Неточные совпадения
«И
бабушка пошла бы, и мать моя, если б была жива… И этот человек готов идти —
искать мое счастье — и терять свое!» — подумалось ей опять.
Откуда у ней этот источник мудрости и силы? Она — девушка! Он никак не мог добраться;
бабушка была загадкой для него. Он напрасно
искал ключа.
«Ах, зачем мне мало этого счастья — зачем я не
бабушка, не Викентьев, не Марфенька, зачем я — Вера в своем роде?» — думал он и боязливо
искал Веру глазами.
Райский видел, что по лицу
бабушки потекла медленно слеза и остановилась, как будто застыла. Старуха зашаталась и ощупью
искала опоры, готовая упасть…
Тит Никоныч являлся всегда одинакий, вежливый, любезный, подходящий к ручке
бабушки и подносящий ей цветок или редкий фрукт. Опенкин, всегда речистый, неугомонный, под конец пьяный, барыни и барышни, являвшиеся теперь потанцевать к невесте, и молодые люди — все это надоедало Райскому и Вере — и оба
искали, он — ее, а она — уединения, и были только счастливы, он — с нею, а она — одна, когда ее никто не видит, не замечает, когда она пропадет «как дух» в деревню, с обрыва в рощу или за Волгу, к своей попадье.
— Он,
бабушка, на днях яблоко в саду поднял да к себе в шкапик и положил, а я взял да и съел. Так он потом
искал его,
искал, всех людей к допросу требовал…
— Я — как девушка, — буду
бабушкой, тогда про себя и скажу, ты погоди покуда! А то — умом
поищи, где я спрятан, — поищи-ка вот!
Опять крик, опять новые грезы; но теперь
бабушка Татьяна и Гордей Евстратыч сменялись худеньким дедушкой Поликарпом Семенычем, который все
искал Зотушку; а Феня прятала его то у себя под подушкой, то в коробке с гостинцем Гордея Евстратыча.
Та первая подала
бабушке руку, но взглянула ей не в лицо, а через плечо, далее. Она, очевидно,
искала глазами княжну, но, не видя ее, должна была начать разговор с княгинею...
Княжна была гораздо покойнее, — это и было понятно:
бабушка искала во всем, что случилось, своей вины, а княжна не видала в случившемся ничего, кроме торжества своей правоты и окончания своего житья в доме, которого все порядки не нравились ей, утомили ее и впереди не обещали ей ничего, кроме того же недовольства.
Неожиданно овдовев,
бабушка, как можно было видеть из первых страниц моих записок, не поехала
искать рассеяния, как бы сделала это современная дама, а она тотчас же занялась приведением в порядок своего хозяйства, что было и весьма естественно и совершенно необходимо, потому что, пока княгиня с князем жили в Петербурге, в деревне многое шло не так, как нужно.
— Да, Крестьян Иванович, позвольте же мне теперь, говорю, удалиться. Да тут, чтоб уж разом двух воробьев одним камнем убить, — как срезал молодца-то на
бабушках, и обращаюсь к Кларе Олсуфьевне (дело-то было третьего дня у Олсуфья Ивановича), а она только что романс пропела чувствительный, — говорю, дескать, «чувствительно пропеть вы романсы изволили, да только слушают-то вас не от чистого сердца». И намекаю тем ясно, понимаете, Крестьян Иванович, намекаю тем ясно, что ищут-то теперь не в ней, а подальше…
«Воды холодной дайте», и она стала сама
искать воды; но, увидав мертвого ребенка, перед которым стояла
бабушка Анна, барыня отвернулась, и все видели, как она закрылась платком и заплакала.
—
Бабушка, старик страшный тебя
ищет.
Лиза. Кто ж меня,
бабушка, на ум наведет? У кого же мне себе ученья
искать, как мне на белом свете жить; что на свете хорошо, а что дурно? Молода ведь я, какие у меня силы, какой у меня разум!
— Ах, ужасно! — вырвалось у меня, — ужасно у вас тут, Николай! Мариам выла всю ночь до рассвета и не давала спать.
Бабушка заставляет разбираться в старых бумагах и
искать какого-то таинственного родственника царского происхождения из рода Джаваха. Словом, ужасная у вас здесь тоска.
Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался? — В школу. — Ты еще мал, не ходи, — и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да
бабушка на печке. Стало Филипку скучно одному,
бабушка заснула, а он стал
искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу.
Проходили дни, недели — фамильных бриллиантов
бабушки так и не нашли, хотя подняли на ноги всю полицию Гори. Не нашли и Абрека, хотя
искали его усердно. Он исчез, как исчезает камень, брошенный в воду.
— Как не пойдешь? Тебя всюду
ищут.
Бабушка приказала.
Бабушка и остальные ребятишки начинают вместо
искать пальто,
ищут долго, но пальто как в воду кануло. Где оно?
Бабушка и Вася бледны, испуганы. Даже Егорыч удивлен. Молчит и не двигается один только Путохин. Чуткий ко всякого рода беспорядкам, на этот раз он делает вид, что ничего не видит и не слышит. Это подозрительно.