Неточные совпадения
— Выжил глупый
старик из ума, и больше ничего, — сказал генерал. — Только я не вижу, чем тут я могу пособить.
— Человек чистый и
ума высокого, — внушительно произнес
старик, — и не безбожник он. В ём
ума гущина, а сердце неспокойное. Таковых людей очень много теперь пошло
из господского и
из ученого звания. И вот что еще скажу: сам казнит себя человек. А ты их обходи и им не досаждай, а перед ночным сном их поминай на молитве, ибо таковые Бога ищут. Ты молишься ли перед сном-то?
Во-вторых, составил довольно приблизительное понятие о значении этих лиц (старого князя, ее, Бьоринга, Анны Андреевны и даже Версилова); третье: узнал, что я оскорблен и грожусь отмстить, и, наконец, четвертое, главнейшее: узнал, что существует такой документ, таинственный и спрятанный, такое письмо, которое если показать полусумасшедшему
старику князю, то он, прочтя его и узнав, что собственная дочь считает его сумасшедшим и уже «советовалась с юристами» о том, как бы его засадить, — или сойдет с
ума окончательно, или прогонит ее
из дому и лишит наследства, или женится на одной mademoiselle Версиловой, на которой уже хочет жениться и чего ему не позволяют.
Желто-смуглое, старческое лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и покрыто было крупными морщинами. Крошечный нос на крошечном лице был совсем приплюснут; губы, нетолстые, неширокие, были как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым
стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим
из ума. Всего замечательнее была голова: лысая, только покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя ухватиться за них двумя пальцами. «Как тебя зовут?» — спросил смотритель.
— Да ведь и моя, я думаю, мать его мать была, как вы полагаете? — вдруг с неудержимым гневным презрением прорвался Иван.
Старик вздрогнул от его засверкавшего взгляда. Но тут случилось нечто очень странное, правда на одну секунду: у
старика действительно, кажется, выскочило
из ума соображение, что мать Алеши была и матерью Ивана…
Еще хорошо, что Катя так равнодушно перенесла, что я погубил ее состояние, оно и при моей-то жизни было больше ее, чем мое: у ее матери был капитал, у меня мало; конечно, я
из каждого рубля сделал было двадцать, значит, оно, с другой стороны, было больше от моего труда, чем по наследству; и много же я трудился! и уменье какое нужно было, —
старик долго рассуждал в этом самохвальном тоне, — потом и кровью, а главное,
умом было нажито, — заключил он и повторил в заключение предисловие, что такой удар тяжело перенести и что если б еще да Катя этим убивалась, то он бы, кажется, с
ума сошел, но что Катя не только сама не жалеет, а еще и его,
старика, поддерживает.
Выжил, мол,
старик совсем
из ума и свои старые слова болтает.
— Необыкновенно! — подтвердила Марья Дмитриевна. — Ну, Варвара Павловна, признаюсь, — промолвила она, в первый раз называя ее по имени, — удивили вы меня: вам хоть бы концерты давать. Здесь у нас есть музыкант,
старик,
из немцев, чудак, очень ученый; он Лизе уроки дает; тот просто от вас с
ума сойдет.
Старик Райнер все слушал молча, положив на руки свою серебристую голову. Кончилась огненная, живая речь, приправленная всеми едкими остротами красивого и горячего
ума. Рассказчик сел в сильном волнении и опустил голову. Старый Райнер все не сводил с него глаз, и оба они долго молчали. Из-за гор показался серый утренний свет и стал наполнять незатейливый кабинет Райнера, а собеседники всё сидели молча и далеко носились своими думами. Наконец Райнер приподнялся, вздохнул и сказал ломаным русским языком...
Затем в толпе молодых дам и полураспущенных молодых людей, составлявших обычную свиту Юлии Михайловны и между которыми эта распущенность принималась за веселость, а грошовый цинизм за
ум, я заметил два-три новых лица: какого-то заезжего, очень юлившего поляка, какого-то немца-доктора, здорового
старика, громко и с наслаждением смеявшегося поминутно собственным своим вицам, и, наконец, какого-то очень молодого князька
из Петербурга, автоматической фигуры, с осанкой государственного человека и в ужасно длинных воротничках.
Бельтов развернул портфель, взглянул на
старика и бросился к нему на шею;
старик рыдал и приговаривал: «Самому смешно, право,
из ума выживаю. Экая глупость, под старость плаксой стал».
