Неточные совпадения
Какой-то начетчик запел на
реках вавилонских [«На
реках вавилонских» — по библейскому преданию, песнь древних евреев.] и, заплакав, не мог кончить; кто-то произнес
имя стрельчихи Домашки, но отклика ниоткуда не последовало.
Нашим мелким судам трудно входить сюда, а фрегату невозможно, разве с помощью сильного парохода. Фрегат сидит 23 фута; фарватер Янсекияна и впадающей в него
реки Вусун, на которой лежит Шанхай, имеет самую большую глубину 24 фута, и притом он чрезвычайно узок. Недалеко оставалось до Woosung (Вусуна), местечка при впадении речки того же
имени в Янсекиян.
А вот вы едете от Охотского моря, как ехал я, по таким местам, которые еще ждут
имен в наших географиях, да и весь край этот не все у нас, в Европе, назовут по
имени и не все знают его пределы и жителей,
реки, горы; а вы едете по нем и видите поверстные столбы, мосты, из которых один тянется на тысячу шагов.
Вскоре он издал прокламацию, объявляя, что все пространство земли от
реки Кейскаммы до
реки Кей он,
именем королевы, присоединил к английским владениям под названием Британской Кафрарии.
Между Дагды и Нунгини высятся скалистые сопки, из которых особенно выделяются вершины Ада и Тыонгони.
Река Дагды принимает в себя справа еще две
реки: Малу-Сагды, Малу-Наиса — и два ключа: Эйфу и Адани, текущие с горы того же
имени, а слева — несколько маленьких речек: Джеиджа, Ада 1-я, Ада 2-я и Тыонгони. От устья Дагды в три дня можно дойти до Сихотэ-Алиня.
С плоскогорья Лао-бей-лаза стекают два ключа: Кямту и Сигими-Бяса. Далее, с правой стороны, в Бикин впадают:
река Бей-си-лаза, стекающая с горы того же
имени, маленький ключик Музейза [У-цзей (хе) — речка сепий.] и
река Лаохозен [Лао-ху-цзен — опасающийся (этого места) тигр.], получившая свое название от слова «лахоу», что значит «тигр». По рассказам удэгейцев, несколько лет назад появился тигр, который постоянно ходил по соболиным ловушкам, ломал западни и пожирал все, что в них попадалось.
Небольшое сельцо Колотовка, принадлежавшее некогда помещице, за лихой и бойкий нрав прозванной в околотке Стрыганихой (настоящее
имя ее осталось неизвестным), а ныне состоящее за каким-то петербургским немцем, лежит на скате голого холма, сверху донизу рассеченного страшным оврагом, который, зияя как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине улицы и пуще
реки, — через
реку можно по крайней мере навести мост, — разделяет обе стороны бедной деревушки.
Граница между обоими государствами проходит здесь по прямой линии от устья
реки Тур (по-китайски Байминхе [Бай-мин-хэ — речка ста
имен, то есть
река, на которой живут многие.]) к
реке Сунгаче (по-китайски Суначан [Сунчжа-Ачан — вероятно, название маньчжурское, означающее пять связей — пять сходящихся лучей, пять отрогов и т.д.]), берущей начало из озера Ханка в точке, имеющей следующие географические координаты: 45° 27' с. ш. к 150° 10' в. д. от Ферро на высоте 86 м над уровнем моря.
В нижнем течении Тайцзибери имеет следующие притоки: с правой стороны Цологоузу [Цао-ло-гоу-цзы — долина с завядшей травой.] (12 км), Чанцзуйзу [Чан-цзун-цзы — длинный клюв.], с горой того же
имени, и Сибичу [Си-бэй-ча — северо-западная развилина.]; потом следуют: Ханихеза [Хань-хэ-цзы — пересыхающая
река...
На старинных картах, составленных в 1854 году,
река эта значится под
именем Нимана. Слово это маньчжурское и означает «горный козел». Отсюда легко могло получиться и другое слово — «Иман». Удэгейцы называют ее сокращенно Има, а китайцы к этому названию прибавляют еще слово «хе» (
река) — «Има-хе».
Между их устьями есть гора Ломаза-Цзун [Лао-ма-цзы-гоу — тигровый след.], далее будут речки Мыдагауза [Май-да-гоу-цзы — большая каменноугольная долина.] (6 км) и гора того же
имени и наконец речка Сяо-Шибахе [Сяо-си-бей-хэ — малая северо-западная
река.] (25 км).
