Неточные совпадения
Ведь это
история, понимаете ли:
история, сконапель истоар, [Сконапель истоар (от фр. се qu’on appele histoire) — что
называется,
история.] — говорила гостья с выражением почти отчаяния и совершенно умоляющим голосом.
— Был там Гурко, настроен мрачно и озлобленно, предвещал катастрофу, говорил, точно кандидат в Наполеоны. После
истории с Лидвалем и кражей овса ему, Гурко, конечно, жить не весело. Идиот этот, октябрист Стратонов, вторил ему, требовал: дайте нам сильного человека! Ногайцев вдруг заявил себя монархистом. Это
называется: уверовал в бога перед праздником. Сволочь.
— Губернатор замнет
историю, если вы
назоветесь героем: он не любит ничего доводить до Петербурга.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от земли, от плоти, от
истории, от космоса, и потому на земле, в
истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика
назывались теократией.
— Что делать-то, Вихров?.. Бедные на мне не женятся, потому что я сама бедна. Главное, вот что — вы ведь знаете мою
историю. Каролина говорит, чтобы я
называлась вдовой; но ведь он по бумагам моим увидит, что я замужем не была; а потому я и сказала, чтобы сваха рассказала ему все: зачем же его обманывать!
— Нет, не просьбы. — И я объяснил ей сколько мог, что описываю разные
истории про разных людей: из этого выходят книги, которые
называются повестями и романами. Она слушала с большим любопытством.
Франция в продолжение всей своей длинной
истории была одним лишь воплощением и развитием идеи римского бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского бога и ударилась в атеизм, который
называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм все-таки здоровее римского католичества.
— Вы, конечно, понимаете, что по-русски оно значит каменщик, и масоны этим именем
назвались в воспоминание Соломона [Соломон — царь израильский в 1020-980 годах до нашей эры.], который, как вы тоже, вероятно, учили в священной
истории, задумал построить храм иерусалимский; главным строителем и архитектором этого храма он выбрал Адонирама; рабочих для постройки этого храма было собрано полтораста тысяч, которых Адонирам разделил на учеников, товарищей и мастеров, и каждой из этих степеней он дал символическое слово: ученикам Иоакин, товарищам Вооз, а мастерам Иегова, но так, что мастера знали свое наименование и наименование низших степеней, товарищи свое слово и слово учеников, а ученики знали только свое слово.
— А знаешь что, братику, — проговорил Пепко однажды, когда мы импровизировали свою «
историю девушки в белом платье», — ведь это и есть то, что
называется психологией творчества.
— Читаю я теперь, брат, одну
историю, — говорил Яков, —
называется «Юлия, или подземелье замка Мадзини»… Очень интересно!.. А ты как по этой части?
— Вот она, — сказал он, возвращаясь ко мне с листочком почтовой бумаги, — и
называется"
История маленького погибшего дитяти". Одну минуту внимания и ты узнаешь исповедь моей души.
Я сказал: «Так, здорово. Это
называется влипнуть. Интересная
история».
Вошел маленький, лысый старичок, повар генерала Жукова, тот самый, у которого сгорела шапка. Он присел, послушал и тоже стал вспоминать и рассказывать разные
истории. Николай, сидя на печи, свесив ноги, слушал и спрашивал все о кушаньях, какие готовили при господах. Говорили о битках, котлетах, разных супах, соусах, и повар, который тоже все хорошо помнил, называл кушанья, каких нет теперь; было, например, кушанье, которое приготовлялось из бычьих глаз и
называлось «поутру проснувшись».
Поляк этот был парень ловкий и даже очень образованный; он был из шляхты, не доказавшей дворянства, но обладал сведениями по
истории и однажды пояснял мне, что есть правление, которое
называется республика, и есть другое — республиканция. Республика — это выходило то, где «есть король и публика, а республиканция, где нет королю ваканции».
— Да, эту
историю уж точно что стоит рассказать. Как он только
называется?.. есть тут землемер… Кумовеев ни то Макавеев, в седьмой роте в Измайловском он жил.
— Читал я их, — продолжал он, помолчав и по-прежнему рассматривая книги, — немало читал. Конечно, есть занятные
истории, да ведь, поди, не все и правда… Вот тоже у поселенца одного, из раскольников, купил я раз книжку;
называется эта книжка «Ключ к таинствам природы»… Говорил он, в ней будто все сказано как есть…
История, и тут только объяснилось, что деревенский повар у родителей мальчика
назывался Трифон, и образованный мальчик, приготовленный во второй класс гимназии, никогда не подумал о том, что такое Трифон, и не знал, что значит повар!
Эту печальную и смешную
историю — более печальную, чем смешную, — рассказывал мне как-то один приятель, человек, проведший самую пеструю жизнь, бывавший, что
называется, и на коне и под конем, но вовсе не утративший под хлыстом судьбы ни сердечной доброты, ни ясности духа.
Книга эта, в трех частях,
называется «Руководство к естественной
истории Д. Ион.
Сыромятов. Гм…
история, братец ты мой!.. По-приятельски, удружил!.. Ты знаешь ли, как это, по-нашему, по-русски,
называется?.. Ведь этот твой пассаж для сестры и для всей нашей фамилии бесчестье и мараль!.. Ты подумал ли об этом?
Весьма может быть, что он распустил бы и в прочих губерниях выгодную для себя славу, если бы не вышел в отставку по одному случаю, который обыкновенно
называется неприятною
историею: он ли дал кому-то в старые годы оплеуху, или ему дали ее, об этом наверное не помню, дело только в том, что его попросили выдти в отставку.
В
истории философии понятию веры придается иногда расширенное гносеологическое значение, этим именем
называется всякая интуиция, установляющая транссубъективное бытие, — внешнего ли мира или чужого «я».
Эта бессмыслица часто
называется разумом
истории.
— Все это верно, голубчик, — еще тише сказал писатель. — И осатанелость крестьянской души, как вы отлично назвали, пойдет все дальше. Купон выел душу нашего городского обывателя, и зараза эта расползется по всей земле. Должно быть, таков ход
истории. Это
называется дифференциацией.
И если астрология не может возродиться в наивно-натуралистической форме, как не может возродиться докоперниковский натуралистический антропоцентризм, то супранатуралистическая истина астрологии, которая видит в космосе иные планы бытия, закрытая для астрономии, возродится, возрождается и никогда не умирала [Беспристрастную и добросовестную
историю астрологии можно найти у Кизеветтера в том томе его
истории оккультизма, который
называется «Die Geheimwissenschaften», с.
Тяжело отзывалась эта потеха на лицах и спинах этих людей. Они глухо роптали, но открыто восставать и боялись, и не могли. Им оставалось вымещать свою злобу на барыню, разнося по Москве, по ее улицам и переулкам, по ее харчевням и гербергам, как
назывались пивные в описываемое нами время, вести о ее зверствах, придавая им почти легендарный характер. Ее не называли они даже по имени и отчеству, а просто «Салтычихой» — прозвище так и оставшееся за ней в народе и перешедшее в
историю.
Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она
назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала
историю виконта.
История (та, которая
называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот-то, и тот-то, не сделали таких-то и таких-то маневров.
Отрешившись от прежнего воззрения на божественное подчинение воли народа одному избранному и на подчинение этой воли Божеству,
история не может сделать ни одного шага без противоречия, не выбрав одного из двух: или возвратиться к прежнему верованию в непосредственное участие Божества в делах человечества, или определенно объяснить значение той силы, производящей исторические события, которая
называется властью.