Неточные совпадения
Степан Аркадьич был на «ты» почти со всеми своими знакомыми: со стариками шестидесяти лет, с мальчиками двадцати лет, с актерами, с министрами, с купцами и с генерал-адъютантами, так что очень
многие из бывших с ним на «ты» находились на двух крайних пунктах общественной лестницы и очень бы удивились, узнав, что
имеют через Облонского что-нибудь
общее.
О себе приезжий, как казалось, избегал
много говорить; если же говорил, то какими-то
общими местами, с заметною скромностию, и разговор его в таких случаях принимал несколько книжные обороты: что он не значащий червь мира сего и не достоин того, чтобы
много о нем заботились, что испытал
много на веку своем, претерпел на службе за правду,
имел много неприятелей, покушавшихся даже на жизнь его, и что теперь, желая успокоиться, ищет избрать наконец место для жительства, и что, прибывши в этот город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым его сановникам.
Иногда случается, что горы и лес
имеют привлекательный и веселый вид. Так, кажется, и остался бы среди них навсегда. Иногда, наоборот, горы кажутся угрюмыми, дикими. И странное дело! Чувство это не бывает личным, субъективным, оно всегда является
общим для всех людей в отряде. Я
много раз проверял себя и всегда убеждался, что это так. То же было и теперь. В окружающей нас обстановке чувствовалась какая-то тоска, было что-то жуткое и неприятное, и это жуткое и тоскливое понималось всеми одинаково.
Он мало
общего имеет с монашески-аскетической эсхатологией и во
многом ей противоположен.
Я думаю,
многие из оканчивавших испытывают и теперь в большей или меньшей степени это настроение «последнего года». Образование должно
иметь свой культ, подымающий отдельные знания на высоту
общего смысла. Наша система усердно барабанит по отдельным клавишам. Разрозненных звуков до скуки
много,
общая мелодия отсутствует… Страх, поддерживающий дисциплину, улетучивается с годами и привычкой. Внутренней дисциплины и уважения к школьному строю нет, а жизнь уже заглядывает и манит из-за близкой грани…
В действительности, он
имел мало
общего с славянофилами и во
многом им противоположен.
Очевидно, как позорящее наказание, цепи во
многих случаях достигают цели, но то чувство унижения, которое они вызывают в преступнике, едва ли
имеет что-нибудь
общего со стыдом.]
Нечай
имел общую многим малороссам черту. Несмотря на долгое пребывание в Москве, он любил мешать свою русскую речь с малороссийскою, а если с кем мог, то и совсем говорил по-малороссийски. Доктор же свободно понимал это наречие и кое-как мог на нем объясняться по нужде или шутки ради.
Происходило ли это оттого, что прозаические воспоминания детства — линейка, простыня, капризничанье — были еще слишком свежи в памяти, или от отвращения, которое
имеют очень молодые люди ко всему домашнему, или от
общей людской слабости, встречая на первом пути хорошее и прекрасное, обходить его, говоря себе: «Э! еще такого я
много встречу в жизни», — но только Володя еще до сих пор не смотрел на Катеньку, как на женщину.
Я воображаю, что ему смутно представлялись дорогою
многие весьма интересные вещи, на
многие темы, но вряд ли он
имел какую-нибудь твердую идею или какое-нибудь определенное намерение при въезде на площадь пред губернаторским домом. Но только лишь завидел он выстроившуюся и твердо стоявшую толпу «бунтовщиков», цепь городовых, бессильного (а может быть, и нарочно бессильного) полицеймейстера и
общее устремленное к нему ожидание, как вся кровь прилила к его сердцу. Бледный, он вышел из коляски.
Этот умышленный анахронисм едва ли навлечет на себя строгое порицание, если принять в соображение, что бесчисленные казни, последовавшие за низвержением Сильвестра и Адашева, хотя
много служат к личной характеристике Иоанна, но не
имеют влияния на
общий ход событий.
Знал он о горожанах поразительно
много, — и действительно, если бы каждая незаконная проделка могла быть уличена с достаточной для преданья суду ясностью, то город
имел бы случай увидеть на скамье подсудимых таких лиц, которые пользовались
общим уважением.