В Уссурийском крае
реки, горы и мысы на берегу моря имеют различные названия. Это произошло оттого, что туземцы называют их по-своему, китайцы — по-своему, а русские, в свою очередь, окрестили их своими
именами. Поэтому, чтобы избежать путаницы, следует там, где живут китайцы, придерживаться названий китайских, там, где обитают тазы, не следует руководствоваться названиями, данными русскими. Последние имеют место только на картах и местным жителям совершенно не известны.
Пароход мог отправиться только в конце апреля. Кстати, Харитина назвала его «Первинкой» и любовалась этим
именем, как ребенок, придумавший своей новой игрушке название. Отвал был назначен ранним утром, когда на пристанях собственно публики не было. Так хотел Галактион. Когда пароход уже отвалил и сделал поворот, чтобы идти вверх по
реке, к пристани прискакал какой-то господин и отчаянно замахал руками. Это был Ечкин.
Есть еще одно селение на берегу Анивы, далеко в стороне, верст за 25 или, если плыть к нему морем, в 14 милях от поста. Оно называется Лютога, находится в пяти верстах от устья
реки того же
имени и основано в 1886 г. Сообщение с постом крайне неудобное: пешком по берегу или же на катере, а для поселенцев — на сеноплавке. Жителей 53: 37 м. и 16 ж. Хозяев 33.
Имя речного кулика носит он по всей справедливости: не только по ручьям, даже по маленьким речкам его не встретишь, а живет он по средним и большим
рекам, обыкновенно ведущим за собой песчаные берега; бывает также и на озерах.
Болота бывают чистые луговые. Этим
именем называются все влажные, потные места, не кочковатые, а поросшие чемерицей и небольшими редкими кустами, мокрые только весной и осенью или во время продолжительного ненастья. Покрытые сочною и густою травою, они представляют изобильные сенокосы и вообще называются лугами; они составляют иногда, так сказать, окрестность, опушку настоящих мокрых болот и почти всегда сопровождают течение
рек по черноземной почве, особенно по низменным местам, заливаемым полою водою.
В тех местах, где я обыкновенно охотился, то есть около
рек Бугуруслана, Большой Савруши, Боклы и Насягая, или Мочегая (последнее
имя более употребительно между простонародными туземцами), кулик-сорока гнезд не вьет и детей не выводит, но около
рек Большого Кинеля и Демы я нахаживал сорок с молодыми, и тогда они хотя не очень горячо, но вились надо мной и собакой; вероятно, от гнезд с яйцами вьются они горячее.
Имя же перевозчика дано ему охотниками вследствие того, что он очень часто перелетает с одного берега на другой — речки,
реки, пруда или озера.
Несколько речек, большей или меньшей величины, постепенно впадают одна в другую. Обильнейшая водою по праву, а счастливейшая иногда без всякого права, поглощая в себе
имена других, удерживает свое собственное и продолжает течение уже многоводною и сильною
рекою. Густая, разнообразная и обширная урема почти обыкновенно разрастается на ее берегах.
Ключевской завод поместился в узле трех горных речек — Урья, Сойга и Култым, которые образовали здесь большой заводский пруд, а дальше шли уже под
именем одной
реки Березайки, вливавшейся в Черчеж.
Спальня матери, получившая у прислуги навсегда
имя «барыниной горницы», была еще веселее, чем бывшая угольная, потому что она была ближе к
реке.
За семь вёрст от Воргорода, в полугоре над светлой
рекой Окшей, среди медно-красных стволов векового соснового леса крепко врос в землю богатый монастырь во
имя Илии пророка.
В двадцати девяти верстах от Уфы по казанскому тракту, на юго-запад, на небольшой речке Узе, впадающей в чудную
реку Дему, окруженная богатым чернолесьем, лежала татарская деревушка Узытамак, называемая русскими Алкино, по фамилии помещика; [Деревня Узытамак состоит теперь, по последней ревизии, из девяноста восьми ревизских, душ мужеского пола, крепостных крестьян, принадлежащих потомку прежних владельцев помещику г-ну Алкину; она носит прежнее
имя, но выстроена уже правильною улицею на прежнем месте.
Крепость Татищева, при устье
реки Камыш-Самары, основана Кирилловым, образователем Оренбургской губернии, и названа от него Камыш-Самарою. Татищев, заступивший место Кириллова, назвал ее своим
именем: Татищева пристань. Находится в 28 верстах от Нижне-Озерной и в 54 (прямой дорогою) от Оренбурга.
Я знаю много
рек в разных губерниях, в которых изобильно водится уклейка, под
именем сентявки, или белоглазки, но в которых решительно нет верховки.
