Неточные совпадения
— Скверная
история, но уморительная. Не может же Кедров драться с этим господином! Так ужасно горячился? — смеясь переспросил он. — А какова нынче Клер? Чудо! — сказал он про новую французскую актрису. — Сколько ни смотри, каждый день новая. Только одни
французы могут это.
Там была брань и логика; там
француз был всего только
французом, а немец всего только немцем, и это с наибольшим напряжением, чем во всю их
историю; стало быть, никогда
француз не повредил столько Франции, а немец своей Германии, как в то именно время!
— Но позвольте, как же это? — спросила вдруг Настасья Филипповна. — Пять или шесть дней назад я читала в «Indеpendance» — а я постоянно читаю «Indеpendance», — точно такую же
историю! Но решительно точно такую же! Это случилось на одной из прирейнских железных дорог, в вагоне, с одним
французом и англичанкой: точно так же была вырвана сигара, точно так же была выкинута за окно болонка, наконец, точно так же и кончилось, как у вас. Даже платье светло-голубое!
— Воистину так, мамаша! Вы схватили за рога быка
истории. На этом желтеньком фоне есть некоторые орнаменты, то есть вышивки, но — они дела не меняют! Именно толстенькие человечки — главные греховодники и самые ядовитые насекомые, кусающие народ.
Французы удачно называют их буржуа. Запомните, мамаша, — буржуа. Жуют они нас, жуют и высасывают…
— И ростом и душою! — возразил Рославлев, устремив пылающий взор на
француза, который почти до половины уже влез в камин. — Если вы, граф, читали когда-нибудь
историю…
Я прочел ее
историю в одной сентиментальной и, может быть, лживой книге, у Ламартина; из ложного пафоса болтливого и любующегося своим языком и манерой
француза для меня ясно и отчетливо вышла чистая фигура девушки — фанатика добра.
Француз решительно струсил; действительно, все это было очень похоже на правду, а стало быть, выходило, что я и в самом деле был в силах затеять
историю.
— Вы смеетесь, что ли, надо мною, — крикнул генерал. Он обернулся к
французу и по-французски изложил ему, что я решительно напрашиваюсь на
историю. Де-Грие презрительно усмехнулся и пожал плечами.
Прочтите «Семейную хронику» и «Детские годы» С. Т. Аксакова, прочтите «Годы в школе» г. Вицына («Русская беседа», 1859, № 1–4), «Незатейливое воспитание», из записок А. Щ. в «Атенее» (1858, № 43–45), — не та ли же самая
история повторялась у нас в частном воспитании, вплоть до
француза по крайней мере?
«L'histoire d'une femme est toujours un roman», — «
История женщины есть всегда роман», — сказал один
француз в таком смысле, который всякому понятен.
У Хацимовского я окончательный лоск получил. Но и оттуда меня в скором времени — фить! За что? Да за разное. Длинная
история. Началось это с того, что отобрал у меня надзиратель альбом этаких, знаете, карточек со стихотворными пояснениями моей собственной музы, ну и так далее… Что вспоминать! Пассон [Переменим тему (от франц. passons).], как говорят
французы.
— Но ведь необходимо же было объяснить
историю страны, которой завладели
французы…
Немцы вытеснили сравнительно слабый отряд
французов из Эльзас-Лотарингии и двинулись дальше, в глубь страны. Здесь повторилась та же
история, что и в Бельгии. Разрушается прекрасный, наполненный лучшими произведениями искусства, замок Шантильи. A несколько позднее, громится и разрушается теми же гигантскими немецкими сорокадюймовыми снарядами один из величайших по красоте и старинной готической архитектуре Реймсский собор.
— Видите? Желвак! То, что
французы называют un clou. У меня диабет, и как только какое-нибудь волнение — сейчас и выскочит вот такая
история!
Но Тэн зато прекрасно знал по-английски, и его начитанность по английской литературе была также, конечно, первая между
французами, что он и доказал своей"
Историей английской литературы". Знал он и по-итальянски, и его"Письма из Италии" — до сих пор одна из лучших книг по оценке и искусства и быта Италии. Я в этом убедился, когда для моей книги"Вечный город"обозревал все то, что было за несколько веков писано о Риме.
Такой"хозяйский"поступок показался мне весьма мало подходящим к редактору самой либеральной газеты. Не затевая с Коршем
истории, я свой законный протест высказал в письме к Суворину, где по-товарищески разобрал этот инцидент и выразился, между прочим, что этаким способом барыни увольняют прислугу, да и то в образованных странах дают ей неделю, как говорится у
французов.
Вот сидят «Бытовая
история», «Словесность», «
История драмы»,
француз, рыжий и веселый, как и подобает быть
французу, батюшка, «Мимика», «Рисование» и «Пение» — словом, весь синедрион, до двух фехтовальщиков включительно.
И князь Ипполит начал говорить по-русски таким выговором, каким говорят
французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей
истории.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 160 000 русских и
французов — всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей — был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно-исторической стрелки на циферблате
истории человечества.
Несмотря на то, что все любовные
истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором
французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои
истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности? Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех
французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные
французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает
история) цель русских состояла именно в том, чтоб остановить, отрезать и забрать в плен всех
французов?
Так было (по
истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск, Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа
французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством
французов, без новых сражений — есть одно из самых поучительных явлений
истории.
Но вдруг в 1812-м году
французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем без новых сражений не Россия перестала существовать, а перестала существовать 600-тысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила
истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, — невозможно.
И с легкою и наивною откровенностью
француза, капитан рассказал Пьеру
историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственные, имущественные и семейные отношения. «Ma pauvre mère» [«Моя бедная мать»] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
В 12-м и 13-м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в
истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы — полной победы над
французами. [
История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений.]