Неточные совпадения
Вожеватов. А еще артист! Стыдись! Цыганские песни, ведь это невежество. То ли
дело итальянская опера или оперетка веселенькая! Вот что тебе надо слушать. Чай, сам играл!
[Casta diva — Пречистая
Дева (ит.) — первые слова арии Нормы из оперы «Норма»
итальянского композитора Винченцо Беллини (1801–1835).]
Наравне с
итальянской музыкой
делила опалу французская литература и вообще все французское, а по дороге и все политическое.
Счастливое лето шло в Гапсале быстро; в вокзале показался статный
итальянский граф, засматривающийся на жгучую красоту гречанки; толстоносый Иоська становился ей все противнее и противнее, и в одно прекрасное утро гречанка исчезла вместе с значительным еще остатком украденной в откупе кассы, а с этого же
дня никто более не встречал в Гапсале и
итальянского графа — поехали в тот край, где апельсины зреют и яворы шумят.
Вся картина, которая рождается при этом в воображении автора, носит на себе чисто уж исторический характер: от деревянного, во вкусе
итальянских вилл, дома остались теперь одни только развалины; вместо сада, в котором некогда были и подстриженные деревья, и гладко убитые дорожки, вам представляются группы бестолково растущих деревьев; в левой стороне сада, самой поэтической, где прежде устроен был «Парнас», в последнее время один аферист построил винный завод; но и аферист уж этот лопнул, и завод его стоял без окон и без дверей — словом, все, что было
делом рук человеческих, в настоящее время или полуразрушилось, или совершенно было уничтожено, и один только созданный богом вид на подгородное озеро, на самый городок, на идущие по другую сторону озера луга, — на которых, говорят, охотился Шемяка, — оставался по-прежнему прелестен.
Петенька вдруг ощутил потребность лгать. Он дал волю языку и целый час болтал без умолку. Рассказывал про придворные балы, про то, какие платья носят петербургские барыни, про
итальянскую оперу, про Патти; одним словом, истощил весь репертуар. Под конец, однако, спохватился, взглянул на часы и вспомнил, что ему надо еще об
деле переговорить.
— В самом
деле? В каком роде?
итальянском? античном?
Санин потерялся. Ему в первый раз в жизни приходилось иметь
дело с загоревшейся
итальянскою кровью.
В тот же
день, вечером, в новом, в восточном вкусе отделанном театре шла
итальянская опера. Воронцов был в своей ложе, и в партере появилась заметная фигура хромого Хаджи-Мурата в чалме. Он вошел с приставленным к нему адъютантом Воронцова Лорис-Меликовым и поместился в первом ряду. С восточным, мусульманским достоинством, не только без выражения удивления, но с видом равнодушия, просидев первый акт, Хаджи-Мурат встал и, спокойно оглядывая зрителей, вышел, обращая на себя внимание всех зрителей.
Выступала другая сторона
дела: существует русская литература, немецкая, французская,
итальянская, английская, классическая, целый ряд восточных, — о чем не было писано, какие вопросы не были затронуты, какие изгибы души и самые сокровенные движения чувства не были трактованы на все лады!
— И ловко бьет папу-портного! [Фамилия папы — Сарто = портной. Имеется в виду выступление мэра Рима Эрнеста Натана с резкой антиклерикальной речью 20 сентября 1910 г. — в сороковую годовщину со
дня присоединения Рима и области Лацио к
Итальянскому королевству и лишения папы светской власти. 1903–1914 годы — время пребывания на папском престоле Пия X, Джузеппе Сарто, уроженца Тревизо.] — вставил старик в очках, громко хлопнув в ладоши.
Нестор Игнатьевич освежил лицо, взял шляпу и вышел из дома в первый раз после похорон Даши. На бульваре он встретил m-lle Онучину, поклонился ей, подал руку, и они пошли за город.
День был восхитительный. Горячее
итальянское солнце золотыми лучами освещало землю, и на земле все казалось счастливым и прекрасным под этим солнцем.
Надобно быть готовым на всякой случай, и если в самом
деле курс на
итальянские векселя должен упасть в Лейпциге, то не худо взять заранее свои меры.
В этот ненастный, холодный
день она вышла на грязный мощеный двор из-под черной арки ворот в сопровождении еще более ее изнеможенного
итальянского жида, который находился с нею в товариществе по добыванию хлеба, и в сопровождении целой толпы зевак, с утра бродивших для наблюдения, как выступают из берегов Лиговка, Мойка и Фонтанка.
