Неточные совпадения
После этого, как, бывало, придешь на верх и станешь перед
иконами, в своем ваточном халатце, какое чудесное чувство испытываешь, говоря: «
Спаси, господи, папеньку и маменьку». Повторяя молитвы, которые в первый раз лепетали детские уста мои за любимой матерью, любовь к ней и любовь к богу как-то странно сливались в одно чувство.
— Например — наша вера рукотворенного не принимат.
Спасов образ, который нерукотворенный, — принимам, а прочее — не можем. Спасов-то образ — из чего? Он — из пота, из крови Христовой. Когда Исус Христос на Волхову гору крест нес, тут ему неверный Фома-апостол рушничком личико и обтер, — удостоверить себя хотел: Христос ли? Личико на полотне и осталось — он! А вся прочая
икона, это — фальшь, вроде бы как фотография ваша…
Я подошел к аналою, где положена
икона «
Спас на Водах», и стал эту свечечку лепить, да другую уронил.
Конечно, Белоус знал это испытанное средство, но приберегал его до последнего момента. Он придумал с Терешкой другую штуку: пустить попа Мирона с крестным ходом под монастырь, — по
иконам Гермоген не посмеет палить, ну, тогда и брать монастырь. Задумано, сделано… Но Гермоген повернул на другое. Крестного хода он не тронул, а пустил картечь на Служнюю слободу и поджег несколько домов. Народ бросил крестный ход и пустился
спасать свою худобу. Остался один поп Мирон да дьячок Арефа.
Года через два после воли [т. е. после отмены крепостного права в 1861 г. — Ред.], за обедней в день преображения господня [6 августа по ст. стилю, т.ж. яблочный
спас — Ред.], прихожане церкви Николы на Тычке заметили «чужого», — ходил он в тесноте людей, невежливо поталкивая их, и ставил богатые свечи пред
иконами, наиболее чтимыми в городе Дрёмове.
И что были за во имя разные и Деисусы, и Нерукотворенный
Спас с омоченными власы, и преподобные, и мученики, и апостолы, а всего дивнее многоличные
иконы с деяниями, каковые, например: Индикт, праздники, Страшный суд, Святцы, Соборы, Отечество, Шестоднев, Целебник, Седмица с предстоящими...
Вдруг вижу: образница
Вся облилася светом; в изголовье
Перед
иконами явился муж
В одежде схимника, весь в херувимах,
Благословляющую поднял руку
И рек: «Кузьма! иди
спасать Москву!
Пред
иконой пала в прах,
Спасу помолилась...
В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред
иконой…
Дело было ночное; матери и белицы в одних срачи́цах едва успели повыскакать из пылавших строений, только и помог милосердный Господь вынести из часовни келейный «синодик» строительницы обители да две
иконы: храмовую Тихвинской Богородицы да образ
Спаса с алою орденской лентой на венце его.
Прошло еще сколько-то лет, скончалась в обители игуменья мать Екатерина. После трехдневного поста собирались в часовню старицы, клали жеребьи за
икону Пречистой Богородицы, пели молебный канон
Спасу милостивому, вынимали жребий, кому сидеть в игуменьях.
—
Спаси тебя Христос. Благодарна за усердие, — сказала Манефа и, вставши с лавки, положила перед
иконами семипоклонный начáл. — Чайку не покушаешь ли? — спросила она, кончив обряд. И, не дождавшись ответа, ударила в стоявшую возле нее кандию́.
Растроганный народ начал молиться почивающим в храме мощам святителя Никиты, печерского затворника; благоверного князя Владимира Ярославича и святой благоверной княгини Анны, матери его; приложился к Евангелию, писанному святым Пименом, и
иконам Всемилостивого
Спаса и премудрости Божьей — Петра и Павла, затем вышел на паперть, поклонился праху архиерея Иоакима и, освобожденный и успокоенный пастырским словом, мирно разошелся по домам.
«Люби и уважай память ее во всю жизнь свою, да и детей своих, коли будут, учи тому ж», — сказал он и поставил Ваню пред
иконой Спасителя и велел положить три земных поклона, со крестом, да приговаривать: «
Спаси, Господи, и упокой душу рабы твоей императрицы Екатерины».
Растроганный народ начал молиться почивающим в храме мощам: святителя Никиты, печерского затворника, благоверной княгини Анны, матери его, приложился к Евангелию, писанному святым Пименом, и
иконам Всемилостивого
Спаса и Премудрости Божией — Петра и Павла, затем вышел на паперть, поклонился праху архиерея Иоакима и, освеженный и успокоенный пастырским словом, мирно разошелся по домам.
Случился ночью в деревне пожар; сгорело несколько раскольничьих домов; из дома, в котором загорелось, не успели и
икон вынести, хотя, как известно, русский крестьянин, православный он или раскольник, все равно, в случае пожара, прежде всего
спасает от огня «божье милосердие», т. е.
иконы.
— Бог
спасет, родименькой, бог
спасет, — говорил старец на усердные послуги Гриши, когда тот, затеплив лампадку перед
иконами, к месту прибрал старцев пещур, закрыл ставни, а потом с обычными «метаниями» простился и благословился по чину.