Неточные совпадения
В тот же вечер, запершись в
кабинете, Бородавкин писал в своем журнале следующую отметку...
Новый градоначальник заперся в своем
кабинете, не ел, не пил и все что-то скреб пером.
Проходит и еще один день, а градоначальниково тело все сидит в
кабинете и даже начинает портиться.
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в
кабинете и начал рапортовать во все места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал, тем больше становилось оно ядовитым.
Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистратигов, [Архистрати́г (греч.) — верховный военачальник.] сверкнул глазами, произнес: «Не потерплю!» — и скрылся в
кабинет.
Так, например, заседатель Толковников рассказал, что однажды он вошел врасплох в градоначальнический
кабинет по весьма нужному делу и застал градоначальника играющим своею собственною головою, которую он, впрочем, тотчас же поспешил пристроить к надлежащему месту.
Немного спустя после описанного выше приема письмоводитель градоначальника, вошедши утром с докладом в его
кабинет, увидел такое зрелище: градоначальниково тело, облеченное в вицмундир, сидело за письменным столом, а перед ним, на кипе недоимочных реестров, лежала, в виде щегольского пресс-папье, совершенно пустая градоначальникова голова… Письмоводитель выбежал в таком смятении, что зубы его стучали.
Когда же совсем нечего было делать, то есть не предстояло надобности ни мелькать, ни заставать врасплох (в жизни самых расторопных администраторов встречаются такие тяжкие минуты), то он или издавал законы, или маршировал по
кабинету, наблюдая за игрой сапожного носка, или возобновлял в своей памяти военные сигналы.
По временам он выбегал в зал, кидал письмоводителю кипу исписанных листков, произносил: «Не потерплю!» — и вновь скрывался в
кабинете.
— Ну, и Бог с тобой, — сказала она у двери
кабинета, где уже были приготовлены ему абажур на свече и графин воды у кресла. — А я напишу в Москву.
— Ну, пойдем в
кабинет, — сказал Степан Аркадьич, знавший самолюбивую и озлобленную застенчивость своего приятеля; и, схватив его за руку, он повлек его за собой, как будто проводя между опасностями.
— Слушаю, ваше превосходительство; чай в
кабинет прикажете?
И, узнав, что он в
кабинете, она пошла к нему.
— Если прикажете, ваше сиятельство, отдельный
кабинет сейчас опростается: князь Голицын с дамой. Устрицы свежие получены.
Сидя в
кабинете Каренина и слушая его проект о причинах дурного состояния русских финансов, Степан Аркадьич выжидал только минуты, когда тот кончит, чтобы заговорить о своем деле и об Анне.
Это было ему тем более неприятно, что по некоторым словам, которые он слышал, дожидаясь у двери
кабинета, и в особенности по выражению лица отца и дяди он догадывался, что между ними должна была итти речь о матери.
Она быстро пошла в дом, в свой
кабинет, села к столу и написала мужу...
Катавасов в коротких словах передал ему последнее известие и, войдя в
кабинет, познакомил Левина с невысоким, плотным, очень приятной наружности человеком.
Туман, застилавший всё в ее душе, вдруг рассеялся. Вчерашние чувства с новой болью защемили больное сердце. Она не могла понять теперь, как она могла унизиться до того, чтобы пробыть целый день с ним в его доме. Она вошла к нему в
кабинет, чтоб объявить ему свое решение.
Она, в том темно-лиловом платье, которое она носила первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том самом кожаном старинном диване, который стоял всегда в
кабинете у деда и отца Левина, и шила broderie anglaise. [английскую вышивку.]
«Да наконец, — спрашивал он себя пред поворотом в
кабинет, — что же случилось?
Ему хотелось, чтобы Левин был весел. Но Левин не то что был не весел, он был стеснен. С тем, что было у него в душе, ему жутко и неловко было в трактире, между
кабинетами, где обедали с дамами, среди этой беготни и суетни; эта обстановка бронз, зеркал, газа, Татар — всё это было ему оскорбительно. Он боялся запачкать то, что переполняло его душу.
Мысли о том, куда она поедет теперь, — к тетке ли, у которой она воспитывалась, к Долли или просто одна за границу, и о том, что он делает теперь один в
кабинете, окончательная ли это ссора, или возможно еще примирение, и о том, что теперь будут говорить про нее все ее петербургские бывшие знакомые, как посмотрит на это Алексей Александрович, и много других мыслей о том, что будет теперь, после разрыва, приходили ей в голову, но она не всею душой отдавалась этим мыслям.
Анна вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел в полусвете
кабинета ту самую женщину портрета в темном, разноцветно-синем платье, не в том положении, не с тем выражением, но на той самой высоте красоты, на которой она была уловлена художником на портрете.