В залах было грязновато, и уже с самого начала толпа казалась в значительной части пьяною. В тесных покоях с закоптелыми стенами и потолками горели кривые люстры; они казались громадными, тяжелыми, отнимающими
много воздуха. Полинялые занавесы у дверей
имели такой вид, что противно было задеть их. То здесь, то там собирались толпы, слышались восклицания и смех, — это ходили за наряженными в привлекавшие
общее внимание костюмы.
Возьмите хоть законодательную и административную сторону, которая хотя в частных своих проявлениях всегда
имеет много случайного, но в
общем своем характере все-таки служат указателем положения народа.
Ясно, что при таких условиях озорничество и беззаконие приняли бы такие размеры, каких никогда не могли бы они
иметь при всеобщей анархии, В самом деле, что ни говорите, а человек, один, предоставленный самому себе, не
много надурит в обществе и очень скоро почувствует необходимость согласиться и сговориться с другими в видах
общей пользы.
Все служащие, молодые и старые,
имели нечто
общее — одинаково измятые, потёртые, все они легко и быстро раздражались, кричали, оскалив зубы, размахивая руками. Было
много пожилых и лысых, несколько рыжих и двое седых: один — длинноволосый, высокий, с большими усами, похожий на священника, которому обрили бороду, другой — краснолицый, с огромною бородою и голым черепом.
Она не только
имела за ними главный
общий надзор, но она же наблюдала за тем, чтобы эти оторванные от семьи дети не терпели
много от грубости и невежества других женщин, по натуре хотя и не злых, но утративших под ударами чужого невежества всю собственную мягкость.
Замечу мимоходом, что, кроме моего отца, в роду нашем уже никто не
имел большого сходства с княгинею Варварою Никаноровной; все, и в этом числе сама она, находили большое сходство с собою во мне, но я никогда не могла освободиться от подозрения, что тут очень
много пристрастия и натяжки: я напоминала ее только моим ростом да
общим выражением, по которому меня с детства удостоили привилегии быть «бабушкиною внучкой», но моим чертам недоставало всего того, что я так любила в ее лице, и, по справедливости говоря, я не была так красива.
Он всячески старался покорить себе людей, но покорял он их во имя
общих начал и идей и действительно
имел влияние сильное на
многих.
— О, нет! я жду
многого, но не для себя… От деятельности, от блаженства деятельности я никогда не откажусь, но я отказался от наслаждения. Мои надежды, мои мечты — и собственное мое счастие не
имеют ничего
общего. Любовь (при этом слове он пожал плечом)… любовь — не для меня; я… ее не стою; женщина, которая любит, вправе требовать всего человека, а я уж весь отдаться не могу. Притом нравиться — это дело юношей: я слишком стар. Куда мне кружить чужие головы? Дай Бог свою сносить на плечах!
Насколько это чувство можно было анализировать в Мане, оно
имело что-то очень
много общего с отношениями некоторых молодых религиозных и несчастных в семье русских женщин к их духовным отцам; но, с другой стороны, это было что-то не то.
Но стоит раз обратиться истории на этот путь, стоит раз сознать, что в
общем ходе истории самое большое участие приходится на долю народа и только весьма малая Доля остается для отдельных личностей, — и тогда исторические сведения о явлениях внутренней жизни народа будут
иметь гораздо более цены для исследователей и, может быть, изменят
многие из доселе господствовавших исторических воззрений.
Не будем говорить о том, часто ли и в какой степени художник и поэт ясно понимают, что именно выразится в их произведении, — бессознательность художнического действования давно уже стала
общим местом, о котором все толкуют; быть может, нужнее ныне резко выставлять на вид зависимость красоты произведения от сознательных стремлений художника, нежели распространяться о том, что произведения истинно творческого таланта
имеют всегда очень
много непреднамеренности, инстинктивности.
Независимо от веры в колдовство охотники
имеют много примет, которые бывают
общими, а иногда исключительными, принадлежащими лично одному какому-нибудь охотнику.
Общими дурными приметами считаются...
Общего успеха она не
имела, но
многие места были приняты публикой с увлечением.
