и в поле не стало
так же темно, как под овчинным тулупом.
Степные озера отличаются невероятною прозрачностью, превосходящею даже прозрачность омутов степных речек;
и в последних вода бывает
так чиста, что глубина в четыре
и пять аршин кажется не глубже двух аршин; но в озерах Кандры
и Каратабынь глубина до трех сажен кажется трех — или четырехаршинною;
далее глубь начнет синеть, дна уже не видно,
и на глубине шести или семи сажен все становится страшно темно!
Я решил, что фундамент всего происшедшего составился, во-первых, из вашей,
так сказать, врожденной неопытности (заметьте, князь, это слово: „врожденной“), потом из необычайного вашего простодушия;
далее, из феноменального отсутствия чувства меры (в чем вы несколько раз уже сознавались сами) —
и, наконец, из огромной, наплывной массы головных убеждений, которые вы, со всею необычайною честностью вашею, принимаете до сих пор за убеждения истинные, природные
и непосредственные!
Пьяная расточительность, когда Мыльников бахвалился
и сорил деньгами, сменялась трезвой скупостью
и даже скаредностью.
Так, он, как настоящий богатый человек, терпеть не мог отдавать заработанные деньги все сразу, а тянул, сколько хватало совести, чтобы за ним походили.
Далее Мыльников стал относиться необыкновенно подозрительно ко всем окружающим, точно все только
и смотрели, как бы обмануть его.
Кто знает, как бы это шло
далее месяца, но случай не дал делу затянуться
и так долго.
«Нет, — решила она, — это случайность; она все
такая же
и любит меня…» «А странно, — размышляла Женни
далее — разве можно забыть человека для книги?
В одиннадцать часов довольно ненастного зимнего дня, наступившего за бурною ночью, в которую Лиза
так неожиданно появилась в Мереве, в бахаревской сельской конторе, на том самом месте, на котором ночью спал доктор Розанов, теперь весело кипел не совсем чистый самовар. Около самовара стояли четыре чайные чашки, чайник с обделанным в олово носиком, молочный кубан с несколько замерзшим сверху настоем, бумажные сверточки чаю
и сахару
и связка баранок.
Далее еще что-то было завязано в салфетке.
Далее, в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван
и несколько
таких же мягких кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый столик с двумя свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала длинная оттоманка, на которой свободно могли улечься два человека, ноги к ногам. У четвертой стены, прямо против дивана
и орехового столика, были два шкафа с книгами
и между ними опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
Но зато выход этот после высказанных сомнений Ярошиньского во всем прочем незаметно становился
таким ясным, что Арапов
и Бычков вне себя хватались за него
и начинали именно его отстаивать, уносясь, однако, каждый раз опрометчиво
далее, чем следовало,
и открывая вновь другие слабые стороны.
Случилось это
таким образом: Лиза возвратила Розанову одну книгу, которую брала у него за несколько времени. Розанов, придя домой, стал перелистывать книгу
и нечаянно нашел в ней листок почтовой бумаги, на котором рукою Бертольди с особенным тщанием были написаны стишки. Розанов прочел сверху «Рай»
и, не видя здесь ничего секретного, стал читать
далее...
— Однако, если мне не изменяет память, — со спокойной язвительностью сказал Лихонин, — припоминаю, что не
далее как прошлой осенью мы с одним будущим Моммсеном лили где-то крюшон со льдом в фортепиано, изображали бурятского бога, плясали танец живота
и все
такое прочее?..
Уженье мое ограничилось ловлею на булавочные крючки лошков, пескарей
и маленьких плотичек по мелким безопасным местам, начиная от дома, вверх по реке Бугуруслану, до
так называемых Антошкиных мостков, построенных крестьянином Антоном против своего двора;
далее река была поглубже,
и мы туда без отца не ходили.
— Эти отношения, — развивал Вихров
далее свою мысль, — она, вероятно бы, поддержала всю жизнь с одним мужчиной, но что же делать, если случилось
так, что она, например, полюбила мужа — вышел негодяй, она полюбила другого — тоже негодяй, третьего —
и тот негодяй.