И в самом
деле, разве кто-нибудь называет
итальянскую природу не прекрасною, хотя природа Антильских островов или Ост-Индии гораздо богаче?
К этому времени
итальянские водолазы уже окончательно убедились в бесплодности дальнейших работ по поднятию эскадры. Им оставалось всего лишь несколько
дней до отплытия домой, в милую, родную, веселую Геную, и они торопливо приводили в порядок пароход, чистили и мыли палубу, разбирали машины.
В деревне он продолжал вести такую же нервную и беспокойную жизнь, как в городе. Он много читал и писал, учился
итальянскому языку и, когда гулял, с удовольствием думал о том, что скоро опять сядет за работу. Он спал так мало, что все удивлялись; если нечаянно уснет
днем на полчаса, то уже потом не спит всю ночь и после бессонной ночи, как ни в чем не бывало, чувствует себя бодро и весело.
Несмотря на высокое достоинство этой пиесы, слишком длинной для чтения на рауте у какого бы то ни было генерал-губернатора, чтение почти усыпило половину зрителей; но когда к концу пиесы
дело дошло до комических разговоров
итальянских женщин между собою и с своими мужьями, все общество точно проснулось и пришло в неописанный восторг, который и остался надолго в благодарной памяти слушателей.
Этот любит говорить: „Пора нам бросить фантазии и приняться за
дело!“ У него йоркширские свиньи, бутлеровские ульи, рапс, ананасы, маслобойня, сыроварня,
итальянская двойная бухгалтерия.
Поболтав еще несколько времени и порадовавшись счастливому исходу, не всегда сопровождающему смелые поступки, мы, по настоятельному желанию Балясникова, в тот же
день наняли ему прекрасную квартиру в
Итальянской слободке: три отдельные комнаты, хорошо меблированные, в нижнем этаже деревянного дома — за двадцать пять рублей ассигнациями в месяц.
На другой же
день родилась у него мысль составить еще спектакль и устроить в нем сюрприз для всех, особенно для его друга Н. С. Мордвинова; сюрприз состоял в том, чтобы разыграть на
итальянском языке две сцены из трагедии Метастазия (кажется, из «Александра Македонского»), состоящие из двух лиц: Александра Македонского и пастуха.
Лично я не стал фанатиком
итальянской оперы, посещал ее сравнительно редко и только на третью зиму (уже редактором) обзавелся абонементом. Тогда самым блестящим
днем считался понедельник, когда можно было видеть весь придворный, дипломатический, военный и сановный Петербург.
Живя почти что на самом
Итальянском бульваре, в Rue Lepelletier, я испытал особого рода пресноту именно от бульваров. В первые
дни и после венской привольной жизни было так подмывательно очутиться опять на этой вечно живой артерии столицы мира. Но тогда весенние сезоны совсем не бывали такие оживленные, как это начало входить в моду уже с 80-х годов. В мае, к концу его, сезон доживал и пробавлялся кое-чем для приезжих иностранцев, да и их не наезжало и на одну десятую столько, сколько теперь.
У такого Гонкура я чувствовал себя точно в мастерской артиста эпохи Возрождения, у какого-нибудь
итальянского мастера, вроде Бенвенуто Челлини, который в малейшую вещицу вкладывает свой вкус, любовь к
делу, тонкость понимания.
Он то и
дело сочинял разные музыкальные пьесы и даже оперы и, тратя большие деньги, ставил последние на сценах главных
итальянских городов.
В
день коронации был дан первый великолепный спектакль на
итальянском языке: он состоял из оперы «Clemenzo di Tiddo» (Титово милосердие) и «Le Russia affletta et riconsolata» (Опечаленная и вновь утешенная Россия), большая аллегорическая интермедия, смысла которой пояснять не нужно, потому что он виден из самого заголовка пьесы. После следовал балет «Радость народа, появление Астреи на российском горизонте и восстановлении золотого века».
Государыня зимой гостила по три
дня, а иногда по шести
дней у него в Гостилицах и праздновала, по обыкновению, в его доме
день святого Алексея — человека Божия, причем в продолжение обеденного и вечернего столов была обычная пальба из пушек,
итальянская музыка и иллюминация.
Новостью
дня в этот
день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько
дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому-то
итальянскому доктору, лечившему ее каким-то новым и необыкновенным способом.