Неточные совпадения
В заключение упомяну о знаменитой
истории картофельного
бунта и о том, как Николай приобщал к благам петербургской цивилизации кочующих цыган.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим
бунтам истории —
бунту Лютера,
бунту разума просвещения против авторитета,
бунту «природы» у Руссо,
бунту французской революции,
бунту идеализма против власти объекта,
бунту Маркса против капитализма,
бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому
бунту Бакунина,
бунту Л. Толстого против
истории и цивилизации,
бунту Ницше против разума и морали,
бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как
бунт против мира и его закона.
На том самом месте, где стоит теперь клетка, сто лет тому назад стоял сконфуженный автор «
Истории Пугачевского
бунта» — великий Пушкин.
Она выразилась в его
бунте против
истории и против всякого насилия, в его любви к простому трудовому народу.
После этого разрыва начинается
бунт, решительный
бунт против
истории, против мирового процесса, против универсального духа во имя живого человека, во имя личности.
Проблема столкновения личности и мировой гармонии. Отношение к действительности. Значение Гегеля в
истории русской мысли.
Бунт Белинского. Предвосхищение Достоевского. Проблема теодицеи. Подпольный человек. Гоголь и Белинский. Индивидуалистический социализм Белинского. Религиозная драма Гоголя. Письмо Белинского Гоголю. Мессианство русской поэзии: Тютчев, Лермонтов.
Огромное, основоположное значение для дальнейшей
истории русского сознания имеет то, что у Белинского
бунт личности против мировой
истории и мировой гармонии приводит его к культу социальности.
По своим исканиям правды, смысла жизни, исканиям Царства Божьего, своим покаяниям, своему религиозно-анархическому
бунту против неправды
истории и цивилизации он принадлежит русской идее.
Минута была самая решительная: она ждала своего героя, и он явился. Шубы, которыми был закрыт всеми позабытый Ахилла, зашевелясь, слетели на пол, а сам он, босой, в узком и куцем солдатском белье, потрошил того, кто так недавно казался чертом и за кого поднялась вся эта
история, принявшая вид настоящего открытого
бунта.
Он прочитал книги Костомарова,
Историю пугачёвского
бунта, Капитанскую дочку, Годунова, а стихи — не стал читать.
Но, как ни искушены были эти моряки в
историях о плавающих бутылках, встречаемых ночью ледяных горах,
бунтах экипажей и потрясающих шквалах, я увидел, что им неизвестна
история «Марии Целесты», а также пятимесячное блуждание в шлюпке шести человек, о котором писал М. Твен, положив тем начало своей известности.
История должна опровергнуть клевету, легкомысленно повторенную светом: утверждали, что Михельсон мог предупредить взятие Казани, но что он нарочно дал мятежникам время ограбить город, дабы в свою очередь поживиться богатою добычею, предпочитая какую бы то ни было прибыль славе, почестям и царским наградам, ожидавшим спасителя Казани и усмирителя
бунта!
Но, мало знакомый с
историею стрелецких мятежей, он отнес к одному году (1683) и майское кровопролитие 1682 года, и
бунт стрельцов после казни Хованского, и заговор Шакловитого, и падение Софии.
При том же сказания Медведева о причинах
бунта совершенно согласны с донесением датского резидента, Бутенанта фон Розенбуша, напечатанным у г. Устрялова в VI приложении к первому тому «
Истории Петра» (стр. 330–346).
В первом из этих отделений находятся 1) материалы для
истории Петра Великого, собранные при жизни его: выписки из подлинного дела о стрелецком
бунте 1698 года, дело о мятеже башкирском в 1708 году, документы о
бунте булавинском; ведомости о числе войск и орудий в разное время, о каналах, заводах, фабриках и пр., о действиях в шведскую войну; журналы походов и путешествий Петра Великого и пр.; кроме того — 2) собственноручные черновые бумаги Петра, — его ученические тетради, проекты законов, указов, рескриптов, счеты, письма и пр.
В «Русской беседе» напечатаны «Записки» Державина, в «Отечественных записках», в «Библиографических записках» и в «Московских ведомостях» недавно помещены были извлечения из сочинений князя Щербатова, в «Чтениях Московского общества
истории» и в «Пермском сборнике» — допросы Пугачеву и многие документы, относящиеся к
историй пугачевского
бунта; в «Чтениях» есть, кроме того, много записок и актов, весьма резко характеризующих тогдашнее состояние народа и государства; месяц тому назад г. Иловайский, в статье своей о княгине Дашковой, весьма обстоятельно изложил даже все подробности переворота, возведшего Екатерину на престол; наконец, сама книга г. Афанасьева содержит в себе множество любопытных выписок из сатирических журналов — о ханжестве, дворянской спеси, жестокостях и невежестве помещиков и т. п.
Дело о пугачевском
бунте, которого не показали Пушкину, до сих пор запечатано, и никто еще из исследователей русской
истории вполне им не пользовался [Некоторые части дела о Пугачеве, по ходатайству графа Перовского, были открыты покойному Надеждину, когда он писал свои «Исследования о скопческой ереси», начальник которой, Кондратий Селиванов, современник Пугачева, также называл себя императором Петром III.].
Впрочем, может быть, начальство не хотело этого замечать и потому, что ему уже надоело возиться с нашими «
бунтами», да и не в этом дело. Мир и покой всем им, устроившим такую нашу карьеру, а ты иди вперед, моя
история.
В это время Париж сильно волновался.
История дуэли Пьера Бонапарта с Виктором Нуаром чуть не кончилась
бунтом. Дело доходило до грандиозных уличных манифестаций и вмешательства войск, Герцен ходил всюду и очень волновался. Его удивляло то, что наш общий с ним приятель Г.Н.Вырубов как правоверный позитивист, признающий как догмат, что эра революции уже не должна возвращаться, очень равнодушно относился к этим волнениям.
Бунт против
истории должен перейти в
бунт против последних результатов
истории, против конечной ее цели.
Приближались летние месяцы 1831 года, принадлежащие к тяжким эпохам новейшей русской
истории. Шла ожесточенная борьба и на окраинах, а внутри России свирепствовала холера, сопровождаемая народными волнениями и
бунтом военных поселян.
И часто трудно бывает определить, почему русский человек объявляет
бунт против культуры и
истории и низвергает все ценности, почему он оголяется, потому ли, что он нигилист, или потому, что он апокалиптик и устремлен к всеразрешающему религиозному концу
истории.
Не свободен духом человек нового времени, человек кончающейся новой
истории, и не во имя свободы совершает он свои восстания и
бунты, не во имя свободы отрицает он Истину.