— Представьте,
многие изумляются, — заговорил он с неправильными ударениями, — но вы не подумайте, товарищ, что я
имею что-либо
общее с этим бандитом. О, нет. Горькое совпадение, больше ничего. Я уже подал заявление об утверждении моей новой фамилии — Соцвосский. Это гораздо красивее и не так опасно. Впрочем, если вам неприятно, — мужчина обидчиво скривил рот, — я не навязываюсь. Мы всегда найдем людей. Нас ищут.
Россия
имела многие частные, мудрые законы, но не
имела общего Уложения, которое бывает основанием государственного благоустройства.
Не
имел ли Рыжов
общей многим самоучкам слабости считать себя всех умнее — это неизвестно, но он не был горд, и своих верований и взглядов он никому никогда не навязывал и даже не сообщал, а только вписывал в большие тетради синей бумаги, которые подшивал в одну обложку с многозначительною надписью: «Однодум».
Девушка, как ни
много разделяет она
общие труды с мужчинами, все-таки
имеет несколько более свободы предаться своим мыслям.
Мир
имеет высшую основу в царстве идей, или Софии, в которой согласно существует единое и
многое, индивидуальное и
общее, одно и все в положительном всеединстве.
А между тем такое ласковое участие с ее стороны
много прочнее и скорее проложит ей путь к детским сердцам, поможет запастись детским доверием в трудном деле воспитания сорока девочек и даст ей самой больше спокойствия, пожалуй. Да-да, она была глубоко не права порою. Строгость никогда не вредна. Она необходима… Но ее суровость, ее грубость с детьми, разве они
имели что-либо
общее со строгостью?!
Но перед ним был только Сергей. Сергей же чуждался его, и они не
имели теперь ничего
общего. А между тем
многое в Сергее поразительно напоминало Варю: тот же тонкий, строгий профиль, те же глаза, та же привычка сдвигать брови. Как будто Варя ожила в Сергее. Но не мягкая и прощающая, а жесткая, презирающая и беспощадная.
Про меня рано сложилась легенда, что я все мои романы не написал, а продиктовал. Я уже
имел повод оговариваться и поправлять это — в
общем неверное — сведение. До 1873 года я
многое из беллетристики диктовал, но с того года до настоящей минуты ни одна моя, ни крупная, ни мелкая вещь, не продиктована, кроме статей. «Жертва вечерняя» вся целиком была продиктована, и в очень скорый срок — в шесть недель, причем я работал только с 9 до 12 часов утра. А в романе до двадцати печатных листов.
Тургенев был, пожалуй, в
общем тоньше его образован,
имел более разностороннюю словесную эрудицию и по древней литературе, и по новой, но он в разговорах с вами оставался первее всего умным собеседником, редко во что клал душу, на
много вопросов и совсем как бы не желал откликаться.
В его «одолжил» и «кушать» слышалось тоже что-то типичное, имевшее очень
много общего с характерным в лице, но что именно, я всё еще не мог никак понять. Чтобы внушить к себе доверие и показать, что я вовсе не сержусь, я взял предложенный им кусочек. Колбаса действительно была ужасная; чтобы сладить с ней, нужно было
иметь зубы хорошей цепной собаки. Работая челюстями, мы разговорились. Начали с того, что пожаловались друг другу на продолжительность службы.
Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] и он стал думать о тех
общих обязанностях, которые он
имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе — не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique), [общественного блага,] но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя.
Разоблачения, которые сделаны после 4 июля о германском шпионаже, об измене и предательстве среди тех, которые называли себя интернационалистами и единственными истинными социалистами-большевиками,
имеют слишком
много общего с тем, что было раскрыто о Мясоедове и Сухомлинове, что сгустилось вокруг имени Штюрмера и придворной немецкой партии.
Большевизм
имеет слишком
много общего с распутинством и черносотенством.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком
много обстоятельств, подтверждавших
общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он
имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
Справляюсь с
общим лексиконом и нахожу, что слово κρίνω
имеет много различных значений, и в том числе весьма употребительное значение — приговаривать по суду, казнить даже, но никогда не
имеет значения злословить.