В шуме родной
реки есть что-то схожее с колыбельной песнью, с рассказами старой няни; Вадим это чувствовал, и память его невольно переселилась в прошедшее, как в дом, который некогда был нашим, и где теперь мы должны пировать под
именем гостя; на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в глубине чистого, прозрачного американского колодца.
Для одиноких и холостых рабочих Артамонов построил над неглубоким оврагом, руслом высохшей
реки,
имя которой забыто, длинный барак, с крышей на один скат, с тремя трубами на крыше, с маленькими, ради сохранения тепла, окнами; окна придавали бараку сходство с конюшней, и рабочие назвали его — «Жеребячий дворец».
Небольшой город Крылов получил официально
имя Новогеоргиевска со времени поступления в него полкового штаба Военного Ордена полка. Широкая, особенно в весенний разлив,
река Тясьмин, впадающая в Днепр и дозволяющая грузить большие барки, давала возможность местным купцам, промышлявшим большею частию убоем скота для саловарен, производить значительный торг салом, костями и шкурами. Зажиточные купцы, большей частью раскольники, держали свои калитки на запоре и ни в какое общение с военными не входили.
Когда почта исчезла и звон затих, гурьба ямщиков, тихо подымавшихся с
реки, прошла мимо меня, разговаривая по-якутски. Мне трудно было разобрать эти тихие речи, однако я понял, что говорят они не о том, кто уехал, а о ком-то, кто должен приехать сверху. При этом
имя «Арабын-тойона» раза два коснулось моего слуха.
Чтоб славилось от моря и до моря
И до конец вселенныя его
Пресветлое, царя Бориса,
имя,
На честь ему, а русским славным царствам
На прибавленье; чтобы государи
Послушливо ему служили все
И все бы трепетали посеченья
Его меча; на нас же, на рабех
Величества его, чтоб без урыву
Щедрот лилися
реки неоскудно
От милосердия его пучины
И разума!» Ух, утомился.
Ох, и жалобно же кричал старый Янкель, протягивая руки туда, где за
рекой стояла на селе его корчма, и называя по
имени жену и деток...
Псковитянин в Новегороде забывал, что он не в отчизне своей, и давно уже известна пословица в земле русской: «Сердце на Великой, [
Имя Псковской
реки.
(Боже мой! Как человек теряет с обретением пола, когда вотще, туда, то, там начинает называться
именем, из всей синевы тоски и
реки становится лицом, с носом, с глазами, а в моем детстве и с пенсне, и с усами… И как мы люто ошибаемся, называя это — тем, и как не ошибались — тогда!).
Нельзя и старину за все похвалить: безурядицы много было: разбойник тогда по губернии стал ходить по
имени Иван Фаддеич, и разбойник сильнеющий; может быть, более трехсот человек шайка его была, словно в неприятельских землях разъезды делал и грабил по Волге и другим судоходным
рекам.
Переходя из одного толка спасова согласия в другой, переходя потом из одной секты беспоповщины в иную, шесть раз Герасим перекрещивался и переменял
имя, а поступая в Бондаревскую секту самокрещенцев, сам себя окрестил в дождевой воде, собранной в купель, устроенную им самим из молодых древесных побегов и обмазанную глиной, вынутой из земли на трех саженях глубины, да не осквернится та купель дыханием везде присущего антихриста, владеющего всем видимым миром, всеми морями, всеми
реками и земными источниками…
В области этнографической литературы мы встречаем
имя С. Брайловского, объехавшего в 1896 году долины
рек Сучана и Судзухе, а в следующем, 1897 году — по поручению губернатора Приморской области занимавшегося переписью туземного населения по побережью Татарского пролива от бухты Терней к югу до залива Ольги. Этот переезд С. Брайловский совершил на лодках и частью на пароходе. [С. Брайловский. Опыт этнографического исследования. «Живая старина», 1901 г., вып. 2.]
Прошло более пятидесяти лет. Гроссевич умер в города Хабаровске в 1917 году, а бухточка, в которую впадает
река Ботчи, сохранила его
имя и по сие время.
За день мы прошли далеко и на бивак стали около первой развилки, которую удэхейцы называют «цзаво». Этим же
именем они называют и речку, по которой можно выйти в самые истоки
реки Наргами (приток Буту). На этом биваке произошел курьезный случай. Вечером после ужина один из удэхейцев стал раздеваться, чтобы посмотреть, почему у него зудит плечо. Когда он снял нижнюю рубашку, я увидел на груди у него медный крест и спросил...
Как раз напротив них находится мелководная бухта Хади, в которую впадает
река того же
имени.
