Неточные совпадения
Я долго не мог понять, в чем дело. Оказалось, что в одну
из ям
попал медведь. Конечно, он сейчас же вылез оттуда и принялся ломать забор и разбрасывать покрышки, которыми были замаскированы ямы.
Когда он успел туда прыгнуть, я и не видал. А
медведя не было, только виднелась громадная яма в снегу,
из которой шел легкий пар, и показалась спина и голова Китаева. Разбросали снег, Китаев и лесник вытащили громадного зверя, в нем было, как сразу определил Китаев, и оказалось верно, — шестнадцать пудов. Обе пули
попали в сердце. Меня поздравляли, целовали, дивились на меня мужики, а я все еще не верил, что именно я, один я, убил
медведя!
Намотав на левую руку овчинный полушубок, он выманивал, растревожив палкой,
медведя из берлоги, и когда тот, вылезая, вставал на задние лапы, отчаянный охотник совал ему в
пасть с левой руки шубу, а ножом в правой руке наносил смертельный удар в сердце или в живот.
В ту самую минуту, когда Сганарель сравнялся с привалами, из-за которых торчали на сошках наведенные на него дула кухенрейтеровских штуцеров Храпошки и Флегонта, веревка, на которой летало бревно, неожиданно лопнула и… как пущенная
из лука стрела, стрекнуло в одну сторону, а
медведь, потеряв равновесие,
упал и покатился кубарем в другую.
Птицы замедляли полет, судорожно взмахивали крыльями и
падали на землю,
медведи зябли в берлогах и выходили тощие, испуганные и злые… Охотники на белок прекратили из-за этих озлобленных
медведей свой промысел.
Когда товарищ и Демьян увидали, что
медведь сбил меня в снег и грызет, они бросились ко мне. Товарищ хотел поскорее поспеть, да ошибся; вместо того, чтобы бежать по протоптанной дорожке, он побежал целиком и
упал. Пока он выкарабкивался
из снега,
медведь все грыз меня. А Демьян, как был, без ружья, с одной хворостиной, пустился по дорожке, сам кричит: «Барина заел! Барина заел!» Сам бежит и кричит на
медведя: «Ах ты, баламутный! Что делает! Брось! Брось!»
Под конец обеда, бывало, станут заздравную пить. Пили ее в столовой шампанским, в галерее — вишневым медом… Начнут князя с ангелом поздравлять, «ура» ему закричат, певчие «многие лета» запоют, музыка грянет, трубы затрубят, на угоре
из пушек
палить зачнут, шуты вкруг князя кувыркаются, карлики пищат, немые мычат по-своему, большие господа за столом пойдут на счастье имениннику посуду бить, а
медведь ревет, на задние лапы поднявшись.
Семен Иванович, зная, что Григорий Лукьянович недолюбливает его с момента его случайного повышения самим царем, что он не раз обносил его перед самим Иоанном в том, что де Карась колдовством взял, а не удалью,
медведям глаза отводил и живой
из лап их выскользнул единственно чарами дьявола, а не искусством и беззаветной храбростью, но, по счастью для Карасева, Малюта со своим поклепом не
попал к царю в благоприятную минуту.
Трехвостов, вместо благодарного ответа, молча поцеловал у Прасковьи Михайловны руку, на которую
упала слеза, как она всегда
падала —
из больных глаз его. И опять влез он в своего
медведя, и опять занял им пошевни во всю ширину их, и опять мальчик в новом нагольном тулупчике бойко вскочил на сиденье, рядом с кучером.
Отыскался
медведь поблизости Мухина.
Пали слухи в губернии. А Николай Фомич на
медведя охоч был ходить; как заслышал, так и поскакал «по делу о водопроводе».
Медведя застрелил, водосточной трубы в глаза не видал, для того, что зима была, а
из городских доходов прогоны взял туда и обратно. И
медведя в губернию на городской счет в особых санях вез: ехал мишка под видом инструментов.