— Видел и я, — у меня глаз-то, правда, и стар, ну, да не совсем, однако, и слеп, — формы не знает, да кабы не знал по глупости, по непривычке — не велика беда: когда-нибудь научился бы, а то
из ума не знает; у него
из дела выходит роман, а главное-то между палец идет; от кого сообщено, достодолжное ли течение, кому переслать — ему все равно; это называется по-русски: вершки хватать; а спроси его — он нас,
стариков, пожалуй, поучит.
— Что ты, Нагиба, в
уме ли! — сказал один
из поляков. — Иль забыл, что наказывал пан региментарь? Если этот
старик служит боярину Кручине-Шалонскому, так мы и волосом не должны от него поживиться.
Мало было и
стариков: совершив все земное и до известной степени выжив
из ума, старцы удалялись на покой, замаливали старые грехи и посвящали остаток дней своих писанию мемуаров.
— Конь в езде, друг в нужде, — говорила Александра Васильевна. — Я так испытала на себе смысл этой пословицы… Сначала мне хотелось умереть, так было темно кругом, а потом ничего, привыкла. И знаете, кто мой лучший друг? Отец Андроник… Да, это такой удивительный
старик, добрейшая душа. Он просто на ноги меня поднял, и если бы не он, я, кажется, с
ума сошла бы от горя. А тут думаю: прошлого не воротишь, смерть не приходит, буду трудиться в память мужа, чтобы хоть частичку выполнить
из его планов.
«Не выжил я
из ума, — сердито заговорил
старик и плюнул с досады.
Mатрена. Ну, ягодка, я и открылась ему во всех делах. Первым делом, говорит, надо твоему сыночку в ту деревню приписаться. На это денежки нужно, —
стариков попоить. Они, значит, и руки приложат. Все, говорит, надо с
умом делать. Глянь-ка сюда (достает
из платка бумагу). Вот и бумагу отписал, почитай-ка, ведь ты дошлый. (Никита читает, Матрена слушает.)
— Ах ты мать, пресвятая богородица, — отвечал
старик и вскочил с лавки, — глаза-то какие стали, матушка… эк я кого не опознал, простите, матушка,
из ума выжил на старости лет, так уж никуда не гожусь.
Ехавши
из Петербурга, Лев Степанович пригласил к себе дядю своей жены, не главного, а так, дядю-старика, оконтуженного в голову во время турецкой кампании, вследствие чего он потерял память,
ум и глаза.
Тит Титыч. Обобрали, а теперь гоните. (Показывая на Лизавету Ивановну). Ишь, какая красавица! Как не прельститься на нее. Ловушку для нашего брата подстроили. У вас тут такая шайка подобрана, что вы и
старика какого
из ума выведете, а не то что мальчишку глупого.
— Молчать! Какое тут право? Понимаете ли вы, что это может кончиться трагически? Понимаете ли, что
старик, который любит жену, может с
ума сойти, когда увидит, как вы будете вылезать из-под кровати? Но нет, вы неспособны сделать трагедии! Когда вы вылезете, я думаю, всяк, кто посмотрит на вас, захохочет. Я бы желал вас видеть при свечках; должно быть, вы очень смешны.
— Да, как не он! — отрицал
старик, — вы
из ума выжили: Висленев белобрысый, а этот, слышите вы, говорят, огромный, черный и бородастый, и потом еще сумасшедший… Это не кто иной, как Водопьянов… то есть я хотел сказать «Сумасшедший Бедуин».
— Как это так — нет? Мало вы, я вижу, знаете. Пригляделись бы, осмотрелись бы кругом, — может быть, и увидели бы. Везде жизнь начинается, везде начинают шевелиться; каждый хочет жить своим
умом, хочет понимать, особенно
из молодых. Стоячая вода всем надоела. Что действительно —
старики это считают излишним, а молодые уже совершенно других убеждений.
— Хорошо, — отвечал
старик, — ты парень хоть куда, женишься,
из опричины выйдешь,
ума тебе не занимать стать, тестю помогать станешь по торговле, а брату для дочери человек надобен, а не богатство, его у него и так хоть отбавляй и то впору… Да коли она тебе люба, и ты ей… так мой совет брату будет, чтобы и за свадебку.