Неприятнее всего была та первая минута, когда он, вернувшись из театра, веселый и довольный, с огромною грушей для жены в руке, не нашел жены в гостиной; к удивлению, не нашел ее и в
кабинете и наконец увидал ее в спальне с несчастною, открывшею всё, запиской в руке.
И, распорядившись послать за Левиным и о том, чтобы провести запыленных гостей умываться, одного в
кабинет, другого в большую Доллину комнату, и о завтраке гостям, она, пользуясь правом быстрых движений, которых она была лишена во время своей беременности, вбежала на балкон.
— Хочешь в
кабинет? — мрачно хмурясь, сказал Левин по-французски Степану Аркадьичу. — Пройдите в
кабинет, вы там переговорите.
— Она очень просила меня поехать к ней, — продолжала Анна, — и я рада повидать старушку и завтра поеду к ней. Однако, слава Богу, Стива долго остается у Долли в
кабинете, — прибавила Анна, переменяя разговор и вставая, как показалось Кити, чем-то недовольная.
Анна, забывшая за работой укладки внутреннюю тревогу, укладывала, стоя пред столом в своем
кабинете, свой дорожный мешок, когда Аннушка обратила ее внимание на стук подъезжающего экипажа.
Алексей Александрович забыл о графине Лидии Ивановне, но она не забыла его. В эту самую тяжелую минуту одинокого отчаяния она приехала к нему и без доклада вошла в его
кабинет. Она застала его в том же положении, в котором он сидел, опершись головой на обе руки.
— О чем это? — спросил Степан Аркадьич, выходя из
кабинета и обращаясь к жене.
И, вспомнив о том, что он забыл поклониться товарищам Облонского, только когда он был уже в дверях, Левин вышел из
кабинета.
Степан Аркадьич с тем несколько торжественным лицом, с которым он садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в
кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив руки за спину, ходил по комнате и думал о том же, о чем Степан Аркадьич говорил с его женою.
— Мы с Иваном Петровичем поместились в
кабинете Алексея, — сказала она, отвечая Степану Аркадьичу на его вопрос, можно ли курить, — именно затем, чтобы курить, — и, взглянув на Левина, вместо вопроса: курит ли он? подвинула к себе черепаховый портсигар и вынула пахитоску.
Анна между тем, вернувшись в свой
кабинет, взяла рюмку и накапала в нее несколько капель лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и, выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню.
Когда Алексей Александрович вошел в маленький, уставленный старинным фарфором и увешанный портретами, уютный
кабинет графини Лидии Ивановны, самой хозяйки еще не было. Она переодевалась.
— Браво! Вронский! — закричал Петрицкий, вскакивая и гремя стулом. — Сам хозяин! Баронесса, кофею ему из нового кофейника. Вот не ждали! Надеюсь, ты доволен украшением твоего
кабинета, — сказал он, указывая на баронессу. — Вы ведь знакомы?
Пройдя небольшую столовую с темными деревянными стенами, Степан Аркадьич с Левиным по мягкому ковру вошли в полутемный
кабинет, освещенный одною с большим темным абажуром лампой.
— О, нет! — отвечала она, встав за ним и провожая его чрез залу в
кабинет. — Что же ты читаешь теперь? — спросила она.
Приехав к месту своего служения, Степан Аркадьич, провожаемый почтительным швейцаром с портфелем, прошел в свой маленький
кабинет, надел мундир и вошел в присутствие.
И тут он вспомнил вдруг, как и почему он спит не в спальне жены, а в
кабинете; улыбка исчезла с его лица, он сморщил лоб.
Войдя в маленький
кабинет Кити, хорошенькую, розовенькую, с куколками vieux saxe, [старого саксонского фарфора,] комнатку, такую же молоденькую, розовенькую и веселую, какою была сама Кити еще два месяца тому назад, Долли вспомнила, как убирали они вместе прошлого года эту комнатку, с каким весельем и любовью.
После наряда, то есть распоряжений по работам завтрашнего дня, и приема всех мужиков, имевших до него дела, Левин пошел в
кабинет и сел за работу. Ласка легла под стол; Агафья Михайловна с чулком уселась на своем месте.
Он сошел вниз, но не успел еще выйти из
кабинета, как услыхал знакомые шаги жены, неосторожно быстро идущей к нему.
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее
кабинет, где горели две свечи, освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
И потом, ревновать — значит унижать и себя и ее», говорил он себе, входя в ее
кабинет; но рассуждение это, прежде имевшее такой вес для него, теперь ничего не весило и не значило.
Он сидел в
кабинете у письменного стола и писал.
К утру опять началось волнение, живость, быстрота мысли и речи, и опять кончилось беспамятством. На третий день было то же, и доктора сказали, что есть надежда. В этот день Алексей Александрович вышел в
кабинет, где сидел Вронский, и, заперев дверь, сел против него.
Старый князь после отъезда доктора тоже вышел из своего
кабинета и, подставив свою щеку Долли и поговорив с ней, обратился к жене...