Неточные совпадения
Русские писатели не могли оставаться
в пределах
литературы, они переходили эти пределы, они
искали преображения жизни.
Выхода же надо
искать в самой жизни:
литература только воспроизводит жизнь и никогда не дает того, чего нет
в действительности.
Легкий род
литературы Женни очень нравился, но и
в нем она
искала отдыха и удовольствия, а не зачитывалась до страсти.
— Все это, князь, я очень хорошо сам знаю и на одну
литературу никогда не рассчитывал; но если перееду
в Петербург, то буду
искать там места, — проговорил Калинович.
Никогда я не совал своего носа
в литературу и
в политику, не
искал популярности
в полемике с не веждами, не читал речей ни на обедах, ни на могилах своих товарищей…
Гиль заставила тебя фордыбачить и отказываться от пособия, которое тебе Тихон Ларионыч предлагал для ссудной кассы, гиль заставила тебя метаться и
искать судебных мест, к которым ты неспособен; гиль загнала тебя
в литературу, которая вся яйца выеденного не стоит, если бы не имела одной цели — убить
литературу; гиль руководит тобой, когда ты всем и каждому отрицаешься от нигилизма; одним словом, что ты ни ступишь, то это все гиль.
Вся русская
литература XIX века находится вне классицизма и романтизма, она реалистична
в глубинном смысле слова, и она свидетельствует о борении духа субъекта-человека, о трагедии творчества, исходящего
в объективацию, она
ищет высшей творческой жизни.
«Знаешь, дорогой мой Алексеюшка,
в чем горе наших отношений? Ты никогда не позволял и не позволяешь быть с тобою откровенным… Почти полгода прожил я на Капри бок о бок с тобой, переживал невыносимые и опасные штурмы и дранги, [Бури и натиски (от нем. Sturm and Drang).]
искал участия и совета, и именно
в личной, переломавшейся жизни, — и говорил с тобою только о
литературе и общественности. Это факт: живя с тобой рядом, я ждал приезда Вересаева, чтобы с ним посоветоваться — кончать мне с тобой или нет?»
Несмотря на его офицерские эполеты, он не достиг ещё гражданского совершеннолетия — ему нет двадцати одного года, но вместе с тем всестороннее образование его прямо поразительно — он не только свободно говорит и читает на трёх языках: французском, немецком и английском, но успел прочесть на них очень много, знаком с русской и иностранной
литературой, со всеобщей историей, философскими учениями и естественными науками, увлекается химией, физикой и оккультными знаниями,
ища между ними связи,
в существовании которой он убеждён.
Литература сперва величаво и подробно рассуждала о том, сколькими пальцами ради спасения души надо креститься и сколько раз говорить «аллилуйя», а потом стала
искать в расколе воображаемых качеств, основывая свои воззрения не на личном знакомстве с расколом и раскольниками и не на взгляде их на религию и социальные отношения.
С прекращением Крымской войны и возникновением гласности и новых течений
в литературе немало молодых людей оставили службу и пустились
искать занятий при частных делах, которых тогда вдруг развернулось довольно много. Этим движением был увлечен и я.