Неточные совпадения
Интересы созидания, поддержания и охранения огромного
государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории.
Интересы жизни частной, эгоистически семейной, мещанской побеждаются
интересами жизни национальной, исторической, мировой, инстинктами славы народов и
государств.
Животное существование и удовлетворение элементарных
интересов возможно и при оттеснении народов и
государств на второй план истории.
Повторяю: покуда низменные, будничные
интересы держат массы в плену, до тех пор для них недоступна будет высшая идея правды, осуществляемая
государством.
Вместо восторгов мы видим полное господство низменных
интересов, вместо добровольного стремления к успокоению на лоне великого, единого
государства — борьбу.
Но, признаюсь откровенно, я боюсь, что упомянутое сейчас возражение основано на недоразумении и что характеристическою чертою настоящего времени является не столько знание
интересов и нужд
государства и бескорыстное служение им, сколько самоуверенная и хлесткая болтовня, сопровождаемая знанием, где раки зимуют, и надеждою на повышение.
— Не касающе! Да сам-то я буду же знать! Ах, маменька, маменька! я ведь не личным своим
интересам, а
государству служу.
Как! когда заводы на Урале в течение двух веков пользовались неизменным покровительством
государства, которое поддерживало их постоянными субсидиями, гарантиями и высокими тарифами; когда заводчикам задаром были отданы миллионы десятин на Урале с лесами, водами и всякими минеральными сокровищами, только насаждай отечественную горную промышленность; когда на Урале во имя тех же
интересов горных заводов не могли существовать никакие огнедействующие заведения, и уральское железо должно совершать прогулку во внутреннюю Россию, чтобы оттуда вернуться опять на Урал в виде павловских железных и стальных изделий, и хромистый железняк, чтобы превратиться в краску, отправлялся в Англию, — когда все это творилось, конечно, притязания какого-то паршивого земства, которое ни с того ни с сего принялось обкладывать заводы налогами, эти притязания просто были смешны.
Об ущербе же его императорского величества
интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность крепко хранить буду, а предпоставленным над мною начальникам во всем, что к пользе и службе
государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и все по совести своей исправлять и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и присяги не поступать; от команды и знамени, где принадлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду и во всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному офицеру (солдату) надлежит.
«К несчастью, несомненно то, что при теперешнем устройстве большинства европейских
государств, удаленных друг от друга и руководимых различными
интересами, совершенное прекращение войны есть мечта, которой было бы опасно утешаться. Однако некоторые принятые всеми более разумные законы и постановления при этих дуэлях между народами могли бы значительно уменьшить ужасы войны.
Но часто мы видим в истории, что или государственные
интересы вовсе не сходятся с
интересами народных масс, или между
государством и народом являются посредники — вроде каких-нибудь сатрапов, мытарей и т. п., — не имеющие, конечно, силы унизить величие своего
государства, но имеющие возможность разрушить благоденствие народа.
Естественно при этом, что каждый интересуется общими делами и что фраза о славе нации, о величии
государства не увлекает там людей, если она несогласна с действительными их
интересами.
Представителями
интересов и единства
государства считались обыкновенно привилегированные, господствующие классы.
Не только гений, всякий человек выше общества, выше
государства, и чисто человеческий
интерес выше
интереса общественного и государственного.
Тоталитарные
государства дошли до предельного бесстыдства, они хотят организовать половую жизнь людей для
интересов родовых и государственных, как организуют скотоводство.
Величием
государства слишком часто прикрывали корыстные
интересы людей и социальных классов.
Но за
государством скрыта нация, национальные
интересы, столкновения, национальная любовь и ненависть.
Один принцип гласит: в хозяйственной жизни преследуй свой личный
интерес и это будет способствовать хозяйственному развитию целого, это будет выгодно для общества, нации,
государства.
В известном смысле это продолжает выть верным и для советского коммунистического
государства, где
интересы народа приносятся в жертву мощи и организованности советского
государства.
Высшей ценностью признаются не
интересы рабочих, не ценность человека и человеческого труда, а сила
государства, его экономическая мощь.
«Пока пролетариат еще нуждается в
государстве, он нуждается в нем не в
интересах свободы, а в
интересах подавления своих противников», пишет Энгельс Бебелю в 1875 году.
Государство представилось организацией классового господства, национальность — созданием
интересов буржуазии, добро и правда — отражением экономических отношений.
И когда вы провозглашаете, что
государство есть лишь организация классового господства и служит тем или иным классовым
интересам, вы разрушаете объективное бытие
государства.
Произошло восстание Евгения, героя «Медного Всадника», против Петра, маленьких людей с их маленькими и частными
интересами против великой судьбы народа, против
государства и культуры.
Церковь, отечество,
государство, культура — все давно уже подверглось разложению и за всем стали видеть голый
интерес.
Традиционное русское народничество всегда было враждебно великому
государству и великой культуре, всегда требовало свержения ценностей во имя народного блага и народных
интересов, истребления качеств во имя количества.