Тотчас в фанзу стали собираться и другие гольды. Они расселись на канах и молча стали ждать конца нашей трапезы, чтобы принять участие в разговорах. Я обратил внимание на старика, седого как лунь и сгорбленного годами. От него я узнал, что
реки Дондона нет вовсе, Дондон — это название острова, селения на нем и смежной с ним протоки, а та
река, по которой нам следовало итти, называется Онюй. Орочи называют ее Найхин — по
имени гольдского селения при устье.
Так, род Дэонка родился на ключике того же
имени, впадающем в
реку Эльбин, Перминка получил свое название от местности Пермин, Актенка — с
реки Мухеня, Соянка — от местности Соян (ниже села Троицкого), Кофынка — от местности Кофынь, Марянка — из Маря, что на левом берегу Амура против села Сарапульского.
Вскоре около его фанзы появились другие домики. Так образовалась деревня Фурме. Потом пришли русские и потеснили ходзенов. Последние должны были оставить насиженные места и уйти от неспокойных «лоца» вверх по
реке Уссури. Деревня Фурме исчезла, а название Хээкчир превратилось в Хехцир. Впоследствии казаки этим
именем стали называть не только то место, где раньше была ходзенская деревня, но и весь горный хребет.
Род Ходзяр повел свое начало от протоки Атуа — немного выше «серебряного» утеса, Цзахоури — из местности того же
имени, а Удынка и Юкомика жили на
реке Тунгуске.
Она играла простую песенку, не имевшую
имени: музыка машинальная, беспорядочная, но под эту незатейливую музыку каждый вечер богатырским сном засыпают и леса графов Гольдаугенов, и рожь, и ковыль, и
река…
Берег от сада к
реке был крутой и неровный, но Таня шагала твердо и уверенно по протоптанной пешеходной тропинке, и Яков Потапович едва поспевал за нею, продолжая раздумывать, что поведает ему эта черномазая девушка от
имени своей госпожи.
Рыжий глинистый обрыв, баржа,
река, чужие, недобрые люди, голод, холод, болезни — быть может, всего этого нет на самом деле. Вероятно, всё это только снится, — думал татарин. Он чувствовал, что спит, и слышал свой храп… Конечно, он дома, в Симбирской губернии, и стоит ему только назвать жену по
имени, как она откликнется; а в соседней комнате мать… Однако, какие бывают страшные сны! К чему они? Татарин улыбнулся и открыл глаза. Какая это
река? Волга?
— Высокоповелительному, высокомощному, господину генерал-фельдмаршалу и кавалеру, боярину Борису Петровичу Шереметеву, честь имеет репортовать всенижайший раб его Якушка, по прозванию Голиаф, что он имел счастье выполнить его приказ, вследствие чего имеет благополучие повергнуть к стопам высоко… вы… высоконожным всепокорнейше представляемые при сем бумаги, которые вышереченному господину фельдмаршалу, и прочее и прочее (
имя и звание персоны
рек) объясняет лучше…
Этот кусок льду, облегший былое я, частицу бога, поглотивший то, чему на земле даны были
имена чести, благородства, любви к ближним; подле него зияющая могила, во льду ж для него иссеченная; над этим чудным гробом, который служил вместе и саваном, маленькое белое существо, полное духовности и жизни, называемое европейцем и сверх того русским и Зудою; тут же на замерзлой
реке черный невольник, сын жарких и свободных степей Африки, может быть, царь в душе своей; волшебный свет луны, говорящей о другой подсолнечной, такой же бедной и все-таки драгоценной для тамошних жителей, как нам наша подсолнечная; тишина полуночи, и вдруг далеко, очень далеко, благовест, как будто голос неба, сходящий по лучу месяца, — если это не высокий момент для поэта и философа, так я не понимаю, что такое поэзия и философия.
Местом нового сборища заговорщиков — они могли именоваться теперь по справедливости этим позорным
именем — был одноэтажный дом с красной черепичной кровлею, стоявший в глубине уютного садика, выходившего решеткою на угол набережной
реки Мойки и Демидова переулка. Над крыльцом этого дома красовалась вывеска: «Магазин мод мадам Полин».
Сопровождавший Ермака и его людей проводник из крещеных татар, по
имени Мина, в просторечии Миняй, тоже выражал мнение, что по Чусовой долго не проедешь, так как вода на
реке стала прибывать, что указывало на приближавшуюся зиму. Половодье на
реках запермского края и Сибири бывает перед их замерзанием, а не перед вскрытием, как в
реках центральной России.